Глава 6
1
Дознание было назначено на три часа во вторник, Макси чуть ли не с нетерпением ждали его, в любом случае никуда от него не деться, так хоть поможет скоротать тягостные часы. Прямо как перед грозой, когда не продохнуть и на сердце давит, а ливень все никак не начинается. Молчаливый сговор, что в Мартингейле никто не мог стать убийцей, мешал трезво обсудить причины гибели Салли. Все боялись сказать лишнее или не тому человеку. Иногда Деборе хотелось, чтобы домочадцы собрались и хотя бы обсудили, как быть дальше. Но когда Стивен нерешительно высказал вслух то же самое соображение, ее охватил ужас. Ну зачем Стивен говорит о Салли?!
Феликс Херн был другим. С ним практически все можно было обсуждать. Он не боялся умереть, не боялся вообще смерти и не считал неприличным болтать – как ни в чем не бывало, даже весело – об убийстве Салли Джапп. Поначалу Дебора принимала участие в этих разговорах, хорохорясь и бравируя. Позднее она поняла, что юмор – слабая попытка подавить страх. И вот во вторник, перед ленчем, она шла вдоль розовых кустов рядом с Феликсом, а тот нес околесицу, подбивая и ее последовать его примеру, выдумывал хладнокровно и весело всякие версии убийства.
– Нет, серьезно, Дебора. Если бы я писал книгу, я бы сделал героем деревенского парня. Дерека Пуллена, к примеру.
– Это не он. Как хочешь, но у него не было мотива ее убивать
– Мотив ищут в самую последнюю очередь. И найти его всегда можно. Может, убитая шантажировала его. Может, заставляла жениться на себе, а он не хотел. Сказала, что ждет второго ребенка. Это, конечно, вранье, но он-то не знает. У них была самая обыкновенная связь. Я бы сделал его тихим, впечатлительным юношей. Такие на все способны. В книгах по крайней мере.
– Но она не хотела, чтобы он женился на ней. Она могла выйти замуж за Стивена. Зачем ей Дерек Пуллен, если у нее Стивен?
– Ты рассуждаешь, позволь мне заметить, как сестра, ослепленная любовью к брату. Ну давай предлагай свой вариант. Кого предложишь?
– Пусть это будет папа.
– Ты имеешь в виду прикованного к постели старика?
– Да. Только он не прикован. Пусть все будет как в страшных гиньольных историях. Старик не хочет, чтобы его сын женился на коварной шлюхе, он пробирается наверх, ступенька за ступенькой, и душит ее своим старым школьным галстуком.
Феликс выслушивает эту версию и отвергает ее.
– Почему бы не придумать таинственного незнакомца с именем, как у кинематографического кота? Кто он? Откуда пришел? Может, он отец ребенка?
– Не думаю.
– Нет, отец. Он повстречался с ней, когда она была еще невинной девочкой, только что начала свою трудовую жизнь. Не будем детально описывать этот душераздирающий эпизод, но представь себе его удивление и ужас, когда он снова повстречался с ней, с девочкой, которую он обесчестил, в доме своей невесты. И ребенок там же!
– У него есть невеста?
– Конечно. Милая вдовушка, которую он решил подцепить. И вот бедная обесчещенная девушка грозит вывести его на чистую воду, и ему приходится заставить ее замолчать навсегда. Я изобразил его циничным, мерзким типом, так что никто не станет слезы лить, когда его поймают.
– Не находишь, что получится мерзкая историйка? Пусть убийцей будет смотрительница приюта святой Марии. Психологический детектив с эпиграфами из знаменитых авторов к каждой главе и сплошной Фрейд.
– Если хочешь Фрейда, делаю ставку на дядю убитой. Тут уж простор для всякой психологической чепухи. Так вот, он жестокий, бездарный человек, который, прознав про ребенка, выгнал ее из дома. Но как все пуритане в романах, он и сам мерзавец. Крутил роман с девчонкой, с которой познакомился на репетициях хора, а теперь она со своим ребенком оказалась в том же приюте, что и будущая жертва. Скоро Салли узнает правду о своем негодяе дяде и начинает шантажировать его, требуя тридцать шиллингов в неделю за то, что будет молчать. Понятное дело, не мог он рисковать. Слишком добропорядочный он джентльмен.
– А что Салли делала с тридцатью шиллингами?
– Открыла счет в банке на имя ребенка. В конце концов все это обнаружится.
– Если бы так. Но ты забыл о будущей невестке жертвы? Там-то найти мотив совсем ничего не стоит.
– Она не убийца, – тут же перебил Феликс.
– Черт тебя дери, Феликс! Кто просит тебя быть тактичным?
– Я твердо знаю, ты не убивала Салли Джапп. Ты хочешь, просто так, шутки ради, чтобы я следил за тобой, отмечал все подозрительное и странное.
– Я ведь ненавидела ее, Феликс. В самом деле ненавидела.
– Ну и что? Да, ненавидела. Это твои личные трудности. Но держи себя в руках, не выкладывай, что у тебя на душе, полиции. Без сомнения, они стоящие мужики и ведут себя прекрасно. Только вот воображение у них хреновое. Но сила их – в смекалке. Она – основа основ работы сыщика. Знают сами, что делать и как, не подбрасывай им мотив преступления. Пусть попотеют за денежки налогоплательщиков.
– Думаешь, Далглиш выйдет на убийцу? – помолчав, спросила Дебора.
– Далглиш, думаю, уже понял, кто убийца, – ответил спокойно Феликс. – А вот иметь достаточно доказательств, чтобы вынести обвинение, – дело другое. Сегодня днем, может, мы узнаем, что успела полиция и что они готовы сообщить нам. Далглишу, не исключено, доставляет радость держать нас в напряжении, но рано или поздно он раскроет свои карты.
Дознание обернулось и облегчением, и разочарованием. Коронер
[16]
пришел без присяжных. Он оказался мужчиной с тихим голосом и лицом, напоминающим грустную морду сенбернара, который, казалось, по ошибке втянут в расследование. При этом он был опытным и не терял времени впустую. Деревенских пришло меньше, чем ожидали Макси. Может, они берегут свое время и энергию для более интересного мероприятия – для похорон. Но те, кто пришел, вели себя умнее, чем раньше. Коронер представил дело на первый взгляд до чрезвычайности простым. Свидетелем по опознанию жертвы была нервная, невыразительная маленькая женщина, оказавшаяся теткой Салли. Выслушали показания Стивена Макси, он быстро сообщил фактические детали того, как был найден труп. Согласно медицинской экспертизе, смерть наступила вследствие повреждения блуждающего нерва, когда жертву душили руками, наступила очень быстро. В желудке обнаружено полтора грана кислоты барбитурата. Коронер задавал только вопросы, которые помогали установить факты. Полиция попросила отсрочки и получила ее. Никаких формальностей, почти дружеская обстановка. Свидетели пристроились на стульях, на которых обычно сидели детишки во время занятий в воскресной школе, а коронер возвышался над собравшимися с кафедры учителя. На подоконниках стояли цветы в банках из-под повидла, а на стене висели картинки на холсте, на которых цветным карандашом был изображен путь христианина от крещения до похорон. В таком невинном и непривычном месте суд, со всеми формальностями, но без суеты, установил, что Сара Лилиан Джапп умерла насильственной смертью.
