— Давно не виделись, — как ни в чем не бывало,
продолжил Тагаев. — Как насчет того, чтобы поужинать вместе?
— Все это время я не отходила от телефона, ожидая
твоего приглашения.
— Ну вот и дождалась, — хохотнул он.
— С этим трудно не согласиться, — кивнула я.
Дед, похожий на статую, стоял рядом, но я-то знала, как
обманчиво это его спокойствие, и судорожно прикидывала, как выйти из дурацкого
положения. В конце концов, Тагаев имел право и подойти, и даже поцеловать меня,
а также назвать меня Деткой, раз уж еще три десятка придурков обращаются ко мне
так же. Но попробуй объяснить все это Деду. Положение спасла Ритка.
— Тимур Вячеславович, — со счастливой улыбкой
кинулась она к Тагаеву. — Как удачно, что мы встретились. У меня к вам
большая просьба… — Не знаю, что за просьбу смогла она придумать, но в сторонку
все-таки его оттащила.
— Поехали? — спросила я Деда, вздохнув.
— Тебе не кажется, что это будет похоже на
бегство? — наконец выйдя из столбняка, поинтересовался он.
— Лучше б и меня мама утопила, — пробормотала я.
Но как я ни храбрилась, на душе у меня было тревожно, а если честно, то просто
паршиво. Я пошла в туалет, решив, что это единственное место, где я могу побыть
наедине с собой и собраться с мыслями.
На счастье, двери всех трех кабинок были распахнуты, перед
умывальником тоже никто не толпился. Я умылась холодной водой, уверив себя, что
мою красоту ничто не испортит. Аккуратно промокнула лицо бумажным полотенцем и
подмигнула отражению в зеркале.
— Навешали матрешке, — сказала я нараспев.
Туг дверь за моей спиной распахнулась, и я увидела Светлану.
В том, что она появилась в туалете, не было ничего удивительного, а вот дальше
началось черт-те что. Она привалилась спиной к двери и для верности даже
держалась за ручку, чтобы кто-то не вошел.
— Ольга Сергеевна… — облизнув губы, начала она. Девушка
явно волновалась. Шикарнейший ее бюст ходил ходуном, она опять облизнула губы.
Я наблюдала за Светланой в зеркало, продолжая стоять к ней спиной.
— Светик, а вам не кажется, что вы ведете себя странно?
Чересчур загадочно. А я как-то не люблю загадок.
— Я знаю. Я все о вас знаю. Вы не удивляйтесь. Если
честно, я вам завидую. И хотела бы быть похожей на вас.
— Да? — все-таки удивилась я,
поворачиваясь. — Заведите собаку, сделайте наколку, и мы будем, как
сестры-близнецы.
Она как-то робко улыбнулась:.
— Выслушайте меня, пожалуйста. Я пришла сюда, чтобы
встретиться с вами. Да-да. Я много думала и решила, что это мой единственный
шанс. Я ведь и в самом деле очень много знаю о вас. Вы раскрыли несколько
убийств..
— А вы что, кого-нибудь убили? — вздохнула я,
приглядываясь к ней.
— Я? Нет. Но я знаю, что меня убьют. Понимаете? Может
быть, уже сегодня.
— Вы что пили? — спросила я. — По опыту могу
сказать, что мартини не такая безобидная штука, как кажется. По крайней мере,
мне по шарам дает здорово, если хватишь лишнего.
— Не думайте, что я не понимаю, как глупо это
звучит, — растерянно пробормотала она.
Если честно, я так не думала. Какие-то основания для
беспокойства у нее, наверное, были, да и говорила она вполне искренне.
— Давайте встретимся завтра и все обсудим, —
предложила я.
— Я вам ничего не скажу, — отчаянно замотала она
головой.
— Вот тебе раз… — развела я руками. — Тогда что
вам от меня надо?
— Чтобы справедливость восторжествовала. И если он меня
убьет, я хочу быть уверенной…
— Светлана, — перебила ее я, — кто вас убьет?
— Он. Человек, которого я люблю. Может, и он любит
меня. Он так сказал. Господи, как я люблю его, — прошептала она с такой
мукой, что мне вдруг стало больно. — Мы познакомились совсем недавно, и я…
я чуть с ума не сошла от счастья. Но… но теперь я думаю, что не нужна ему. Я
просто орудие, понимаете?
— Не очень. Орудие чего?
— Преступления, конечно, — вымученно улыбнулась
она. — Я так думаю… Нет, я почти уверена. Я знаю, вы скажете, что надо
идти в милицию и все рассказать. Только я не могу, поймите. Вы должны меня
понять. Именно вы… Не спрашивайте почему, вам потом асе станет ясно. Я тоже
думала, что надо пойти и рассказать, потому что он в живых меня не оставит. Он
чудовище… Нет, он лучше всех. Вдруг он не врал, вдруг он любит, а я… я его
предам. Понимаете? Пусть лучше убьет… Я рискну… Но если это игра и он меня
использует… Обещайте, что вы найдете его и отомстите за нас обеих.
Тут дверь за ее спиной дернулась, кто-то пытался войти в
туалет, Светлана шарахнулась от двери и, когда та открылась, выскочила в
коридор. Две дамы посмотрели на нее с недоумением.
— Сумасшедшая какая-то, — пробормотала одна,
прикрывая дверь. Они настороженно поглядели на меня, а я поторопилась покинуть
туалет.
В коридоре девушку я не обнаружила. Не было ее и в зале. Я
направилась к охране на выходе.
— Вы не видели блондинку в красном платье? — Тут я
сообразила, что в открытом вечернем платье в такую погоду вряд ли щеголяют по
улице.
— Не знаю, в каком она платье, — отозвался
охранник, — но одна в черном пальто только что вышла.
— Одна?
— Да.
Я вернулась в зал. Тагаев мило беседовал с представительным
дядей неопределенного возраста в углу зала. Дед расточал улыбки сразу трем
дамам, две из которых этого не стоили. Я решила, что для одного вечера событий
более чем достаточно, и направилась к гардеробу, намереваясь уйти по-английски.
Против воли мыслями я то и дело возвращалась к Светлане. Она смогла
заинтриговать меня, особенно под конец, когда заявила, что мне придется
отомстить и за нее, и за себя.
Выйдя на улицу, я вздохнула, что называется, полной грудью и
на всякий случай огляделась. Светлане ничего не стоило дождаться меня здесь,
если ей придет охота продолжить разговор. Площадь была пуста, я покосилась в
сторону автостоянки, фары не мигнули, вообще там не замечалось никакого
движения, значит, она решила, что сказала мне достаточно.
Я зябко поежилась. Температура упала градусов до двух, в
воздухе ощущалось приближение морозов. Я направилась к трамвайной остановке,
рядом с которой вереницей замерли такси. Через двадцать минут я уже была дома.
Сашка с унылым видом катал в холле мячик. На меня он взглянул так, точно я ему
наступила на хвост.
