— А теперь, возможно, то, чего не знаешь ты, —
сказала я. — Светлана встретилась со мной за день до своей смерти. И рассказала
о своем любовнике, который якобы готовит некое преступление и, скорее всего, в
живых ее не оставит. Она даже твою фотографию хранила в ячейке банка. А уже
после своей смерти прислала мне деньги, чтобы я нашла убийцу и отомстила за нас
обоих. Как тебе формулировка?
— Звучит вполне по-женски. И что тебя во всем этом
смущает?
— Все, — помедлив, ответила я, медлительность
явилась следствием того, что чужая наглость меня попросту изумляла, требовалось
успокоиться, чтобы не наговорить ему гадостей. — Откуда она, к примеру,
узнала обо мне? И кто прислал деньги?
— Тагаев, конечно, — пожал плечами
Лукьянов. — Они были давно знакомы, и он проявлял ко мне завидный интерес.
Говорят, он совершенно помешался на тебе. Любовь и все такое. Это правда?
— Нет. Он на редкость здравомыслящий парень. Допустим,
он как-то узнал о том, что ты появляешься у Светланы, допустим, он предупредил
ее и даже рассказал обо мне. Убил ее тоже он?
— Возможно. Почему нет? У него отсутствует повод питать
ко мне теплые чувства, и он воспользовался ситуацией. Убивает девчонку…
— Убийца оставил автограф: дату покушения, —
невежливо перебила его я. — Тагаеву ее святой дух нашептал?
— Сказала Светлана под дулом пистолета.
— А ей ты проболтался в постели?
— Мог и расчувствоваться, случайно…
— Ты, случайно? Лукьянов, возьми себя в руки. Ты врешь
совершенно неприлично.
— Правда тебе понравится еще меньше, — засмеялся
он. — Она нашла у меня пистолет. Вот видишь, и я иногда способен
лопухнуться. Девочка очень расстроилась, а я пытался ее утешить. Что-то врал,
она не верила. И тогда я сказал правду. Иногда это очень полезно.
— Какую правду?
— Что я собираюсь хлопнуть ее дружка. Он всегда ей был,
как кость в горле, а после нашего знакомства и подавно. Ей очень понравилась
идея избавиться от него. Она даже вместе со мной прокатилась по городу, выбирая
место, где его удобней шлепнуть. Такое объяснение тебя устроит? Девочка
считала, что, если Никитин отдаст богу душу, ей не придется торчать в этом
городе, она сможет вернуться в Москву, где мы будем жить вместе.
— Серьезно?
— Почему бы и нет? Я был дважды женат, отчего не
попробовать в третий? Удивлена? Я думал, ты знакома с моей биографией.
— Достаточно для того, чтобы здорово усомниться в твоих
словах. После убийства Никитина девушке обязательно задали бы вопросы, и если
бы выяснилось…
— Если бы она проболталась, я бы ее убил, —
улыбнулся Лукьянов. — Но я был в ней уверен. Оказалось, напрасно. Она
поверила Тагаеву, а не мне. Все женщины одинаковы. Вечно чего-нибудь боятся.
— Так, может, ты и убил?
— Нет. Не логично. Зачем привлекать внимание к Никитину
незадолго до его кончины? — Он прошелся по комнате, подошел ко мне,
опустился на пол, теперь его лицо было напротив моего лица. — Что скажешь,
Детка? Выставишь меня за дверь? Правда скверная штука, верно?
Я сидела, сцепив зубы, щекам вдруг стало горячо, но я не
сразу почувствовала это.
— Ты очень смешной человечек, — улыбнулся
Лукьянов, вытирая ладонью мои слезы. — У тебя полно иллюзий. Даже на мой
счет. Даже обо мне ты умудрилась думать лучше, чем я есть на самом деле.
Хочешь, двинь мне по морде. Тебе станет легче.
— Да пошел ты… — ответила я.
— Дальше продолжать, или тебя уже тошнит от меня?
— Тошнит, но я потерплю.
— Когда я узнал о ее убийстве, мне это очень не
понравилось. Так не понравилось, что я всерьез задумался: а не смыться ли мне
куда подальше?
— Но ты не смылся, ты выполнил приказ, —
подсказала я.
— Конечно. Работа есть работа. И я здорово нуждался в
деньгах.
— Интересно, — усмехнулась я, пытаясь представить,
на что он их тратит. Мне всегда казалось, что у Лукьянова, как и у меня,
отсутствует фантазия. Может, свои деньги он просто складывает в сундук?
— Ага. Я крупно проиграл в карты. Чего ты смотришь? У
меня полно пороков.
— Я бы сказала, даже слишком. Ну ладно, ври дальше.
Он засмеялся:
— У тебя нет доверия к моему рассказу?
— Никакого. Но ты ведь другого и не ожидал, так что
продолжай.
— Приказ я выполнил, но при этом едва не угодил в руки
к твоим друзьям. Это мне понравилось еще меньше.
— Поэтому ты отправился к Филиппову и шлепнул его.
— Был уверен, что ты это скажешь, — вздохнул
он. — Да, я отправился к Филиппову с намерением разобраться, что за
хреновина происходит. Но до меня там успел побывать твой возлюбленный, и в
номере я обнаружил труп.
— Выходит, Филиппова убил Тагаев? — Лукьянов в
ответ развел руками. — А с какой стати, не подскажешь?
— Понятия не имею.
— Жаль. Смотри, что получается: Филиппов недоволен
выбором Деда и убирает Никитина, возможно, вместо него желая видеть Тагаева.
Никитин мертв, а Тагаев грохнул благодетеля.
— Бывает, — равнодушно пожал плечами Лукьянов.
— Бывает, — согласилась я. — И чего ты
хочешь?
— Разобраться, что происходит.
— Чего тут разбираться? Тебя хотели сдать, звонили и
мне, и ментам. Рассчитывали, что ты в неравной схватке сложишь буйную
головушку, а если нет, пришибли бы в изоляторе.
— Как мило ты об этом рассказываешь, — улыбнулся
Лукьянов, по неведомой причине происходящее ему очень нравилось. Я, напротив,
не испытывала ни малейшего удовольствия, прежде всего потому, что Лукьянову не верила.
Мало того, полученная от него информация гроша ломаного не стоила.
— Как есть, так и рассказываю, — отмахнулась
я. — А сдать тебя могли лишь твои хозяева. Так в чем ты хочешь
разобраться?
— Хорошо. Я хочу знать, кто убил Светлану? Кто
конкретно, понимаешь?
— Понимаю. Узнаешь, и что?
— Сверну ему шею и попробую смыться.
— Тебя интересует исполнитель или тот, кто отдал
приказ?
— Хватит исполнителя. Так что можешь быть спокойна,
если приказ отдал твой Дед, его шея не пострадает.
