— Ему что-нибудь передать? — спросил он, когда я
направилась к выходу.
— Пламенный привет.
Я немного прогулялась по улице, поглядывая на витрины. Джип,
что вчера возник в моей жизни, на глаза не попадался. Либо отстали, решив, что
наблюдать за мной напрасная трата времени, либо осторожничают. Осторожничать
сейчас довольно глупо, если вчера вели себя так нахально. Черт с ним, с джипом.
Руки дрожат, вот это скверно. Неужто Лукьянов до сих пор в городе? Надеюсь, у
него все-таки хватило ума…
В этот момент я увидела «Хаммер» Тагаева, он как раз
сворачивал с проспекта. Я развернулась и не спеша направилась к «Шанхаю». Тимур
в сопровождении упитанного коротышки вошел в ресторан. Я зашла в ближайший
магазин, бестолково поболталась от отдела к отделу, потянула время. Тагаев
приехал не один, надо выждать, когда коротышка отчалит, иначе разговора не
получится. Впрочем, не очень-то я верила, что разговор вообще состоится.
Через час я вновь вошла в ресторан, но в кабинете Тагаева не
было, хотя «Хаммер» красовался на стоянке. Я направилась в зал, сообразив, что
время обеденное. Администратор встретил меня настороженной улыбкой.
— Тимур здесь? — спросила я.
— Обедает в зале.
Он наблюдал за моими передвижениями, должно быть, знать не
зная, как реагировать на мой приход. С одной стороны, хозяин не терпел, когда
его беспокоили, с другой, наша дружба с Тагаевым здесь ни для кого не секрет.
Тимур сидел за столом в обществе все той же грудастой
блондинки и коротышки, который при ближайшем рассмотрении оказался Фельдманом,
адвокатом Тимура.
— Приятного аппетита, — пожелала я, подходя ближе.
Фельдман улыбнулся мне, блондинка сдвинула бровки, а Тимур
взглянул с недовольством.
— Привет, — бросил он небрежно, потом подозвал
официанта и сказал:
— Принесите еще прибор.
— Спасибо, я на диете. Хотелось бы поговорить. Могу
подождать в холле, чтобы не портить тебе аппетит.
— Садись. — Я села. — Ну, говори, —
буркнул Тагаев.
— Без проблем. Только вряд ли ты мне за это скажешь
спасибо.
— Нравится копаться в грязном белье? — спросил он
презрительно.
— Это моя работа.
— Ну так смени ее. — Я не ответила, и он
насмешливо добавил:
— Значит, все-таки нравится.
— Сегодня ты настроен чересчур критично, —
посетовала я.
— Есть повод. Твои дружки из ментовки меня с раннего
утра вопросами задолбали.
— Вот как?
— А то ты не знаешь? Филиппова застрелили, а ты не в
курсе?
— Ты-то здесь при чем?
— Брось прикидываться. Я с ним виделся за несколько
минут до его кончины.
— Интересно.
— Хочешь сказать, что не знала об этом? А кто его
застрелил, знаешь?
— Вот об этом и хотелось бы поговорить, —
дипломатично изрекла я.
— Тебе хотелось, а мне нет. По поводу нашей с тобой
дружбы я тебе все в прошлый раз объяснил. С чего, скажи на милость, ты взяла,
что я буду тебе помогать?
— Настроение у тебя и впрямь скверное, — вздохнула
я.
— Детка, ты мне надоела.
Фельдман уткнулся в тарелку, явно испытывая неловкость, зато
блондинка повеселела.
— Очень жаль, — вздохнула я. Встала и ушла, раз уж
ничего другого не оставалось.
Я поехала домой, то и дело косясь в зеркало. Дед прав,
бросить все к черту и уехать к теплому морю. Проезжая мимо главпочтамта, я
вспомнила, что давно собиралась заплатить за квартиру и телефон. Чего доброго,
свет отключат, будем с Сашкой коротать вечера при лучине, а в моей дурацкой
квартире столько места, что лучин не напасешься.
За квартиру я заплатила и даже заехала в магазин, что
позволило мне немного успокоиться. Не стану врать, что я с оптимизмом смотрела
на жизнь, но ничего особо скверного в ней уже не видела. Тагаев дал понять, что
я злоупотребляю его добротой. Тем лучше. Наши отношения наконец обрели ясность,
то есть теперь нет никаких отношений. Странно, что меня это огорчило. Впрочем,
что тут странного. Не так уж много у меня друзей, их, между прочим, беречь
надо. Но не сберегла. Не судьба, значит.
Возле дома меня ждал сюрприз: пресловутый «Хаммер», а возле
него недавний друг Тимур. Он курил, привалившись к капоту, а между тем курить
мы бросили вместе, и я держусь до сих пор. Он до сего дня вроде тоже держался.
Видно, здорово допекли его сегодня в ментовке. Поверить, что это он так сильно
переживает из-за меня, все-таки затруднительно.
— Твое настроение улучшилось? — спросила я, выходя
из машины.
— Ухудшилось.
— А чего ты здесь мерзнешь?
— Тебя жду.
— Это я поняла. Обычно ты ждал в моей гостиной.
— Я же обещал не являться без приглашения, —
заметил он, отбросив сигарету.
— Прошу, — указав на дверь, пропела я.
— Премного благодарен.
Я загнала машину в гараж, Тагаев поднялся в холл, сбросил
куртку и снял ботинки.
— Где тапочки? — буркнул он сердито.
— Там же, где и всегда. У меня ничего не изменилось.
Пообедать успел? Могу накормить.
— Перебьюсь.
— Как знаешь.
Я стала разогревать обед, а он устроился возле окна в
плетеном кресле, вновь закурил, не спросив на то моего разрешения. Я молча
подала ему пепельницу.
— Мы вроде завязали, — робко напомнила я. Он
одарил меня недобрым взглядом, и я решила, что данную тему лучше оставить.
— Задавай свои вопросы, — поторопил он.
— Зачем с Филипповым встречался?
— О господи, менты задолбали, теперь ты. Бабки он хотел
вложить в строительство ледового дворца. Я ищу инвесторов, его предложение меня
заинтересовало. Приехал, встретились. Я принес ему документацию. Он с ней
ознакомился, и вчера мы встретились вновь.
— В папочке документация была?
— Ага.
— Свел вас Ларионов? — невинно поинтересовалась я.
— С какой стати? Ларионова я просил разнюхать, как
отнесется Дед к моей идее.
— К какой идее?
