— Убирайся к черту, — повторила я. Он держал меня
за руку, крепко сжал, левой рукой потер лицо, точно пытался прийти в себя после
долго сна.
— Хорошо, — сказал он тихо. — Давай
попробуем. — И повернулся к своим парням. — Поехали, может, еще
успеем.
Все трое переглянулись.
— Тимур… — нерешительно начал один.
— Поехали, я сказал.
Подъезжая к поселку, я уже поняла, что опоздала. У ворот
стояла пожарная машина, дальше милицейский газик. Парень, что был за рулем
«Хаммера», затормозил, я выскочила и бросилась бежать к дому. Только его не
было. Все, что осталось: наполовину развалившаяся кирпичная труба. Среди
обугленных досок и груды камней бродили люди в форме. Меня заметили. Один из
мужчин шагнул мне навстречу, я торопливо достала удостоверение. Он мельком
взглянул и представился.
— Что произошло? — спросила я.
— Похоже, братва бузила. Сторож говорит, настоящую
битву устроили. Один засел в доме, а человек десять пытались его оттуда
выкурить. Говорят, гранатами закидали. Сталинградская битва. Как видите, все
начисто выгорело. Мы приехали, когда все уже смылись, сторож в лесочке
спрятался, не мог позвонить.
— Труп нашли?
— Все, что осталось, вон в том мешке, видно, на гранате
подорвался… Да еще полыхало тут — будь здоров. Вряд ли дознаемся, что за герой
оборону держал, но, видно, кто-то из крутых, раз такая баталия развернулась.
Я прошлась по пепелищу, на месте, где был холл, глубокая
воронка.
— Тут кое-что нашли, — подошел пожилой майор, до
этого прислушивавшийся к нашему разговору. Он протянул мне целлофановый Пакет,
в котором обычно хранятся вещдоки.
— Можно взглянуть? — спросила я.
— Взгляните.
В пакете был медальон, наподобие солдатского. Я щелкнула
крышкой, фотографии не было, вместо нее горсточка пепла.
— Забавная штука, — кивнул майор. — Может, и
узнаем, кого бог прибрал.
— Одной сволочью меньше, — пожал плечами мой
собеседник.
Я попрощалась и пошла прочь. Тагаев ждал меня у ворот.
— Поехали, — сказал он как-то неуверенно.
— Я пройдусь.
— Не дури…
— Ты нас выследил, — перебила его я. — Ты и
не думал отпускать его.
— Если ты решила, что его сдал я, то напрасно.
Послушай, он все сделал правильно. Может, единственный раз в жизни поступил как
человек. У него не было шансов. Понимаешь?
— Ага. — Я достала из кармана диск и протянула
Тагаеву. — Держи. Это компромат на хозяев Лукьянова. Понятия не имею, что
там, но, должно быть, что-то интересное. С этим ты их возьмешь за задницу и
легко договоришься. Так что неприятностей у тебя не будет.
Он презрительно усмехнулся и даже не вытащил рук из
карманов.
— Отдай это своему Деду.
— Сам отдай, — ответила я. — Ты меня дурой
считаешь? Это вы другим мозги пудрите, а мне не надо. Вы с Дедом двигаете по
жизни рука об руку, широко шагаете и, думаю, далеко уйдете. Конечно, Дед
большой любви к тебе не афиширует… Время от времени вы даже разыгрываете
спектакли. — Я сунула диск ему в карман, похлопала по груди и весело
сказала:
— Дед велел тебе прикрывать меня, да? Ты молодец.
Хороший мальчик. Я тебя уже спрашивала и спрошу опять: ну и чем ты лучше
Лукьянова?
Я развернулась и пошла к своей машине, «Хаммер» обогнал
меня. Когда я выбралась к шоссе, мой «Феррари» уже был на дороге, из грязи его
успели вытащить.
— Всем спасибо, все свободны, — громко сказала я и
поехала в город. Забрала Сашку, к вящей радости Риткиного мужа и моей тоже,
потому что Ритка была на работе, и все обошлось без вопросов.
К вечеру ко мне приехали Вешняков с Лялиным. Олег молча
выставил на стол две бутылки водки. Мы выпили. Олег рассказывал о дочке, о
сыне, что учился в Англии, Вешняков все больше помалкивал.
Когда они ушли, я подхватила Сашку под мышку и отправилась в
ближайший кабак. Оттуда я позвонила своему другу Алексею. Он приехал, мы
кочевали из бара в бар, говорят, неумеренно пили и даже буйствовали. Разошлись
мы под утро, но дома мне не сиделось, тянуло на подвиги. Я шлялась по друзьям,
активно портила им жизнь, да и саму себя не радовала.
Дней через пять или шесть, теперь и не вспомнишь, вновь
появился Вешняков. Он это время потратил не зря, до всего докопался и во всем
разобрался. Дело благополучно закрыли, потому что на тот момент привлекать к
ответственности было некого. Кого привлечешь, если в деле одни трупы? Ему
наконец-то дали подполковника, и мы на радостях запили. Неизвестно, сколько бы
продолжалось это празднование, но уже на второй день появилась жена Артема,
подняла его с моего дивана, где он дрых без задних ног, и увела домой, сказав
мне на прощанье:
— Я понимаю, у вас работа нервная, но мы тоже не из
железа. Имейте совесть.
Мне стало стыдно, и было решено выходить из запоя.
Потянулись дни серые и унылые. Я подолгу гуляла с Сашкой, а
в остальное время лежала на диване и разглядывала потолок. Иногда меня посещали
очень интересные мысли. Кое-какие из них я хотела проверить и как-то, оставив
Сашку смотреть телевизор, поехала в дачный поселок.
Пепелище припорошило снегом, и теперь оно выглядело вполне
мирно. Не спеша, я обошла его по кругу, заглянула в лесок, вернулась,
осмотрелась, прикидывая, что к чему.
— Здравствуйте, — услышала я голос за своей
спиной, повернулась и обнаружила мужчину в ватнике.
— Здравствуйте, — отозвалась я бодро, сообразив,
что это сторож, подошла к нему и предъявила удостоверение.
— Из милиции? Ну, смотрите, смотрите… А я вот проверить
пришел, мало ли что. Тут с неделю как тоже были. Человек пять понаехали. Все
здесь перекопали, искали чего-то.
— Искали? — переспросила я.
— Ага. Чего уж им тут понадобилось?
— Так спросили бы.
— У таких, пожалуй, спросишь. Видать, дружок их здесь
обретался. Потом трактор подогнали и все заровняли подчистую. Ваське,
трактористу, три тысячи отвалили, а всех делов-то, что два раза проехаться.
— На машинах приезжали?
— А как же.
— На номера внимания не обратили? Наши или московские?
— Наши. Одна машина здоровенная такая, вроде армейской.
Забыл, как называется.
