Дэлглиш в последний раз взглянул на коттедж. Если бы он поддался искушению пройтись по берегу в тот свой первый визит в «Черный лебедь», то увидел бы его нелюбопытным, уничижительным взглядом, и коттедж показался бы ему жалко-претенциозным. Теперь же, когда его хрупкие стены, казалось, чуть вибрировали сквозь пелену поднимавшегося от реки легкого тумана, дом таил в себе тревожное обещание. Он был построен в тридцати ярдах от воды и окружен широкой верандой. Слева, вверх по течению, находилась маленькая пристань. Дэлглиш различил пятачок бугристой земли в желто-белую крапинку — вероятно, засеянный осенними ромашками: потуга устроить палисадник. Издали выкрашенный блестящей белой краской дом казался ухоженным. Тем не менее вид у него был как у временного жилища. Едва ли Хиггинсу доставляет удовольствие то, что он торчит посреди его луговых владений.
Пока они разглядывали коттедж, из боковой двери вышла коренастая женщина и направилась к пристани, по пятам за ней семенила собака. Женщина спустилась в лодку, наклонилась, чтобы отвязать ее, села на весла и стала методично грести, направляясь к противоположному берегу, туда, где находился «Черный лебедь». Собака дисциплинированно сидела на носу. Когда лодка приблизилась, они увидели, что это помесь пуделя с каким-то терьером: густая шерсть и любопытная доброжелательная лохматая морда. Дэлглиш и Кейт наблюдали, как женщина склонялась и выпрямлялась, работая веслами, лодка медленно преодолевала течение, сносившее ее вправо от них. Когда она наконец ткнулась в берег, они подошли, Дэлглиш поймал брошенный ему конец веревки и подтянул лодку. Оказалось, что место, куда причалила женщина, не случайно: у воды в землю был врыт стальной столбик. Дэлглиш накинул на него веревку и протянул женщине руку. Она схватила ее и, одноногая — Дэлглиш заметил ортопедический ботинок на ее левой ступне, — почти одним махом выпрыгнула на сушу. Пес выскочил вслед за ней, обнюхал брюки Дэлглиша и устало плюхнулся на землю, будто вся тяжесть переправы досталась именно ему.
— Вы, должно быть, мисс Миллисент Джентл, — сказал Дэлглиш. — Если так, то мы как раз направляемся к вам. Это мы звонили вам сегодня из Скотленд-Ярда. Познакомьтесь: инспектор Кейт Мискин, а меня зовут Адам Дэлглиш.
Лицо у женщины было круглое и сморщенное, как перележалое яблоко. Иссеченные морщинами бурые щеки походили на твердые мячики под маленькими глазками, которые, когда она ему улыбнулась, превратились в две узкие щелочки. Карие радужные оболочки блестели, как отполированные камешки. На женщине были бесформенные коричневые слаксы и линялая мужская безрукавка на теплой подкладке поверх видавшего виды джемпера. На голову была глубоко надвинута смешная вязаная шапка в зеленую и красную полосу с ушами, на кончиках которых висели хвостики из сплетенной в косички шерсти, заканчивающиеся красными бомбонами. Мисс Джентл производила впечатление садового гнома, пережившего слишком много зим. Но когда она заговорила, ее голос, низкий и звучный, показался Дэлглишу самым красивым из когда-либо слышанных женских голосов.
— Я ждала вас, конечно, коммандер Дэлглиш, но не раньше чем через полчаса. Рада приятной неожиданности. Я бы перевезла вас на тот берег, но из-за Мейкписа пришлось бы брать вас по очереди, на что ушло бы много времени. Здесь по дороге миль пять, но, может быть, вы на машине?
— Мы на машине.
— Ну разумеется, вы же офицеры полиции. Какая я глупая. Тогда буду ждать вас. Я приплыла сюда отправить письма. Мистер Хиггинс разрешает мне оставлять их в вестибюле ресторана на столе; их забирают вместе с его корреспонденцией. Иначе до ближайшего почтового ящика мне надо было бы тащиться две мили. Учитывая то, что мой дом ему как соринка в глазу, это очень любезно с его стороны. Дорогу вы найдете легко. У первого поворота налево будет указатель на Фролайт, свернете туда, переедете через горбатый мост, потом — снова налево, к ферме мистера Роланда, там тоже стоит указатель с нарисованной на нем фризской коровой, дальше увидите дорогу, ведущую к реке и моему дому. Ошибиться невозможно. Надеюсь, вы не откажетесь от чашки кофе?
— Спасибо, с удовольствием.
— Я так и думала, отчасти еще и поэтому приплыла сюда. Мистер Хиггинс любезно разрешил мне купить лишнюю пинту молока. Вы ведь приехали из-за сэра Пола Бероуна, не так ли?
— Да, мисс Джентл, из-за него.
— Когда вы позвонили, я сразу догадалась. Милый добрый человек. Ну, встретимся минут через десять.
Она быстро захромала к «Черному лебедю», пес тут же вскочил и последовал за ней, а они не торопясь пошли к стоянке. Следуя указаниям мисс Джентл, они без труда нашли дорогу, но Дэлглиш ехал медленно, понимая, что иначе они приедут раньше, и желая дать ей время вернуться домой первой и приготовиться к их визиту. Скорее всего фамилия Джентл
[36]
не была ее псевдонимом, хотя для романтической романистки такой псевдоним был бы весьма уместен. Дэлглиш чувствовал, как Кейт, сидя рядом, умело сдерживает нетерпение. Но десять минут спустя они все же свернули на проселок, ведущий к коттеджу.
Он тянулся через неогороженное поле, которое в худшие зимние периоды наверняка представляло собой непроходимую трясину. Вблизи дом выглядел более основательным, чем издали. Цветник, сейчас по-осеннему печально-увядший и растрепанный, обрамлял гаревую дорожку, ведущую к боковой лесенке, под которой Дэлглиш заметил накрытые брезентом жестяные банки, скорее всего с керосином. Позади дома находился огородик: чахлые вилки белокочанной и ребристые стебли брюссельской капусты, выглядывающие из земли круглые луковицы с оборванными перьями и остатки вьющихся бобов, чьи увядающие плети как тряпки свисали с прутьев, к которым были привязаны. Запах реки ощущался здесь острее, и Дэлглиш легко представил себе, как все это выглядит зимой: холодный туман, поднимающийся от воды, заболоченные поля и единственный раскисший проселок, ведущий к заброшенной сельской дороге.
Но когда мисс Джентл, улыбаясь, открыла дверь и впустила их в дом, они попали в неунывающе светлый мир. Глядя через широкие окна гостиной, можно было представить, что ты на корабле, — отсюда виднелись лишь перила веранды и речная гладь. Несмотря на неуместный здесь кованый чугунный очаг, комната представляла собой скорее обычную городскую, а не дачную гостиную. Одна стена, оклеенная несуразными обоями в розовых бутонах и малиновках, почти полностью была завешана картинами: старые акварели с сельскими пейзажами; пара гравюр с изображениями Винчестерского и Уэльсского соборов; четыре ранневикторианские картинки мод, вставленные в общую рамку; вышитый шерстью и шелком ангел, приветствующий апостолов у разверстой могилы; две весьма недурные портретные миниатюры в овальных медальонах. Дальняя стена была покрыта книгами, среди которых, как заметил Дэлглиш, были и произведения самой мисс Джентл в новеньких суперобложках. По обе стороны от очага стояли легкие кресла, а между ними — складной стол, на котором уже были приготовлены молочник и три чашки с цветочным рисунком. С помощью Кейт мисс Джентл подтащила к нему — для второго гостя — маленькое кресло-качалку. Мейкпис, встречавший их вместе с хозяйкой у двери, плюхнулся перед незажженным очагом и испустил зловонный вздох.
