— Солнышко, я все понимаю, но это все-таки не твой уровень. Наш Квитковский позавидней будет.
— Да ты что, Жора такой душка! Милый, весёлый, добрый… — И Маргарита начала вдохновенно расписывать достоинства Суродейкина, которых у него оказалось на удивление много. Маргарита сама такого не ожидала. На Иру ее тирада тоже произвела впечатление.
— Н-да. Все серьезно. Ну, Суродейкин — это тебе не Квитковский. Вполне доступен для внешнего воздействия. — Последние слова Ира произносила медленно, с расстановкой, и при этом загадочно улыбалась.
— Как думаешь, что лучше сделать для начала? — спросила Маргарита дрожащим голосом.
Она представила себе, какое выражение лица будет у Жоры, когда до него дойдут слухи об их бурном романе, и снова чуть не расхохоталась.
— Ну, стратегию наших действий мы с тобой еще обсудим, а пока возьми-ка вот это, — сказала Ира и достала из ящика стола прозрачную баночку, наполненную белесым кремом. — Подружка из лаборатории притащила. Это опытный образец крема с феромонами. Там этих химикатов понапихано — не то что электрик, любой мужик побежит за тобой, как пёсик за палкой. Ты бы подумала, может, тебя кто покрупнее интересует?
Маргарита бережно взяла баночку, еще раз поклялась Ире в своей вечной любви к Суродейкину и принялась смущённо ее благодарить. Та была тоже смущена бурной радостью новой приятельницы. Закончив наконец долгое прощание, Маргарита выскочила в коридор, сжимая в руках заветную баночку. В этот момент она походила на Пятачка, несущего воздушный шарик Иа на день рождения. Она была вполне довольна — ей даже не пришлось ни о чем просить. Попутно она выяснила, что феромонная косметика на фирме в большом ходу, и обзавелась полезной во всех отношениях подругой.
— Омерзительно! — кричал Жора Суродейкин в телефонную трубку. — Вы едва не поссорили меня с единственной женщиной на свете, которая достойна дружбы и уважения!
Путём долгой компьютерной переписки и огромного количества усилий он добился того, что ему позвонил Олег Петраков собственной персоной и предложил отвязаться.
— Да, это я посоветовал Маргарите послать свои фотографии в ваше агентство. Но вы нас обманули! Вы привели с собой не жениха, а пошлого жиголо, который собирался развлекаться с трепетной, невинной, доброй девушкой!
— Вашей невинной девушке тридцать лет, и она полтора года жила с каким-то профессором. В наше время это не порок, но не нужно тыкать мне в нос ее невинностью. И вообще… Джузеппе не жиголо, а наоборот — спонсор. И ваша Маргарита ему понравилась. Очень понравилась. Такая темпераментная! Знаете, она даже хлестнула его по лицу салфеткой. Это его раззадорило. По правде говоря, — понизил голос Петраков, — этому типу давно никто ни в чем не отказывал.
— Вот и жаль, — с большим пафосом заявил Суродейкин, который выпил две бутылки пива и пару бокалов красного вина, а потом немного водки для профилактики, потому что весь вечер чихал и боялся заболеть.
— Если вы скажете, как ее найти, я готов принести личное и публичное извинение, — вкрадчиво сказал Петраков, почувствовав, что у собеседника заплетается язык.
Здравомыслие Суродейкина, усыплённое алкоголем, заворочалось было, но он только отмахнулся и браво ответил:
— Ну да! Это будет очень благородно с вашей стороны. Приходите и извиняйтесь. Маргарита сейчас ужинает в кафе напротив своего дома… Нашего дома! — Он продиктовал адрес и добавил: — Если вы поторопитесь, то застанете ее за десертом. Кстати, она любит шоколадное мороженое, можете ее угостить. Не пожалеете. Сладости подавляют женскую агрессию, это я по опыту знаю.
Жора положил трубку, добрел до тахты и свалился на нее лицом вниз. Водка с пивом пустились в пляс, а вино прихлопывало и притопывало.
Тем временем Маргарита действительно сидела в вышеупомянутом кафе, где договорилась встретиться с Безмельниковым. На сегодня у нее было две задачи. Первая — узнать имя и координаты частного сыщика, чтобы познакомиться с ним и поговорить с глазу на глаз. И вторая — испытать действие крема с феромонами на мужчине, которому при первой встрече она не понравилась. Совершенно точно — не понравилась. Женщина всегда чувствует такие вещи.
Сказать по правде, в волшебное свойство феромонов пробуждать сексуальность она верила слабо. Получается, что Безмельников должен при встрече с ней сделать стойку, а не смотреть на нее с холодным вниманием: ей хорошо запомнилась его серьёзная физиономия и внимательные глаза, в которых был интерес учёного, препарирующего бесхвостое земноводное.
Наверное, именно из-за этого неверия она весьма щедро обмазалась кремом — лицо, шея, руки и живот жирно заблестели. Вместо толстого, с высоким горлом свитера надела кофточку полегкомысленней, сверху накинула плащ и отправилась на встречу. «Хоть бы силы этих феромонов хватило на то, чтобы пробудить в адвокате благородство, — размышляла она, перебегая дорогу. — Пусть за ужин заплатит».
Жоре Суродейкину снилось, что он плавает в серебряном пруду, а тропические рыбки сыплются сверху, как обломки радуги. Он увидел грот и хотел заплыть внутрь, но вдруг вода загудела и зарыдала на все голоса, и он рванул к поверхности и вынырнул, очутившись на собственной тахте в собственной квартире. Кто-то стоял у входной двери и давил на кнопку звонка — звонок разрывался от отчаянья.
Жора встал и поплелся открывать. На пороге стоял бывший Маргаритин жених Геннадий — сухощавый и тонкогубый тип с красивым лбом, на котором начёсом лежали остатки волос. В руках он держал небольшую круглую коробку в сердечках, в какие запаковывают подарки в больших магазинах.
— Здрасьте, — поздоровался он, прижимая коробку к груди.
— А-а… Профессор-живодер!
— Я пришел к Маргарите, а ее нет. Случайно не знаешь, где она? Может, уехала отдыхать или просто… не открывает?
Он испытывал неловкость и поэтому держался вызывающе.
— Марго ужинает, — с важностью мажордома заявил Суродейкин. — В кафе через дорогу. Только ты туда не ходи, она не хочет тебя видеть.
— Потому что я не звонил и не умолял ее вернуться?
— Нет, — Жора помотал головой. — Потому что ты прикончил мышь.
Он повис на двери, которая поехала вперед и уже собралась захлопнуться. Однако Геннадий подставил ногу и удержал их обоих.
— Я купил ей другую, — он потряс коробкой перед носом Суродейкина. — Она ничем не хуже прежней. Как ты думаешь, Маргарита меня простит?
— Да-а! — с пьяной убеждённостью протянул тот. — Животные всегда обезоруживают. Перед новой мышью она не устоит.
— Ладно, пока! — бросил Геннадий и стремительно пересек лестничную площадку.
— Только она ужинает не одна, •— крикнул ему вслед Жора. — Так что вам с мышью придется подсуетиться.
Он широко зевнул и захлопнул дверь. Кажется, у Маргариты сегодня выдастся весёлый вечерок. Но она в любом случае будет довольна, ведь все виноватые перед ней извинятся — и менеджер Петраков, и этот Джузеппе, и даже профессор.
