— Чудесно выглядите, миссис Ди. Жаль, что Тони приболел. Но я рад, что вы нашли себе партнера.
На Мастерсона он глянул с вялым любопытством. Миссис Деттинджер ответила на комплимент, неуклюже кивая и строя умильные глазки. Она даже не сделала попытки представить Мастерсона.
Следующие два танца они просидели за столиком, и Мастерсон развлекался тем, что разглядывал зал. Здесь царила унылая, чинная атмосфера. С потолка свешивалась гигантская гроздь воздушных шаров, приготовленных, видимо, для того, чтобы для пущей пышности и торжественности происходящего быть распущенными по залу в кульминационный момент. Оркестранты в красных пиджаках с золотыми эполетами имели обреченный вид людей, наблюдавших все это сотни раз. Мастерсон с холодным цинизмом просчитал дальнейшее развитие вечера, презрительно взирая на мышиную возню вокруг и испытывая некое тайное наслаждение от охватившего его отвращения. Ему неожиданно вспомнился английский бал в описании одного французского дипломата: «Avec les visages si tristes, les derrieres si gaes»
[6]
. Здесь же зады оставались довольно вялыми, а вот на лицах застыли улыбки такого деланого восторга, что оп задался вопросом, учат ли в танцклассах принимать подобающее выражение в соответствии с танцуемым па. А вот нетанцующие дамы выглядели, как одна, обеспокоенными; выражения их лиц варьировались от легкой тревоги до настоящей паники. Их было куда больше, чем мужчин; некоторые танцевали друг с другом. В основном это были женщины среднего или даже старшего возраста, одинаково одетые в старомодные платья с тугими корсажами, низкими вырезами и пышными, украшенными золотым шитьем юбками.
Третьим танцем был квик-степ. Миссис Деттинджер неожиданно повернулась к Мастерсону:
— Идемте танцевать.
Повинуясь ей, он вывел свою даму в зал и обнял за жесткую талию. Он уже смирился с тем, что вечер будет долгим и изнурительным. Если этой старой гарпии известно нечто стоящее — а старик, похоже, считает, что известно, — то, черт его подери, она все ему выложит, даже если придется скакать с ней до тех пор, пока она не рухнет замертво. Эта мысль настолько поправилась ему, что он принялся фантазировать, ясно представляя себе ее — оставшуюся без веревочек марионетку, с нелепо подломившимися тощими ногами и обессиленно обвысшими руками. Если только он — чего нельзя исключать — не рухнет первым. Полчаса на заднем сиденье с Джулией Пардоу нельзя назвать наилучшей подготовкой к вечеру с бальными танцами. А у старой сучки здоровья хоть отбавляй. Мастерсон уже чувствовал привкус пота в уголках рта, а она даже не запыхалась, ее руки оставались сухими и холодными. Ее лицо, находящееся близко к его, было напряжено, глаза словно остекленели, нижняя губа слегка оттопырилась. Танцевать с такой — все равно что держать в объятиях оживший мешок костей. Музыка резко оборвалась. Выскочивший, словно чертик из табакерки, распорядитель одарил искусственной улыбкой всех танцующих. Оркестранты расслабились и даже позволили себе слегка поулыбаться. Цветной калейдоскоп в центре зала распался и, когда освободившиеся пары ринулись к своим столикам, сложился в новый узор. Склонившийся официант ожидал заказа. Мастерсоп поманил его пальцем.
— Что будете пить?
Он задал свой вопрос нелюбезным тоном скряги, которого обстоятельства вынуждают платить. Миссис Деттинджер заказала джин-тоник и приняла напиток, даже не поблагодарив его и не выразив ни малейшей признательности. Сержант остановил свой выбор на двойном виски. Эта выпивка должна была стать первой в длинной череде других. Расправив огненно-красную юбку, миссис Деттинджер принялась обозревать зал тем самым напряженным взглядом, к которому Мастерсон уже привык. Она вела себя так, будто его тут и не было вовсе. Осторожно, подумал оп, не расслабляйся. Эта выдра хочет удержать тебя здесь. Пусть попробует.
— Расскажите мне о вашем сыне, — спокойно попросил он, стараясь говорить как можно непринужденнее.
— Не сейчас, в другой раз. К чему спешить?
Оп чуть не выругался. Неужели эта чертова перечница и в самом деле рассчитывает, что оп захочет встречаться с ней еще? Неужели она надеется, что из-за ее туманного обещания кое-что рассказать оп будет скакать с ней козлом до скончания жизни? Он представил себе картину, как они, год за годом, уморительно и гротескно выплясывают, против своей воли втянутые в некое сюрреалистическое действо. Оп поставил свой стакан:
— Другого раза не будет. По крайней мере, если вы мне не поможете. Старший инспектор не одобряет, когда общественные средства расходуются впустую. Я обязан отчитаться за каждую минуту потраченного мною времени.
Мастерсопу удалось вложить в свою тираду необходимую степень негодования и чувства собственной правоты. В первый раз с того момента, как они вернулись за столик, она посмотрела на него:
— У меня есть что вам рассказать. Разве я это когда-нибудь отрицала? Но что у нас насчет выпивки?
— Выпивки? — Мастерсопа на мгновение сбили с толку.
— Да. Кто платит за выпивку?
— Ну, обычно это входит в накладные расходы. Но когда речь идет о том, чтобы угостить друзей, как, например, сегодня, разумеется, плачу я.
Сержант лгал легко и непринужденно. Этот талант он считал одним из главных помощников в своей работе.
Она удовлетворенно кивнула. Не успел он предпринять еще одну попытку заставить ее говорить, как оркестр грянул ча-ча-ча. Ни слова не говоря, она встала и повернулась к нему. И они снова закружились в танце.
Ча-ча-ча сменила мамба, затем вальс и, наконец, медленный фокстрот. А Мастерсон по-прежнему ничего не узнал. Затем в программе вечера произошли изменения. Огни неожиданно потухли, и какой-то лоснящийся тип, весь блестящий с головы до ног, словно его облили бриолином, подскочил к микрофону и подогнал его под свой рост. К нему пристроилась апатичная блондинка с высокой, вышедшей лет пять назад из моды прической. Пятно прожектора осветило их. Небрежно отбросив шифоновый шарфик с правой руки, блондинка окинула опустевший танцевальный круг взглядом собственницы. Послышался нетерпеливый гул ожидания. Мужчина заглянул в листок, который держал в руке:
— Ну а теперь, леди и джентльмены, наступает момент, которого мы все с нетерпением ожидали. Показательные выступления. Наши призеры года продемонстрируют танцы, принесшие им награды. Начнем с серебряных медалистов. Миссис Деттинджер танцует… — мужчина сверился со списком, — танцует танго.
Он махнул тонкой рукой в сторону танцевального круга. Оркестр нестройно изобразил туш. Миссис Деттинджер встала и потащила за собой Мастерсона. Ее пальцы впились в его запястье словно клещи. Пятно прожектора переместилось на них. Раздались вялые аплодисменты. Лоснящийся тип продолжал:
— Миссис Деттинджер станцует с… позвольте узнать имя вашего нового партнера, миссис Деттинджер?
Масгерсон громко выкрикнул:
— Мистер Эдуард Хит.
Лоснящийся тип замялся, потом решил принять это как должное. Сделав усилие и заставив свой голос звучать как можно воодушевленнее, он провозгласил:
