— По-твоему, я спятил? Мне нужен был компромат, я пел
ей песни о том, как славно мы заживем на денежки, что получим, если свистнем у
Никитина эти бумаги. Она поверила и принялась обрабатывать дядю. Он оказался
безнадежным дураком, сам ей эти бумажки принес, просил спрятать. Мол, в такое время
держать их у себя неразумно, а у бабы, конечно, в самый раз.
— Ты забрал их у Светланы и передал Филиппову? —
спросила я.
— Я узнал, где они находятся. Теперь можно было
спокойно разделаться с Никитиным и сматываться, но Филиппов заявил, что
произойти печальное событие должно двадцать шестого. И вдруг Светку убивают.
Представляешь, как мне это понравилось?
— Представляю. В результате Филиппов компромат не
получил?
— Я кое-чем поделился. Несущественное отошло к нему, а
что получше… оставил себе на память, — усмехнулся Лукьянов. — Дальше
ты знаешь.
— Убив Никитина, ты сразу отправился к Филиппову или
для начала побеседовал с его шофером?
Саша поморщился, но тут же выдал ослепительную улыбку:
— С тобой неинтересно. Ты действительно всегда все
знаешь.
— Значит, все-таки начал с шофера?
— Когда Светка сказала, что к ней приехал гость из
Москвы, я им заинтересовался. Выглядело занятно: шофер Филиппова с наклеенной
бородой приглядывает за Светкой.
— Тебя не посетила мысль предупредить ее? — Вопрос
был излишним, и Лукьянов даже не думал на него отвечать.
— Она меня подозревала, хотя делала вид, что верит мне
безмерно.
— Она действительно любила тебя, — не выдержала я,
хотя говорить ему об этом — напрасный труд.
— Возможно. Но я ее об этом не просил. У каждого своя
голова на плечах. Твой Тагаев рассказал ей обо мне. Могла бы сообразить… В
общем, я обоснованно предполагал, что шофер прибыл по мою душу. Когда я уберу
Никитина, он уберет меня. Но он убил Светку. Я хотел знать, что происходит, и
немного побеседовал с парнем.
— Беседовать у тебя хорошо получается, — вслух
подумала я.
— Ему за риск доплачивали.
— Зачем Филиппов приказал убить ее?
— Ты меня вообще-то слушаешь? — возмутился
Лукьянов.
— Слушаю, и очень внимательно. И вот что тебе скажу:
либо Ларионов врет, либо Филиппов спятил. Чтобы тебя подставить, девушку
убивать было ни к чему, достаточно просто позвонить в милицию.
— Ты плохо знаешь Филиппова, а я знаю его очень хорошо.
Он рассчитывал, что начнется следствие и неизбежно выйдет на меня. Он тянул с
убийством Никитина для того, чтобы дать вам время. И если бы вы меня взяли,
Филиппов остался ни при чем. Он чувствовал себя в безопасности.
— Это я заметила. Бедняга не предполагал, что ты
займешься его шофером.
— Вот-вот, Он даже свою любовницу не пожалел и послал
шофера грохнуть ее, чтобы все было шито-крыто.
— Зачем ее было убивать?
— Она Светке звонила, а трубку снял этот недоумок. Она
узнала его голос, удивилась: что шофер ее любовника делает у ее подружки? Он
что-то наплел ей, но после убийства, когда она примчалась сюда, забеспокоился.
— И, узнав все это, ты со спокойной душой выполнил
приказ, а потом пристрелил Филиппова?
Лукьянов засмеялся, но смотрел на меня сердито.
— А как же Тагаев? — спросил он весело.
— Тагаеву убивать ни к чему. Для начала он взглянул бы
на бумаги, а ты сам только что сказал, там сущая ерунда. Из-за ерунды рискует
только дурак.
— А твой Тагаев умный?
— Лучше скажи, на кой черт ты застрелил Филиппова? Ведь
знал же, что подписываешь себе приговор?
— Знал. Во мне сильна жажда справедливости. Не веришь?
Правильно. Мы с ним давно друг друга не жаловали, но он не наглел, понимая, что
не один он принимает решения. Терпел дядя долго, но не вытерпел. Ну а я здорово
разозлился. Пошел и шлепнул его. И честно скажу: не жалею. Редкая гнида.
— Да-а, — протянула я, немного помолчав. — Я
надеялась, что все не так скверно, а оказалось даже хуже.
— Извини, что не порадовал.
— Допустим, с Дедом мы сторгуемся, но сможет ли он
защитить тебя от своих московских друзей?
— Вряд ли, — покачал головой Саша. — Зачем
ему ввязываться?
— Зачем? Затем, чтобы компромат был у него, а не у
дружков.
— Глупо рассчитывать на твоего Деда, и ты это знаешь не
хуже меня. Не пристрелят сегодня, так пристрелят завтра. Выход один:
сматываться.
— Деньги у тебя есть или в самом деле все проиграл?
— Я не азартен. Деньги будут. А еще мне нужны
документы. Надежные. На это уйдет время.
— С бородой и усами да еще в парике тебя не узнать. Что
за глупость показаться в таком виде Ларионову? — посетовала я.
— Ну так не зря показался, пусть ищут шатена с бородой
и усами, а мы еще что-нибудь придумаем. Скажи мне вот что: поедешь со мной?
— Ты серьезно спрашиваешь? — не поверила я.
— Поедешь или нет?
— Поеду.
— Ты чокнутая. Это в общем-то печально, но для меня,
наверное, хорошо. — Он протянул руку и коснулся моей щеки. Он собирался
еще что-то сказать, но не успел, зазвонил мой мобильный.
— Где ты? — сердито спросил Вешняков, забыв
поздороваться.
— Далеко, — ответила я, по понятным причинам не
желая вдаваться в подробности.
— Ты что, охренела совсем, твою мать? — орал Артем
мне в ухо. — У тебя вообще мозги есть?
— Может, скажешь, что случилось? — сиротски
спросила я.
— Совести хватает спрашивать. Ольга, я тебя… Христом
богом прошу, не дури.
— Не буду. У тебя все?
— Чего — все? У меня сплошная головная боль. Фотографию
по телику показали, два десятка звонков, и все без толку.
— Не везет, — посочувствовала я.
— Когда дома появишься? — спросил он чуть
спокойнее.
— Появлюсь. Лялину привет.
Я отключилась и взглянула на Лукьянова, который
прислушивался к нашему разговору с насмешливой улыбкой.
— Друг призывает одуматься?
— На то и друг. Чем я могу тебе помочь?
