Еще через минуту мы были возле туннеля у озера.
Показалось, что наши охранники засомневались, что делать; те, что были впереди, остановились, и мне казалось, что в их глазах стоял ужас, когда они смотрели вниз, на лестницу, ведущую к туннелю. Потом один подошел сзади и скомандовал им спускаться, они послушались.
Мы с Гарри были в центре компании, впереди их было пятьдесят или шестьдесят, и сзади в два раза больше. Мысль о том, чтобы драться, не приходила нам в голову, сейчас успех был невозможен по определению.
В конце ступенек снова была задержка, так как туннель был очень узким и идти по нему с кем-то бок о бок было невозможно. Ни один из них не оборачивался, но мы еле сдерживали смех, наблюдая за тем, как они, торопясь, чтобы дать нам дорогу, наступали на пятки впереди идущим. Я понял, что, кроме того, что они были жутко жестокими, они еще были и смелыми.
Еще через пять минут мы дошли до конца туннеля и оказались у начала спиральной лестницы. Впереди столпились инки, и мы не могли подойти к ней. Они прижались своими квадратными телами к стеке, и мы должны были протискиваться сквозь их строй.
Так мы стояли там, еле различая их черные тела на фоне темных стен, когда их лидер подошел к нам и скомандовал подниматься. Мы засомневались, чувствуя, что это был наш последний шанс.
Это был сомнительный момент, и, хотя я не знал об этом, Провидение было с нами. Взглянув вниз, я увидел землю в тусклом свете и мигающий свет под своими ногами. (Теперь мы были внутри основания колонны, в центре большой пещеры.)
Движимый любопытством или по команде Провидения, я подался вперед и вниз и увидел, что движение света происходило от луча, сходящего сверху на поверхность воды. В это время мне стало интересно, откуда там была вода, а о том, чтобы сказать о воде Гарри, я и не думал.
Потом он спросил:
— Ничего хорошего, Пол. Нас один на сотню, и у нас нет оружия. Идем вперед?
— Нам больше ничего и не остается, — ответил я и поставил ногу на первую ступеньку.
Сзади подошел проводник с десятком помощников за спиной.
Спуск показался нам еще дольше и тяжелее, чем раньше, так как раньше нам сопутствовало любопытство.
Дважды я спотыкался в темноте, и, если бы не рука Гарри, поддерживающая меня сзади, я бы упал. В конце концов мы дошли до большой пещеры. Я увидел, как каменная плита с шумом опустилась за нами, и спросил себя, увижу ли я, как она снова поднимется.
Мы стали оглядываться, и, как только наши глаза остановились на алькове у стены напротив, мы оба одновременно содрогнулись, а с губ Гарри сорвался крик радости и удивления. На золотом троне, точно так же, как раньше, сидела Дезире. Рядом с ней сидел король инков, а вокруг него — слуги и охранники.
Мы уставились на нее в изумлении. Но она не смотрела на нас; даже с этого расстояния мы видели, что ее глаза уперлись в землю. Гарри позвал ее по имени — ответа не последовало. Он снова позвал, и я схватил его за руку.
— Не надо, Гарри! Она ничем помочь нам не может.
Она не отвечает, значит, на то есть причина.
Он молчал, но я его не убедил, и он принялся бы спорить, если бы наше внимание не привлекло движение в алькове.
Король встал и вытянул руку, и инки, которые сидели по сторонам, упали ничком.
— Их не поубавилось, — заключил я. — Их даже больше, чем раньше, откуда они берутся?
— Только богу одному известно!
— И, кстати говоря, теперь ясно, почему они нас так долго там держали. Король хотел присутствовать на этом развлечении и должен был прийти в себя после своего лечебного голодания. И теперь-то все будет сделано как надо. Смотри!
Король опустил руку, и инки снова уселись так, как диктовала им Природа. И четверо слуг подошли к трону со связкой цветных веревочек.
— У нас будет справедливый суд! — сказал Гарри.
— А король — судья.
— И сотня мертвых крыс как улика.
— Да; нас всего двое. Что касается другого, у меня есть идея.
Король сошел с трона и подошел к краю алькова, встал у овальной плиты, означавшей Патахамака, неизвестного нам бога.
Он встал на колени перед ней и сделал несколько непонятных жестов, при этом он был похож на лунатика или странствующего гипнотизера. Очевидно, Патахамак одобрил то, что хотел сделать молящийся король, так как он встал, торжественно улыбаясь, и важно направился к сзади стоящему с цветными веревочками.
Было ясно, что он больше не верит в интерпретацию Дезире воли Патахамака. Это королевская привилегия — судить собственных врагов.
Рука Сына Солнца медленно двигалась вверх и вниз по связке веревочек, выдавая явное отвращение. Она коснулась желтой веревки и стала двигаться дальше; схватила белую и отпустила ее.
— Старый ханжа! — воскликнул Гарри с отвращением. — Он что, думает, что играет с нами?
Потом последовало еле заметное движение, которое мы скорее ощутили, чем увидели, оно прошло через все собрание. Дезире, содрогнувшись, отпрянула к спинке золотого трона, когда король ножом отделил черную веревку смерти и положил к ее ногам.
Я посмотрел на Гарри; его лицо слегка побледнело, но глаза твердо посмотрели в мои, говоря о необоримой стойкости. Потом мы снова посмотрели на альков.
Сзади трона вышел слуга и встал около него, а король показал Дезире, что она должна взять черную веревку. Секунду она не понимала его, потом втиснулась в трон и стала трясти головой.
Король не стал тратить время на споры, а наклонился и взял веревку сам, потом вручил ее слуге, который взял ее со знаком большого уважения и отошел в задние ряды, где появилось беспокойство с его появлением.
Приговор был оглашен, но как должно было происходить его исполнение? Неопределенность и таинственность всей сцены придавала всему окраску нереальности, что стирало трагический момент и выделяло гротескность.
Много раз в своей жизни я чувствовал себя ближе к смерти, чем тогда, стоя на верху высокой колонны, окруженный тысячами сидящих на корточках гномов, чьи черные тела отражали свет горящих урн.
Я не знаю, чего мы ожидали, просто не знали, чего можно ждать. В голову приходило много догадок, но все они были неутешительными. Думая, что наш проводник может вернуться в любую минуту и что на нас могут напасть сзади, я двинулся к краю, остановился, не отводя глаз от алькова и в то же время наблюдая за камнем, который закрывал спиральную лестницу. Я позвал Гарри, и он встал рядом со мной.
— Может быть, мы можем открыть его сверху, — предположил он.
— Вряд ли, — ответил я. — Даже если так, что с того?
Он встал на колени и потянул его с усилием, но камень не сдвинулся.
Прошло пять минут, никто нигде не двигался. Но в воздухе повисло ожидание, это было видно по лицу короля и всех окружавших его, и я неотрывно смотрел на камень.
