Потом он даже не мог вспомнить, как домчался до дома. Кэтрин сказала, что Дебора в безопасности, покушение не удалось, но Кэтрин дура набитая. Как они могли допустить такое? Кэтрин была спокойной, когда говорила по телефону, но подробности, которые она рассказала Стивену, хотя и весьма толково, ровным счетом ничего не прояснили. Кто-то проник в комнату к Деборе рано утром и пытался задушить ее. Она вырвалась и начала звать на помощь. Первой прибежала Марта, чуть позднее Феликс. К тому времени Дебора уже пришла в себя и притворялась, что проснулась от кошмарного сна. Но она была смертельно напугана и скрыть этого не могла, остаток ночи просидела у камина в комнате Марты, заперев все окна и двери, подняв как можно выше ворот халата и закутав им шею. К завтраку она вышла, обмотав шею шифоновым шарфом; она была немного бледной и утомленной, но вполне владела собой. Феликс, сидевший рядом с Деборой за ленчем, заметил синяк над шарфом и вытянул из нее признание. Потом посоветовался с Кэтрин. Дебора умолила их не будоражить маму, и Феликс уступил ей, но Кэтрин настояла, чтобы послали за полицией. Далглиша в деревне не было. Констебль сказал, что он с сержантом Мартином в Кэннингбери. Феликс не стал оставлять ему никакой записки, а просто попросил, чтобы он как можно скорее приехал в Мартингейл. Миссис Макси они ничего не сказали. Старый Макси был совсем плох, они надеялись, что к тому времени, как ее мать что-то заподозрит, синяк у Деборы пройдет. Дебора, сказала Кэтрин, не столько боится, что на нее могут напасть, – ее в ужас приводит мысль, что происшедшее напугает мать. Они ждут Далглиша, но Кэтрин сочла необходимым поставить в известность Стивена. Она позвонила, не советуясь с Феликсом. Очень может быть, что Феликс не поддержал бы ее. Но пора кому-нибудь заняться этим делом серьезно. Марта ничего не знает. Дебора в ужасе еще и от того, что Марта, как только узнает, не захочет оставаться в Мартингейле. Кэтрин не разделяет точку зрения Деборы. Раз убийца на свободе, Марта имеет право позаботиться о собственной безопасности. Глупо рассчитывать, что происшедшее можно долго хранить в тайне. Но Дебора угрожает, что, если полиция сообщит о происшедшем Марте или матери, она будет все отрицать. Поэтому Стивену следует немедленно приехать и принять решение. Кэтрин больше не в состоянии все решать сама. Это не удивило Стивена. Херн и Кэтрин и так уж слишком много на себя взяли. Дебора совсем рехнулась – хочет скрыть такое. Если только у нее нет на то серьезных оснований. Если опасность во второй раз оказаться в лапах убийцы пугает ее меньше, чем перспектива узнать истину. Покуда его руки и ноги автоматически управлялись с переключателем скоростей, тормозом, рулем, мозг лихорадочно бился над вопросами. Сколько времени прошло между тем, как закричала Дебора и как у нее в комнате появились Марта и Феликс? Марта спала за стеной. Естественно, она проснулась первой. А Феликс? Почему он согласился утаить происшедшее? Безумие – относиться к убийце и к попытке убийства так, точно это какие-то военные приключения. Они прекрасно знают, что Феликс проявил себя героем, черт бы его побрал, но кому нужен его героизм в Мартингейле? И вообще, что они, собственно, знают об этом Феликсе? Дебора ведет себя странно. Не похоже на Дебору – звать на помощь. Раньше, когда она дралась, то впадала в ярость, а не в панику. Но тут он вспомнил ее застывшее в ужасе лицо, когда они увидели труп Салли, как ее внезапно затошнило, вспомнил, как она неверными шагами побрела к дверям. Кто знает заранее, как человек поведет себя в тяжкую минугу?! Кэтрин была молодцом, а Дебора сдрейфила. Но Кэтрин больше довелось сталкиваться с жертвами насильственной смерти. И у нее, должно быть, крепче психика.
Массивная дверь в Мартингейле была открыта. В доме царила странная тишина. Из гостиной доносились приглушенные голоса. Когда он вошел, на него устремились четыре пары глаз, и он услышал, как с облегчением вздохнула Кэтрин. Дебора сидела в кресле с подголовником у камина. Кэтрин и Феликс стояли рядом, Феликс – выпрямившись, весь внимание, а Кэтрин – протянув руки над спинкой кресла и положив их на плечи Деборы, словно хотела ее защитить и утешить. Дебора, похоже, не противилась. Голова ее была откинута на подголовник. Рубаха с высоким воротом распахнута, желтый шифоновый шарф свисал с руки. Даже от дверей Стивену был виден пунцовый синяк над тонкой ключицей. Напротив Деборы в спокойной позе на краешке стула сидел Далглиш, но взгляд его был сосредоточенным и внимательным. Он и Феликс Херн напоминали разбежавшихся по разным углам комнаты ощетинившихся кошек, конечно же, вездесущий сержант Мартин со своим блокнотом тоже где-то здесь, не иначе. Эту немую сцену нарушил бой часов – небольшие позолоченные часы пробили три четверти часа, уронив в тишину чистые, как хрусталики, звуки. Стивен быстро подошел к сестре и поцеловал ее. Щека была ледяной. Выпрямляясь, он встретился глазами с ее взглядом, но смысла его он не смог угадать. Может, мольба – или предупреждение? Он повернулся к Феликсу.
– Что случилось? – спросил он. – Где мама?
– Наверху с мистером Макси. Она почти все время теперь с ним. Мы сказали ей, что инспектор Далглиш пришел к нам, как обычно, что-то уточнить. Не надо ее пугать, ей и так тяжело. И Марту тоже. Если Марта всполошится и решит взять расчет, придется искать другую опытную сиделку, а сейчас не до этого. Даже если бы и смогли найти женщину, которая захотела бы к нам прийти.
– Вы кое о чем забыли, – оборвал его грубо Стивен. – Как насчет Деборы? Мы станем сидеть и ждать, когда убийца придет во второй раз?
Он решил сбить спесь с Феликса, – думает, что все в доме ему подчинены, мол, надо кому-то обо всем заботиться, раз у сьша хозяина дома на первом месте работа, а потом уж семья. Ответил Далглиш:
– Я обеспечиваю безопасность миссис Рискоу, доктор. Пожалуйста, осмотрите ее шею и выскажите ваше мнение.
Стивен повернулся к нему:
– Мне трудно выполнить вашу просьбу. Эппс – наш домашний врач. Почему бы его не позвать?
– Ведь я прошу осмотреть, а не лечить. Не время пускаться нам в глубокомысленные профессиональные дискуссии. Делайте то, о чем вас просят.
Стивен снова наклонился. Через минуту выпрямился и сказал:
– Он душил обеими руками – спереди чуть повыше ключицы, сзади – над лопатками. Синяки довольно большие, но царапин от ногтей или следов от больших пальцев нет. Гортань не задета, я в этом уверен. Через день-два синяки сойдут. Ей особого вреда не причинили. – И добавил: – По крайней мере ее физическому состоянию.
– Другими словами, – сказал Далглиш, – попытка была любительской?
– Можете, если это столь важно, определить и так.
– Для меня важно. Не думаете ли вы, что убийца прекрасно знал свое дело? Знал, куда и как давить, чтобы не причинить слишком большого вреда? Может, нас хотели убедить, что человек, убивший мисс Джапп, обладая подобными любительскими навыками, на большее и не способен? А вы что думаете, миссис Рискоу?
Дебора застегивала блузку. Она высвободилась из хозяйских объятий Кэтрин и начала обматывать шарф вокруг шеи.
– Простите, что я разочаровала вас, инспектор. Может, в следующий раз он лучше справится со своей работой. Мне он показался мастером своего дела, спасибо.
