Он мог говорить правду, а мог и врать. Врал он мастерски и
не находил в этом ничего плохого, если считал, что сие необходимо для
достижения цели. Не это меня сейчас занимало, а то, что он стоит слишком
близко, я вижу его лицо и чувствую его запах, а ведь не думала, что судьба
вновь сведет нас. Нет, я, конечно, надеялась, хоть и не хотела этого,
справедливо предполагая, что ничего хорошего для меня из этой встречи не
выйдет… И все же надеялась. И вот он стоит передо мной, и мне надо решать…
Впрочем, я уже все решила, когда поехала сюда.
— Возможно, — спокойно сказала я, отводя
взгляд. — Ну и что? Хочешь найти тех, кто тебя подставил?
— Допустим, хочу.
— Ищи, — пожала я плечами. — Перестреляй всех
своих врагов, и что изменится? На твоем месте я бы поспешила смыться и жить в
теплых краях долго и счастливо.
— Я не могу смыться, не закончив кое-какие дела.
— Ну так заканчивай их поскорее. — Я поднялась, с
намерением уйти. Лукьянов схватил меня за руку.
— Помнится, однажды ты сказала, что умрешь за
меня, — жестко сказал он, а я тихонько присвистнула.
— Вона как… Ну, если ты вспомнил об этом, значит, и
вправду дела твои хреновы. — Я вздохнула и вновь устроилась на
ящике. — Рассказывай.
— Уверен, ты все знаешь не хуже меня, — хмуро
бросил он. Представляю, как он злился. Просить о помощи кого-либо для такого
парня все равно что бродить босиком по раскаленным углям, а просить о помощи
меня и вовсе никуда не годилось. — Я не убивал ее. Если хочешь знать, она
мне нравилась. — Он сделал паузу, наверное, рассчитывая, что я отвечу, но
я просто сидела и ждала, что он скажет дальше. — Ее убили, чтобы
подставить меня. — Он опять сделал паузу и добавил:
— Ты мне не веришь?
Великое достижение для такого парня: он интересовался моим
мнением, как будто оно для него что-то значило. Голос его при этом звучал
странно, что-то в нем было такое… только голос выдавал его состояние, он
нервничал, а возможно, и боялся. Странно думать о Лукьянове такое, но, в конце
концов, он всего лишь человек…
— Почему же? — удивилась я. — Ты вполне мог
сказать правду, для разнообразия, и девушка могла тебе понравиться. И тебя
действительно могли подставить. Если честно, я почти уверена в этом. То есть
кое-что позволяет мне думать, что так оно и есть..
— Кое-что? — устраиваясь напротив меня на
корточках, спросил Лукьянов.
— Ага. — Я взглянула на часы. — Обсуждать все
это сейчас не стоит. Ребятишки могут оказаться умнее, чем мы думаем. — Я
поднялась и пошла к двери. — Надеюсь, у тебя есть безопасное убежище. Зная
тебя, я почти уверена: ты об этом позаботился. — Он не ответил, и я
расценила это как согласие. — Так вот. Я разберусь, что за хрень
происходит и кому понадобилось подставлять тебя, но на это понадобится время.
Трудно сказать, сколько, может, неделя, может, месяц, а может, пара дней.
— И ты предлагаешь мне все это время отсиживаться в
какой-нибудь норе? — хмыкнул он. Лукьянов ужасно самолюбив, и сейчас его
самолюбие было задето.
— А ты что хочешь?
— Чтобы мы…
— Не пойдет, — перебила я. — Местоимение «мы»
к нашему случаю не подходит.
— Ты мне не доверяешь? — вроде бы удивился он.
— А у тебя могут быть в этом сомнения? — в свою
очередь, удивилась я. — Мне не нужен напарник, за которым надо
приглядывать двадцать четыре часа в сутки. Если тебя мое предложение не
устраивает…
— Не устраивает, — зло сказал он.
Я пожала плечами и шагнула к двери, а он опять схватил меня
за руку.
— Наслаждаешься ситуацией, да? Наконец-то я в дерьме по
самые уши…
— И что в этом для меня хорошего? — удивилась
я. — Постарайся не задавать дурацких вопросов. И не звони мне, это опасно.
Если мне повезет, ты об этом узнаешь очень быстро.
Теперь он ничего не ответил, и это позволило мне спокойно
покинуть чердак.
Ритка открыла сразу, как будто все это время паслась у
двери.
— В чем дело? — жарко зашептала она. — Я тут
чуть с ума не сошла.
— Ритка, ты хороший человек? — спросила я.
— Ну… — нахмурилась она.
— Возьми на время мою собаку.
— С какой стати?
— Работы полно. Сашка сидит дома и злится на меня.
— Чего ты мне лепишь? — взорвалась она и потащила
в кухню. Из гостиной выглянул ее супруг, но Ритка захлопнула дверь перед его
носом, а я порадовалась за Сашку, он устроился в кресле перед телевизором,
заботливо прикрытый пледом.
— Ты хороший человек, — удовлетворенно кивнула
я. — Моя собака в надежных руках.
— Немедленно объясни, что происходит.
Зная Риткину безотвязность, я понимала, что рассказать ей
что-то придется, и теперь прикидывала, что стоит поведать ей, а что лучше
утаить.
— Понимаешь, тут такая штука, — заунывно начала
я. — В этом деле открылись кое-какие… короче, дельце малоприятное.
— А что Дед? — нахмурилась Ритка.
— Дед, как всегда, темнит и в руки не дается… Я лезу не
в свое дело, что не очень-то приятно, поэтому Сашке лучше пожить у тебя.
— Ты… — Ритка сглотнула, глядя на меня с
печалью. — Ты хочешь помочь ему? — наконец-то выговорила она.
— Кому? — попыталась я выглядеть удивленной.
— Брось. Ты что, забыла, где я работаю? Ольга… — Она
взяла меня за руку, бестолково теребила пальцы, похоже, совершенно этого не
замечая. — Он… убийца. И он тебя не любит. Ты это знаешь лучше меня. Будь
это иначе, он бы тебя никогда не бросил. Таких, как ты, не бросают.
— Не преувеличивай, — оптимистично улыбнулась
я. — Всех бросают. И я не собираюсь ему помогать. Я просто хочу
разобраться. Это не одно и то же. А теперь я пойду, ладно?
— Подожди, — жалобно попросила она, так жалобно,
что у меня дрогнуло сердце. — Поговори со мной. Черт возьми, по-твоему, я
гожусь лишь на то, чтобы посидеть с твоей собакой?
— Зря ты так, — вздохнула я. — Я тебя люблю.
И это просто дело, каких было с десяток. Я разберусь, честно. А потом мы с
тобой поболтаем. — Я поцеловала ее и заспешила к двери.
