Та из двойняшек, которая должна была вводить питание, удостоверившись, что зонд надежно попал в желудок, высоко подняла над головой Пирс воронку и начала медленно вливать в нее молочную смесь. Казалось, весь класс затаил дыхание. И вдруг… Раздался пронзительный, страшный, нечеловеческий вопль, и Пирс соскочила с койки, словно ее вытолкнуло оттуда непреодолимой силой. Только что она лежала неподвижно, поддерживаемая горой подушек, и вот она уже на полу, шагнула вперед на цыпочках, будто пародируя балерину, и тщетно хватается за воздух в отчаянной попытке найти зонд. И все время пронзительно кричит, кричит не переставая, как заклинивший свисток. Объятая ужасом, мисс Бил едва успела заметить перекошенное лицо и покрывшиеся пеной губы, как девушка рухнула и забилась в корчах, извиваясь всем телом и стукаясь головой об пол.
Кто-то из учениц вскрикнул. В первую секунду никто не шелохнулся. Потом все бросились вперед. Сестра Гиринг дернула за зонд и вырвала его изо рта девушки. Мистер Кортни-Бриггз, широко расставив руки, решительно направился в гущу свалки. Главная сестра и сестра Ролф склонились над корчащимся телом девушки, загородив ее собой. Затем мисс Тейлор выпрямилась и оглянулась на мисс Бил.
— Девочки… вы не присмотрите за ними? Рядом есть свободная комната. Отведите их всех туда. — Она пыталась сохранить спокойствие, но надо было спешить, и голос ее звучал резко. — Пожалуйста, побыстрей.
Мисс Бил кивнула: Главная сестра вновь склонилась над скорчившейся фигуркой. Крик прекратился. Его сменил жалобный стон и отвратительное стаккато каблуков по деревянному полу. Мистер Кортни-Бриггз снял пиджак, бросил его в сторону и начал закатывать рукава рубашки.
IV
Тихонько подбадривая учениц, мисс Бил повела маленькую группку через вестибюль. Кто-то из них — она не заметила, кто именно, — спросил звенящим голосом: «Что с ней случилось? Что случилось? Что произошло?» Но никто не ответил. Глубоко потрясенные, они вошли в соседнюю комнату. Это была маленькая, странной конфигурации комната в задней половине дома, очевидно, когда-то отделенная от большой с высоким потолком гостиной, а теперь служившая кабинетом директрисы. Мисс Бил сразу бросился в глаза канцелярский стол, ряд зеленых стальных картотечных ящиков, доска объявлений, на которой не было свободного места, небольшая доска с крючками, на которых висели всевозможные ключи, и схема во всю стену, отражающая учебную программу и успехи каждой отдельной ученицы. Перегородка делила окно пополам, так что кабинет, и без того непривлекательный из-за нарушенных пропорций, был еще и недостаточно освещен. Одна из учениц щелкнула выключателем, и, замигав, зажглась средняя лампа дневного света. Да уж, подумала мисс Бил, мозг которой отчаянно цеплялся за спокойный ритм своих привычных забот, совсем неподходящая комната для директрисы, да и для любого преподавателя, если уж на то пошло.
Это мимолетное воспоминание о цели ее визита принесло минутное утешение. Но почти тут же страшная действительность вновь дала о себе знать. Ученицы — жалкая, растерянная стайка — столпились посреди комнаты, в полной прострации. Быстро осмотревшись, мисс Бил увидела, что в комнате всего три стула. Поначалу она как-то смутилась и растерялась, словно хозяйка, которая не уверена, сумеет ли она рассадить всех гостей. Не то чтобы эта озабоченность была неуместной. Если и есть хоть малейший шанс отвлечь девочек от того, что происходит в соседней комнате, она должна устроить их поудобней — пусть немного расслабятся, ведь, возможно, их заключение здесь будет долгим.
— Ну что ж, — сказала она бодрым голосом. — Давайте придвинем директорский стол к стене, тогда четверо из вас смогут сесть на него. Я сяду на этот стул, а еще двое могут расположиться в креслах.
По крайней мере, хоть какое-то занятие. Мисс Бил заметила, что худенькая белокурая ученица вся дрожит. Она усадила ее в одно из двух кресел, а второе тут же заняла угрюмая брюнетка. Пусть присмотрит за первой, подумала мисс Бил. И стала помогать другим ученицам убирать все с письменного стола, чтобы придвинуть его к стене. Если бы только она могла послать кого-нибудь из них приготовить чай! Соглашаясь мысленно с более современными методами выведения из шокового состояния, мисс Бил всем сердцем верила в освежающую силу крепкого горячего сладкого чая. Но на это нечего было надеяться. Нельзя же расстраивать и тревожить работников кухни.
— Ну а теперь давайте знакомиться, — бодро начала она. — Меня зовут мисс Мюриел Бил. Нет нужды говорить вам, что я инспектор ГСМ. Несколько имен я запомнила, но не знаю точно, кто из вас кто.
Пять пар глаз испуганно уставились на нее. Однако прилежная ученица — как мисс Бил все еще мысленно называла ее — спокойно представила всех.
— Двойняшки — это Морин и Шерли Берт. Морин примерно на две минуты старше, и у нее больше веснушек. Только так их и можно различить. Рядом с Морин — Джулия Пардоу. В одном кресле сидит Кристин Дэйкерс, а в другом — Дайан Харпер. А я — Маделин Гудейл.
Мисс Бил, всегда плохо запоминавшая имена, по привычке мысленно их все повторила. Двойняшки Берт. Крупные, пышущие здоровьем. Довольно просто запомнить их имена, но совершенно невозможно отличить одну от другой. Джулия Пардоу. Привлекательное имя для привлекательной девушки. Очень привлекательной для тех, кому нравятся такие хорошенькие, похожие на кошечку блондинки. С улыбкой глядя в равнодушные фиалково-синие глаза, мисс Бил решила, что на таких красоток падки не только мужчины. Маделин Гудейл. Хорошее, благозвучное имя для хорошей, благоразумной девушки. Ей будет совсем не трудно запомнить Гудейл. Кристин Дэйкерс. Что-то здесь не так. Во время непродолжительного наглядного урока этой девушке явно нездоровилось, а теперь ей вроде и совсем худо. У нее плохая кожа, что весьма необычно для медсестры. Сейчас она сильно побледнела, так что пятна вокруг рта и на лбу выделялись воспаленной сыпью. Она вся вжалась в кресло, и ее тонкие руки то теребили, то разглаживали фартук. Дэйкерс, похоже, сильнее всех потрясена случившимся. Может быть, она была близкой подругой Пирс. Суеверно спохватившись, мисс Бил мысленно исправила время. Может быть, она близкая подруга Пирс. Если бы только она могла раздобыть горячего чаю, чтобы привести эту девочку в чувство!
Харпер, у которой губная помада и тени для век слишком ярко выделялись на побледневшем лице, вдруг сказала:
— Наверняка в этой смеси что-то было.
Двойняшки Берт разом повернулись к ней.
— Конечно, было. Молоко! — сказала Морин.
— Я имею в виду кое-что помимо молока, — нерешительно проговорила Харпер. — Яд.
— Но это невозможно! Мы с Шерли взяли свежую бутылку молока из кухонного холодильника сегодня утром. Там еще была мисс Коллинз, она нас видела. Мы оставили молоко в демонстрационной, а перелили в мерную кружку только перед самым уроком, ведь так, Шерли?
— Все верно. Это была свежая бутылка. Мы взяли ее около семи часов.
— А вы ничего не добавили туда по ошибке?
— Чего еще? Конечно, нет.
Двойняшки говорили в унисон, и в их словах звучала твердая уверенность, чуть ли не безмятежность. Они точно знали, что и когда они делали, и никому — мисс Бил чувствовала это — не удалось бы сбить их с толку. Они были не из тех, кого мучает неоправданное чувство вины или беспокоят всякие беспочвенные сомнения — удел более страстных и впечатлительных натур. Мисс Бил решила, что очень хорошо представляет себе их характер.
