Уже вслед Сергею Кошка крикнула:
— Маша! Я вспомнила — ее звали Маша!!!
* * *
«Что-то тут не так, — думала она, сидя на грязном матрасе, обхватив голову руками. — Как это вышло, что бандиты так спокойно отпустили Сергея? Ведь мы — ну, пусть я, но мы же были все вместе — убили Лёху, увели женщину у этого… как его? Кольки, кажется. Да и потом в туннеле перестрелка была, вроде. Седой и Рохля вполне могли еще кого-нибудь из китайгородских ранить или даже убить… Но об этом можно подумать потом. Сейчас главное — чтоб он Нюту нашел. И тогда я узнаю, на самом деле мы встретились с ней на Шаболовке или мне и вправду все почудилось».
Наверное, она задремала и пропустила тот момент, когда в камере появилась Нюта. Но вот же она — так близко, что дотронуться можно. Только зачем она сидит на грязном полу босая, в выцветшей майке и драных джинсах и укачивает какой-то сверток, из которого доносится кряхтение? Ее что, тоже арестовали?
— Скажи, ведь это правда? Ведь ты же знаешь, что мутант был? И мы его убили? — теребит ее Кошка. Нюта печально улыбается:
— Конечно, правда. Просто у нас украли победу, принадлежавшую нам по праву. Так часто бывает, люди завистливы. Но я уже привыкла. И ты не сердись на них.
— А кто это у тебя? Павлик? — спрашивает Кошка.
— Т-с-с! Посмотри, только тихонько, — говорит Нюта и откидывает уголок одеяльца. Кошка видит симпатичную мордочку, заросшую рыжей шерстью, глазки-бусинки.
— Ой, какой милый зверек! — говорит она. — А зачем ты его запеленала?
— Это мой ребеночек, — тихонько отвечает Нюта. — Он будет расти вместе с твоими, они подружатся и будут играть вместе — правда, здорово?
И тут Кошка замечает, что у зверька белые острые клыки. Из свертка высовывается лапа с длинными кривыми когтями. Она кричит. Нюта осуждающе качает головой:
— Тише ты! Разбудишь мне малыша. Правда, он хорошенький?..
Кошка проснулась в испарине и с облегчением поняла, что это был сон. Правда, по ее понятиям, ничего хорошего такой сон не сулил.
Днем дверь ее каморки распахнулась. На пороге стоял тюремщик, а рядом — Нюта. Самая настоящая. Высокая, с этими ее огромными голубыми глазищами и с таким недовольным видом, будто ее только что разбудили. Кошка чуть не расплакалась от облегчения. Значит, все было на самом деле! Теперь, наконец, все должно уладиться. Сейчас Нюта узнает ее и вспомнит, что обещала ей на Шаболовке. Нюта поможет — потому что, кроме нее, надеяться больше не на кого.
— Ну и запах здесь! — сморщила нос Победительница Зверя, глядя на Кошку. Тюремщик посветил той в лицо фонарем.
— Узнаешь ее?
«Это же я!» — хотелось крикнуть Кошке, но она молчала. Нюта все сейчас скажет сама.
Победительница Зверя еще некоторое время равнодушно глядела на нее.
— Нет, это какая-то ошибка, — сказала она тюремщику. — Я впервые вижу эту женщину.
И прежде, чем Кошка успела что-либо ответить, дверь захлопнулась. Она вновь осталась одна.
«Вот теперь действительно конец, — подумала она, вспоминая брезгливый взгляд Нюты. — Так вот какой ты оказалась, Победительница Зверя? Тебя и осуждать нельзя — своя рубашка ближе к телу. Ты так горячо обещала мне свою помощь, но, видно, не подумала тогда, что эта помощь в самом деле может мне понадобиться. И не захотела иметь ничего общего с арестанткой в грязном тряпье, на которую, тут, похоже, хотят повесить всех собак.
Хотя, может, дело вовсе не в этом? Может, ты в самом деле видишь меня первый раз в жизни? Может, этот гад Роджер не врал, и мы не встречались с тобой на Шаболовке? Я могла увидеть где-нибудь твое изображение — их ведь немало висит в метро, особенно здесь, на Краснопресненской. А все остальное мне просто померещилось?
А может, тебе тоже внушили, что ничего не было? Что поход на Шаболовку привиделся тебе в страшном сне? Да, но я-то тебя узнала. И наверняка мое лицо тебе тоже показалось знакомым. Ты могла хотя бы сказать об этом. А ты просто не захотела связываться.
Если даже лучшие из женщин так себя ведут, то надеяться больше не на что. Видно, остается только умереть».
Кошка почувствовала, что еще немного — и она окончательно сойдет с ума. Она ждала, что придет Сергей и все объяснит, но его не было. Может быть, он тоже ей приснился? Зато ночью к ней снова явился Леха. Глядел на нее тусклыми глазами и хрипел:
— Не парься, Киса! Нам ли быть в печали? Давай умрем весело. Поиграем в кошки-мышки.
И он поманил к себе окровавленным пальцем.
— Так это ты меня пугал в туннеле? Твоя была считалочка?! — крикнула она.
— Кто ж еще, Киса? Я не такой, как другие, я порядочный, и мою девочку теперь никогда не брошу. Всегда буду рядом, — ухмыляясь, пообещал он.
— Эй ты, чего орешь, в натуре?! Отдыхать людям мешаешь! — завопил какой-то бомж из соседней клетки.
— Это тебе, что ли? Тоже мне, человек нашелся! — фыркнула она. В бомже и вправду человеческого осталось меньше, чем даже в ней самой. Но он, по крайней мере, был живой, и сейчас Кошка была рада поговорить даже с ним — только бы мертвец убрался хоть ненадолго, оставил ее в покое…
* * *
Еще примерно через два дня — Кошка не могла бы с уверенностью сказать, сколько времени прошло, — тюремщик, заглянув, приказал:
— Арестованная, на выход! С вещами.
И сам захохотал, радуясь своей шутке: вещей у Кошки, кроме одежды, не было — все отобрали при аресте.
— Куда меня? — спросила она. — На расстрел?
На ответ она особо не надеялась, но сторож, видно, был в хорошем расположении духа.
— Да кто ты такая, чтоб пулю на тебя тратить? — хмыкнул он. — Надо будет — веревкой обойдешься. Тем, верно, дело и кончится — Зотов мужик серьезный, шутить не любит.
Кошка ничего не понимала. Кто такой Зотов, при чем здесь он? Но приготовилась к самому худшему.
Ее опять вели под конвоем через всю станцию со связанными за спиной руками. Народу было немного — судя по всему, дело шло к ночи. Кошка поняла, что такое время выбрано нарочно. Она жадно разглядывала редких прохожих — так отвыкла от обычных человеческих лиц, сидя в клетке по соседству с бродягами. И вдруг снова, как и тогда, на Ленинском проспекте, мелькнуло из-за чужой спины знакомое до отвращения Витькино лицо. По прошлой жизни знакомое, по Китай-городу.
«Вот и ответ, — осенило ее внезапно. — Они отпустили Сергея, чтобы он пошел меня искать. А они, проследив за ним, вышли на меня».
Теперь она даже не волновалась. Если ее не пристрелят одни, то наверняка убьют другие. И лишь одна мысль еще терзала — что же будет с младенцами? Оставалось надеяться, что Сергей найдет гадалку и сумеет о них позаботиться. Хотя еще вопрос, способен ли он позаботиться сам о себе? Он ведь теперь тоже в бегах, бездомный скиталец…
