— Чтобы ответить на твой вопрос, надо для начала
узнать, кто он, — съязвил Олег. Вешняков досадливо отмахнулся.
— Появление во всей этой истории Тагаева мне очень не
нравится, — помолчав, вновь заговорил Лялин. — Если он та самая
третья сила, сценарий может выйти заковыристым. Ты об их встрече с Филипповым
Деду донесла?
— Конечно. За что, по-твоему, мне деньги платят? А Дед
об их встрече велел помалкивать.
— Дети мои, — воззвал Олег, — помните, мы
только пешки в чужой игре, так что особо не напрягайтесь.
— А мы возьмем и чужую игру поломаем, — хмыкнула
я.
— Ага, — обиделся Вешняков, — я очередное
звание хочу.
— Не стони, получишь.
— Как же, с тобой свяжешься и не только подполковника,
вообще погон лишишься. Говорила мне мама…
— Значит, Дед о связи Тагаева с Филипповым
знает, — не слушая Вешнякова, думал вслух Олег. — А тебе велел об
этом помалкивать. Выходит, у него свой интерес. И я даже гадать не берусь,
какой. Он ведет свою партию, Тагаев свою. Хотя…
— Что? — насторожилась я.
— Так, мыслишка в голову пришла. Проехали.
— Если Тагаев надумал занять место Никитина, нас ждут
сюрпризы, — вздохнула я. — Ты вот что, — повернулась я к
Вешнякову, — вызови Лику на допрос, нажми на нее. Вряд ли Деду понравится,
что его выдвиженец под колпаком у этих деятелей.
— Хорошо зная Деда, почти уверен: ему об этом
известно, — заметил Лялин.
— В любом случае вызвать гражданочку на допрос
затруднительно, — порадовал Вешняков. — Она из города исчезла.
— Что значит, исчезла?
— Должно быть, отбыла в столицу, — развел руками
Артем.
— Ну и что?
— Ничего. Говорю, затруднительно. И вообще надоело мне
ломать голову, давайте пиво пить.
Домой я вернулась поздно и в скверном настроении. С одной
стороны, вроде бы все ясно, а с другой — запутывается все больше и больше.
Чтобы подставить Никитина, Светлану убивать ни к чему. Не мог же убийца быть
таким дураком, чтобы решить, что Дед позволит ему сорвать свои планы? Но ее
убили. Знать бы, что за фотографию она показывала Тагаеву. А может, не было
никакой фотографии и это очередной хитрый ход? И Тагаева пытаются подставить,
намекнуть на его причастность к убийству?
Часам к двенадцати я пришла к выводу, что готова поверить,
что Светлану убили из-за крупной суммы денег, которая находилась у нее в
квартире, если б эти самые деньги кто-то не отправил мне. Должен ведь быть
смысл, в конце концов?
Утром пошел снег, он тихо падал на грязный асфальт. Сашка,
выйдя на прогулку, начал чихать, потом зябко ежиться и наконец потрусил к дому.
Дома он забрался в кресло и загрустил. Мне тоже было не весело. Не потому, что
вдруг пришла зима, к смене времен года я отношусь безразлично. Ворочалось во
мне смутное беспокойство вкупе с томительным ожиданием. Сегодня предстояло
проверить наши догадки. Позвонил Вешняков.
— Ты как? — спросил он хмуро.
— Нервничаю.
— Пока вроде все тихо. Мне сегодня крысы снились.
Здоровые. К чему бы это?
— К очередному званию.
— А моя сказала, к неприятностям.
— Значит, будем ждать неприятностей, как же без них.
— Может, ко мне приедешь, вместе нервничать
веселее, — предложил он.
— Я лучше спать пойду. Хлопнут кого-нибудь, позвони.
Мне и позвонили. Не успела я повесить трубку, простившись с
Артемом, как пришлось отвечать на звонок.
— Детка, — с ехидством сказал чей-то голос, сразу
и не скажешь, мужской или женский (нет, скорее мужской), — у тебя было
время, но ты потратила его впустую. Очень жаль, что свой шанс ты проморгала.
— Со мной всегда так. А не могли бы вы намекнуть, чего
хорошего от меня ждали?
— Теперь уже неважно, — заметили на том конце
провода вроде бы с обидой, и телефон отключился.
Я грязно выругалась и заметалась по квартире, не зная, что
предпринять. Позвонила Вешнякову, чтобы озадачить и его, но рабочий телефон не
отвечал, и мобильный тоже. Беспокойство достигло критической точки. Я села в
машину с намерением ехать куда угодно, хоть по улицам без дела гонять, но эта
мысль не прижилась, и на светофоре я свернула, решив заглянуть на работу, где у
меня даже имелся кабинет. Правда, появлялась я в нем редко, и мы друг друга уже
не узнавали.
Здание с колоннами возникло впереди, когда шум улицы
перекрыл вой сирен, а через полминуты я увидела вереницу милицейских машин,
которые неслись на предельной скорости. Экзотическое зрелище для нашего города.
— Мама дорогая, — пробубнила я. — Неужто банк
ограбили? Да еще тот, где лежат мои сбережения.
Любопытство было так велико, что я пристроилась к колонне,
но ненадолго. Впереди перекрыли проезжую часть, и парень в форме махнул жезлом,
призывая меня остановиться.
— Проезд закрыт.
Тут выяснилось, что сирены воют со всех сторон, город точно
взбесился.
— А что случилось? — спросила я, сунув ему под нос
удостоверение.
— Убийство, заказное. Вроде киллера гоняют.
— А кого убили, не знаешь?
— Вроде бизнесмена какого-то. Если вам надо на площадь,
придется объезжать по Никитской. Здесь все перекрыто.
— Спасибо, — кивнула я, знать не зная, куда мне
надо.
Первым объявился Лялин.
— Ну вот, у нас труп, — порадовал он.
— Никитин?
— С тобой неинтересно. Если его хлопнул Тагаев, то он
спятил. Или дела у Деда совсем хреновые.
— Я о его делах не знаю. Он скрытный.
— И слава богу. Меньше знаешь, крепче спишь.
Потом позвонил Дед:
— Убит Никитин. Возле своего дома. Съезди, взгляни…
Хотя какой от этого толк…
— Взгляну, — вздохнула я, когда он
отключился. — Чего ж не взглянуть.
Точный адрес Никитина я не знала, где-то на Ильинской, но
была уверена, что найду без труда, там сейчас половина города собралась.
Ильинскую тоже перекрыли. Я предъявила удостоверение, машину пришлось оставить
и идти к дому пешком.
