– Пока они не убедятся, что он представляет реальную
опасность, ничего не будут делать. Я слишком хорошо знаю их методы. Если они
уже обратили на него внимание, то начнут проверять все его контакты и связи.
Как прошла его встреча с Абу Усеибом?
– Судя по всему, нормально. Там был и его отец. У них не так
много подобных специалистов из Кембриджа. Говорят, что этот молодой человек
действительно очень талантливый ученый. Может, нам не стоит дальше его
разрабатывать, а лучше вернуть назад?
– И он все равно рано или поздно выступит против нас, –
вздохнул Эйссинджер. – Мне прислали из Лондона последний социологический опрос,
который проводился среди мусульманских юношей и девушек, граждан
Великобритании. Каждый восьмой считает, что боевики «Аль-Каиды» ведут
справедливую борьбу. Каждый восьмой. Это двенадцать-тринадцать процентов. Вот
такая статистика. У вас есть гарантия, что этот парень не входит в их число?
– Мы дали указание проверить все наши химические и
физические лаборатории, – мрачно признался Рассел, – но это ничего не даст. Там
может сидеть католик или протестант в десятом колене, который за большие деньги
сделает все, что его попросят. А с другой стороны, мы не можем не доверять
нашим гражданам-мусульманам.
– Помните случай на военной базе, когда наш офицер
расстрелял своих сослуживцев? – напомнил Эйссинджер. – А ведь он был еще и
психолог. Но мусульманин. Вот вам и вся логика. Не смотрите на меня так, я тоже
не думаю, что все мусульмане в нашей стране – потенциальные убийцы и предатели.
Но среди них могут быть люди, которые прежде всего мусульмане, а уже потом
граждане нашей страны. Как и в Великобритании, Франции, Германии. Не забывайте,
что эта религия на пятьсот лет моложе христианской и несет в себе мощное
объединяющее начало.
– Продолжать разработку?
– Безусловно. На мой взгляд, это самый перспективный
кандидат. Если верить вашим аналитикам, то молодой человек очень перспективный
ученый, а значит, у них не так много подобных специалистов. Кроме того, он
химик. Могу предположить, что готовится новый удар. Не знаю, где и когда, но
уже знаю, что он будет нанесен с помощью современных химических средств.
Возможно, они собираются отравить водопровод в Чикаго или воздух в Филадельфии.
Я не знаю подробностей и не хочу гадать. Но я уже знаю, что смертельный враг
Америки и Израиля – Абу Усеиб вызвал из Кембриджа одного из самых талантливых
молодых ученых, чтобы отправить его к своим единомышленникам. И я задаю себе
вопрос: для чего? Мне кажется, ответ кроется уже в самой профессии вашего
третьего кандидата. Если бы он был специалистом по диетической еде или
разведению кроликов, то у меня, возможно, были бы другие подозрения. Но он
химик, с отличием учащийся в Кембридже. И я начинаю серьезно бояться за моих
внуков.
– У вас поразительная интуиция, – выдохнул Рассел.
– Хватит, – попросил Эйссинджер, – я пришел сюда не для
того, чтобы слушать ваши комплименты. Узнали нечто конкретное?
– По нашим предварительным данным, они готовят какой-то
мегатеррористический акт в метро. Судя по всему, с применением новых химических
технологий, при которых воздушные потоки будут естественным переносчиком
отравы.
– Где будет совершен подобный акт, вы уже знаете?
– Нет, конечно нет.
– Это технически возможно?
– Наши специалисты считают, что более чем возможно. Если
подобный акт состоится в нью-йоркском или лондонском метро, то погибнет как
минимум несколько тысяч человек.
Эйссинджер помолчал. Нахмурился. Потом тихо уточнил:
– Кто его ведет?
– Садовник.
– Я не знаю такого.
– Он специалист из Пакистана. Бахыш-хан. Работает с нами уже
полтора десятка лет. Довольно неплохой специалист, в основном курирует нашу
агентуру в Афганистане и Пакистане.
– Его знают в Пакистане?
– Нет. Он почти всегда работает в Европе. Хотя родился в
Пакистане.
– Это он принял такое идиотское решение о подруге третьего
кандидата?
– Он просил нашего согласия на ликвидацию, но мы решили не
прибегать к крайним мерам.
– В таком случае он полный идиот, – нервно заявил
Эйссинджер. – Представляете, как можно было сломать парня, если бы его любимая
девушка погибла? И какие подозрения вызвала бы ее смерть у нашего кандидата.
Хорошо, что вы не дали согласия. А если бы она погибла, то парень, если он не
полный дурак, мог все просчитать, смертельно обидеться и начать против нас
двойную игру, тем более опасную, что мы бы доверяли ему.
– Она жива.
– Надеюсь. Нужно подумать о новом кураторе. Ваш Бахыш-хан
работает слишком топорно. Так просто нельзя.
– Сейчас мы ничего не сможем сделать, не успеем найти
подходящую кандидатуру на роль наставника. К тому же не забывайте, что наш
третий кандидат – «полузрячий». Он знает, что его послали, какие-то люди, но
считает, что эта мусульманская лига по защите прав его единоверцев во всем
мире. Сейчас нельзя менять Бахыш-хана.
– Да, похоже, вы правы. Но усилить контроль просто
необходимо. Значит, насколько я понял, процесс внедрения идет не так уж и
плохо. Меня беспокоит, что пока мы не чувствуем их ответных ударов. Я давно
хотел вам сказать, что мы слишком недооцениваем нашего противника. Судя по
всему, там есть специалист, который консультирует их службу безопасности. Ему
знакомы наши методы, и он знает наши возможности. У нас в последнее время было
слишком много провалов. Их эшелонированная система безопасности слишком хорошо
выстроена, чтобы я мог поверить в обычных дилетантов. Там действует
профессионал, имеющий контакты с нашими сотрудниками; возможно, он и сейчас
считается «своим». Вам просто необходимо его вычислить.
– Мы уже давно пытаемся найти этого «крота», – согласился
Рассел, – но вы сами сказали, что он может быть кем угодно. Даже буддистом,
хотя у нас в управлении буддистов, кажется, нет.
– Будьте осторожны, – упрямо повторил Эйссинджер, – операция
слишком важна, чтобы мы могли рисковать. Пока проблемы не кажутся мне слишком
опасными, но в любую секунду все может измениться. И поэтому только от вас
зависит, как дальше будут разворачиваться события. Держите меня в курсе, я
всегда готов оказать вам нужную помощь.
– Наши аналитики считают, что у нас по-прежнему высокие
шансы, – признался Рассел.
– Мы уже получили такую ценную информацию от вашего третьего
кандидата, – напомнил Эйссинджер, – вот что значит играть на опережение. Искать
кандидатов, которые могут заинтересовать другие спецслужбы. Во всяком случае,
это очень серьезное достижение ваших сотрудников, с чем я вас и поздравляю.
