– И к вашим родственникам и знакомым, – сказал традиционную
фразу Маджид. – Значит, вы хозяйка этого дома?
– Нет, – улыбнулась она, – я не хозяйка. Я – профессор Бегум
Гюльсум Сайед; возможно, вы про меня слышали.
– Вы профессор Сайед? – не поверил Маджид, изумленно глядя
на женщину. – Я читал ваши работы в Кембридже. Но вы работали в Америке,
кажется, в Гарварде…
– Я уже полтора года работаю здесь, – сообщила она, – в
нашей лаборатории. А вы Маджид аль-Фаради, ученик профессора Тейлора. Все
правильно? – Она не стала уточнять, что прилетела сюда из Австралии под чужим
именем и уже полтора года работала над проблемой, которая должна была стать
проблемой и самого Маджида.
– Да, – растерянно кивнул он, – но почему позвали меня, если
здесь есть такой специалист, как вы?
– Я специалист по физическим свойствам химических элементов
и их соединений, – напомнила профессор Сайед, – а вы специалист в очень
интересной области химических технологий. К сожалению, ваш предшественник погиб
при невыясненных обстоятельствах, когда в прошлом году вернулся в
Великобританию, за своей семьей. Здесь считают, что его убрали англичане, которые
не могли допустить, чтобы такой известный специалист оставался работать в
Пакистане.
– Почему? – растерянно спросил Маджид.
– После того как наши соотечественники создали свой
сверхсекретный ядерный объект в Кахуте, около Исламабада, и появилась возможность
получать обогащенный уран благодаря мужеству, смелости и находчивости Абдул
Кадир-хана, англичане стали проверять всех специалистов из нашей страны,
занятых проблемами химии и физики. Вы ведь наверняка знаете, что многие
направления в области химии уже засекречены. Все работы по ядерному магнитному
резонансу и ядерному квадрупольному резонансу, как и по гамма-резонансной
спектроскопии, были засекречены.
– «Эффект Мёссбауэра», – кивнул Маджид. – Но в Кембридже мне
разрешен доступ к подобным материалам.
– Вы же не пакистанец, а араб, – напомнила профессор Сайед,
потушив первую сигарету и сразу доставая вторую, – для них это пока большая
разница. А нам нужен специалист в области синтеза химических элементов с
применением новых технологий.
– Поэтому меня так срочно нашли? – тихо уточнил Маджид.
– Да.
Маджид поднял руку, посмотрел на часы. В этот момент он даже
не вспомнил о том, что эти часы были подарком Бахыш-хана. Откуда ему было
знать, что весь разговор с профессором Сайедом был уже записан на пленку?
Телефон лежал в кармане выключенным, он так и не включил его после приземления
в Карачи. Но даже выключенный телефон работал, указывая место его нахождения.
– Где ваша лаборатория? – спросил он.
– Недалеко отсюда, – кивнула она, – но нам нужно подождать.
Скоро сюда приедет еще один человек из нашей лаборатории, который хотел с вами
увидеться. А потом вы познакомитесь и со всеми остальными.
– Я думал, что меня попросят отправиться в Афганистан, –
признался Маджид.
– Это не обязательно, – усмехнулась она, – все необходимое
для работы у нас есть. Идемте в соседнюю комнату. Там есть стол и стулья. Нам
нужно многое с вами обсудить. Дело в том, что мы собираемся применить новые
технологии использования азотной кислоты и щелочей для работы в закрытых
помещениях.
– Простите, я не совсем вас понял…
– Метро, – пояснила она, – мы собираемся применить новые
технологии в метро. Там ведь хорошо продуваемые длинные коридоры, которые могут
усилить эффект применения наших новых растворов.
– Это очень опасно, – сказал Маджид, – при таком применении
невозможно будет стабилизировать ситуацию по меньшей мере в течении двух или
трех суток. При этом распространение отравленной среды может растянуться на
многие километры.
– Что нам и нужно, – спокойно сказала она, – мы как раз
работаем над этой проблемой. Идемте, Маджид, обсудим ее.
Она повернулась и первой направилась в другую комнату. Он
замер на месте, не решаясь поверить услышанному. Только сейчас он осознал весь
трагизм и ужас происходяшего. Отец вызвал его к Абу Усеибу, чтобы направить
сюда, в эту лабораторию, где замышляли невероятный по своей циничности
террористический акт. При умелом применении этих химических технологий число
погибших пойдет на тысячи, это он прекрасно понимал.
– Вы идете? – спросила она уже из другой комнаты.
– Да, – прохрипел Маджид, двинувшись следом. Он подумал, что
ему нужно срочно позвонить Бахыш-хану и посоветоваться с ним. Кажется, он –
единственный человек, которому он может доверять в такой сложной ситуации.
Вашингтон. Соединенные Штаты Америки
Рассел позвонил поздно вечером и попросил о срочной встрече.
Эйссинджер сразу согласился, понимая, что произошло нечто важное. Они
встретились в Лэнгли, куда Эйссинджер приехал через час. Спустившись в одну из
тех комнат, которые называли «могильниками» из-за их абсолютной непроницаемости
и невозможности прослушивния, оба собеседника расположились в удобных креслах.
– Что-то случилось? – спросил Эйссинджер.
– Случилось, – подтвердил Рассел, – как вы понимаете, все не
бывает слишком гладко, и с каждым из кандидатов у нас появились проблемы. У
некоторых большие, у других несколько меньше. Но проблемы есть, и нам нужно их
решать. Особенно с нашим третьим кандидатом.
– Давайте по порядку. Наш первый кандидат – «слепой». Что с
ним?
– Прошел нормально. Выехал сначала на границу, затем
легализовался и продвинулся дальше. Попал в Кандагар, откуда у нас некоторое
время не было никаких сведений. Но сейчас они появились. Он позвонил по своему
телефону и вызвал своего наставника в Кандагар, якобы на встречу с вождями
племен.
– Что вас насторожило?
– Телефон. Они разрешили ему воспользоваться своим
аппаратом. Исчез сопровождавший его таджик. Он до сих пор не вернулся обратно.
– Этот провожатый был в курсе? Он что-то знал?
– Абсолютно ничего. Но он не вернулся в срок, что нас
несколько насторожило. И, наконец, теперь они вызывают Мумтаза Рахмани, того
самого резидента, которого мы с таким трудом внедрили в организацию «Армия
Аллаха».
– Это они устроили террористический акт против иранцев? –
вспомнил Эйссинджер.
– Да. Тогда погибло много высокопоставленных руководителей
из иранского Корпуса стражей исламской революции.
– Вот вам еще один парадокс истории. «Армия Аллаха» борется
со страной, в которой религия Аллаха признана единственно верной и правильной.
