— Вот тут самое интересное, — усмехнулась
я. — На первый взгляд все вроде бы просто: женщина боится близкого и
любимого человека, не просто боится, подозревает, что он ее убьет. Она якобы
орудие готовящегося преступления, после совершения которого он не оставит ее в
живых. Свидетели, как известно, долго не живут. Желая посмертно наказать
обидчика, Луганская встречается со мной, несет что-то маловразумительное, но,
несмотря на это, заинтриговать меня она все-таки смогла, намеком на то, что я,
она и таинственный любовник как-то связаны.
— Она могла это придумать, чтобы тебе стало интересно.
— Допустим. Рассказав все мне, она выбрала из своих
знакомых человека, мужчину, заметь, а не женщину…
— Какая разница?
— Ну… обычно первой на ум приходит подруга. Впрочем,
разница на самом деле небольшая. Так вот, она и ему что-то сообщила о своей
предполагаемой смерти и просила, если это грустное событие произойдет,
отправить мне пакет с тридцатью тысячами долларов, что выручила за машину, и
запиской. Дядя пожелал остаться неизвестным, но сообщил нам адрес этой квартиры
по желанию все той же Луганской.
— Ну, — кивнул Артем. — По-моему, все
логично.
— А по-моему, это бред. От начала до конца.
— Если ты на тот счет, что девушка пошутила, так я хочу
напомнить: ее убили.
— С этим не поспоришь, — согласилась я. —
Вряд ли девушка шутила. Чего не скажешь о ее дружке, или кем там он ей
доводится. Мы знаем, что написать что-либо после первого выстрела Светлана не
могла, следовательно, надпись оставил убийца. Так?
— Выходит, так.
— Мы решили, что это дата, дата предполагаемого
преступления. Зачем убийце сообщать ее нам и тем самым предупреждать? Записку
Светланы ты читал, в ней никакого намека на то, кто мог убить и за что, хотя
логичнее помочь мне и как-то намекнуть на врагов. Зато в конверте тридцать
тысяч, которые она недавно получила за машину. Некоторые несознательные
граждане еще продолжают хранить деньги под матрасом. Теперь сама записка. Ни в
той квартире, ни в этой нет ни компьютера, ни пишущей машинки. Почему бы
девушке не написать записку от руки?
— Ее писала не она. Этот тип знал о деньгах, вложил их
в конверт и послал тебе.
— Возможно, лишь с одной целью — сообщить нам этот
адрес. По его замыслу мы должны здесь что-то найти.
— Знаешь, что пришло мне в голову? — вздохнул
Артем. — Кто-то хочет, чтобы ты была в деле. Сначала девушка тебя
заинтриговала, потом тебе прислали деньги и трогательное послание, чтобы назад
дороги уже не было. Я даже больше скажу: очень может быть, что девушка
действительно орудие преступления и ее задачей было втравить тебя в эту
историю, после чего за ненадобностью ее убрали и продолжили игру с тобой. Ну,
как?
— Я была не права, — усмехнулась я. —
Фантазия у тебя будь здоров.
— Ага. И моя версия ничуть не хуже твоей.
— Точно. Остается ее проверить, раз по замыслу автора
мы обязаны здесь что-то найти. Приступим, чтобы не терять время.
Я выбрала гостиную, Вешняков присоединился ко мне, Новиков
занялся спальней, его товарищи — кухней и холлом. Болтовня поискам не помеха, и
я спросила Артема:
— Неужто соседи ничего не заметили?
— В вечер убийства парень из второго подъезда обратил
внимание на мужчину: высокий блондинистый тип с усами и бородкой, в очках. Шел
к подъезду, где жила Луганская, и нервно оглядывался.
— Откуда он шел?
— С проспекта. Так что если приехал на тачке, то
поставил ее подальше от дома.
— Раньше этого мужчину кто-нибудь видел?
— Нет. Опросили соседей, никто похожего блондина не
припомнит. Либо он там просто так шлялся, от нечего делать, либо действительно
шел к Луганской.
— И убил ее?
— Время подходящее. Примерно через полчаса соседка
обратила внимание на незапертую дверь.
— Но хоть кто-то к ней иногда приходил?
— Говорят, бывала подруга, может, и мужчины… Луганская
ни с кем из соседей не общалась. Народ там в основном работающий, так что днем
никого нет. А вечером никому ни до кого нет дела. Сейчас темнеет рано, по
вечерам старушки не гуляют, собак в доме и то не держат. Дом большой, с лифтом,
если подняться по лестнице, есть шанс вообще никого не встретить. При некотором
везении можно посещать даму своего сердца очень долго, и никто тебя не заметит.
— А еще говорят, что нет ничего тайного, что не стало
бы явным, — посетовала я.
— И правильно говорят, — кивнул Артем. — Вот
немного напряжемся и раскроем все тайны.
— Мечтать не вредно, — в свою очередь, кивнула я.
— Может, здесь с соседями повезет больше, — не
обращая внимания на колкость, продолжил Вешняков. — Тетка напротив вроде
перспективная.
— Ага. От «глазка» практически не отходит. Видела
мужчину, с бородой и усами, в очках. Может, тот самый? Похожий тип отправил мне
пакет. У него есть ключ от этой квартиры.
— Борода и усы? Интересно.
— Ты в том смысле, что он маскировался? Кино, ей-богу.
— Кино, — вздохнул Артем. Было заметно, что рыться
в чужих вещах ему уже надоело. — Между прочим, у меня своей работы по
горло, — начал он ныть. — Дружба дружбой, а служба…
И тут с кухни позвали:
— Артем Сергеевич, вот, взгляните…
Мы прошли в кухню. Игошин проверял содержимое шкафа, который
был набит до отказа: лекарства, какие-то бумаги, гарантийные талоны на бытовую
технику и прочее… На нижней полке лежала фотография в рамке. Впрочем, к тому
моменту, когда я вошла в кухню, она уже перекочевала в руки Вешнякова. Он
повертел ее, а потом поставил на микроволновку.
Это была единственная фотография, найденная в двух
квартирах. На ней Светлана счастливо улыбалась мужчине средних лет, оба
смотрели друг на друга, а не в камеру. Правая рука мужчины покоилась на бедре
женщины, левой он то ли убирал прядь волос со лба, то ли просто касался
пальцами лица. Раз взглянув на фотографию, становилось ясно: Светлана
запечатлена здесь со своим любовником.
Я перевела взгляд на мужчин и, тяжко вздохнув, возвестила:
— Ребята, у нас проблемы.
