— На приеме собаке делать нечего, — повысила я
голос, Сашка потрусил в кухню, а я плюхнулась перед телевизором и немного
посидела без всяких мыслей. Потом сняла пальто и бросила его на соседнее
кресло.
Тут в дверь позвонили. Я пошла открывать и без всякого
удовольствия обнаружила на пороге Деда. Сказать, что он был зол, значит сильно
приукрасить действительность. Он был в бешенстве.
— На самом деле это не я его пригласила, —
напомнила я, чтобы Дед не вздумал говорить мне гадости.
— С этим я разберусь, — кивнул он с таким видом,
что у меня заныли зубы. Кому-то завтра не поздоровится. — Что у вас с
ним? — спросил Дед грозно.
— Ничего, — пожала я плечами и в тот момент совершенно
не лукавила, в самом деле ничего. Мы даже не виделись в последнее время.
— Ничего, — передразнил Дед. — Поэтому он и
ведет себя так, точно… Тебе следовало осторожнее выбирать приятелей, раз уж…
— Я работаю на тебя, — поспешила я
закончить. — Без проблем. Считай, уже не работаю.
— А что это изменит? — резонно заметил Дед.
— Я избавлюсь от необходимости все это выслушивать.
Мои слова ему не понравились.
— Тебе непременно нужно водить дружбу со всякой
шпаной? — поморщился Дед. — Делать дурацкие наколки, пьянствовать в
компании дегенератов…
— Я даже не помню, когда это было.
Ясно, что Дед решил сорвать зло на мне. Я ничего не имела
против того, чтобы немного побыть девочкой для битья, устроилась в кресле и
взглянула на него, предлагая продолжить.
Однако он плюхнулся на диван по соседству, уставился в пол и
начал молча его разглядывать. Я потерла нос, поерзала, но продолжала молчать.
— Как думаешь, что это значит? — наконец спросил
Дед.
— Ты имеешь в виду его дурацкое поведение? —
уточнила я. — Понятия не имею.
— Если он надумал идти в политику, так это плохая
идея, — подытожил Дед. Я согласно кивнула.
Что да, то да. Заниматься политикой у нас можно лишь с
высочайшего благословения. Конечно, я не хочу сказать, что Дед самолично
решает, кому выставить свою кандидатуру в каком-нибудь захудалом районе, а кому
сидеть дома. Но Тагаеву вряд ли придет в голову отправиться в захудалый район,
а в городе с населением в полмиллиона двум таким парням тесно. Следовательно,
если Тагаев и в самом деле решил заняться политикой (не очень-то я в эти
верила, лично мне он всегда казался разумным парнем), так вот, если я все-таки
не права и он решил это всерьез, то нас ждут тяжелые времена. В такой период
лучше держаться от центра событий подальше. То есть мне самое время уйти в отставку
официально. Тут имелся еще один нюанс. Если учесть, что Тагаев делится доходами
от криминального бизнеса с Дедом (страшная тайна, о которой знают человек пять,
и я в их числе), значит, нам предстоит война не только политическая, но и
экономическая. Беспокойство Деда становилось понятным, а вот Тагаев точно сошел
с ума. Все враги Деда непременно оказывались на кладбище. Кое-какие добрые
чувства к Тагаеву у меня все же остались, и я желала ему долгих лет жизни.
— Поговори с ним, — изрек Дед. — Хотелось бы
прояснить его позицию.
— Может, и нет никакой позиции? — вздохнула
я. — А есть дурацкое желание досадить тебе.
— Потому что ты его бросила и вернулась ко мне?
Формулировка требовала уточнения, но влезать в это я не
стала, просто кивнула. На самом деле не бросила, для того, чтобы «бросить»,
надо какое-то время быть вместе. Мы занимались любовью, но вместе не были.
Классифицировать наши отношения с Тагаевым я не берусь. К Деду я тоже не
возвращалась, то есть любовниками мы давно не являлись. Опять же Тагаев не
производил впечатления человека, который способен страдать из-за неразделенной
любви (в наличии которой я сильно сомневалась) и, как следствие, творить всякие
глупости. Значит, всему этому есть другая причина, если не политика, то… черт
его знает что.
Дед резко поднялся и пошел к двери. Уже в холле он
опомнился, вернулся и поцеловал меня по-отечески — в макушку.
— Спокойной ночи, — пробормотал он и удалился.
Не успела я высказать Сашке, что думаю по этому поводу, как
вновь раздался звонок. На сей раз звонил телефон. Я сняла трубку и услышала
голос Тагаева.
— Привет, Детка, — сказал он.
— Привет. Что это на тебя сегодня нашло, скажи на
милость?
— Не понял, — произнес он с такой интонацией, что
было ясно: понял, причем прекрасно.
— Какого черта тебе понадобилось дразнить Деда? Лучше б
съездил мне публично по физиономии, ей-богу.
— Брось, что я такого сделал? Поцеловал тебя при
встрече? Мы же друзья, разве нет?
— Еще бы. Конечно, друзья. Не замечала, чтобы ты раньше
интересовался подобными тусовками.
— Я и сейчас не очень интересуюсь. Люди звали, вот и
пришел, почему бы не проявить уважение?
— А зачем звонишь мне? — усмехнулась я.
— Ну… ты так внезапно исчезла…
— Кстати, что это за девушка в красном платье
разговаривала с тобой? Светлана, кажется?
— Светлана? — Тагаев вроде бы удивился. — Не
помню,
— Она еще сказала, что серьёзно отнеслась к твоему
предостережению.
— А ты ничего не путаешь? — подумав, спросил он.
— Ты же знаешь, что нет. Так что это за девушка?
— Там было полно баб, и я не помню, о чем болтал с
ними. Такой ответ тебя устроит?
— А разве у меня есть выбор? Ладно, спасибо, что
позвонил. — Я уже собралась повесить трубку, но он быстро спросил:
— Что, если нам поужинать завтра? А потом сыграть в
шахматы.
— Наша нежная дружба оставила след в моей душе, но,
если честно, я считала, что это пройденный этап.
Тагаев засмеялся и повесил трубку. Я вновь устроилась в
кресле. Мне было как-то не по себе. Пес подошел и заглянул мне в глаза, его
глаза тоже были грустными.
— По большому счету, нас это не касается, —
заявила я, подхватывая Сашку на руки. — И Тагаев, и эта Светлана. Мы с
тобой на дачу поедем и думать о них забудем.
Утром мне позвонила Ритка. Голос ее звенел как натянутая
струна.
— Он велел тебя найти, — сообщила она лаконично,
имея в виду Деда, — но я подумала, что лучше вам сейчас не встречаться.
