– Это что значит? Вы увольняетесь? Подождите, вам надо с Павлом Игоревичем переговорить!
– Не хочу ни с кем говорить! Мне все ясно! Я в таких условиях работать отказываюсь!
– Вам не вернут тогда заработанные деньги! – надула губки девушка.
– А много?
– Двести рублей без налогов!
– Вот и славно! Приобретите на них бинты! Счастливо оставаться! Не забудьте про бинты!
На следующий день мне перезвонил приятель Антон, который сосватал эту контору.
– Дима, так же нельзя! Я тебя отрекомендовал, а ты плюнул на все и смылся! Подвел и меня и людей, – сетовал приятель.
– Антон, это не клиника, а обычные «Рога и копыта»! Я в таких условиях работать отказываюсь. Там даже невозможно элементарную перевязку осуществить!
– Зачем? Твоя задача была просто осматривать пациентов, при необходимости направлять на операции и перевязки.
– Да не могу я так! Я же хирург! У меня есть свои принципы! Не могу брать с людей деньги, если ничем не могу им помочь! Уж не обессудь! Так вот я устроен!
– Не хочешь денег – сиди на попе, хирург! Со своими принципами! – раздосадованно бросил трубку собеседник и отключился.
Дней через десять Антон позвонил снова как ни в чем не бывало. Предложил новое место работы. Уверял, что там все по-другому. И бинты есть, и перевязочная, да и не первый год работают. Есть постоянные клиенты.
– А почему тогда желающих нет там работать? – задал я провокационный вопрос. – Если такая замечательная клиника, то из желающих там работать должна до горизонта очередь выстроиться.
– Да понимаешь, там хирург перешел в стационар работать, попросили подыскать приличную замену. Я сразу о тебе вспомнил. Если надумаешь – перешли резюме. Запишешь электронный адрес?
– Диктуй!
Прежде чем соваться в новую фирму, тщательно изучил, что о них известно в Интернете. Открылись пять лет назад. Стационара своего нет, на амбулаторном уровне оказывают практически весь необходимый спектр хирургической помощи, приемлемый для поликлиники. А, была не была, рискну!
В Питере есть клиники с частными хирургическими стационарами, но простому смертному туда идти работать хирургом заказано, только в качестве клиента. И то если есть соответствующие деньги. Остается поликлиническая работа.
Резюме шефу понравилось, смотрины прошли удачно. Работа та же самая. Прием, перевязки, амбулаторные операции, вызова на дом. Причем за вызов шло уже 40 % от стоимости. Написал заявление, скрепили трудовой договор подписями и печатями. Оставил свой телефон и стал ждать.
Прошло два дня. Звонков не было. Может, произошло что? Звоню. Вы там про меня не забыли? Нет, отвечают, помним. Нет пока обращений. Странно, в районных поликлиниках не протолкнуться из-за желающих. А здесь никого. Жду!
Через неделю раздался первый звонок. Необходимо съездить на другой конец города осмотреть больного ребенка. Еду. Добираюсь общественным транспортом. Полтора часа пути за свой счет. Новый расстроившийся микрорайон. Восхитительный новоиспеченный дом на 16 этажей. Встречает молоденькая заспанная девушка в коротком розовом халатике. Лицо приветливое.
– Вы – доктор? Детский хирург? – немного встревоженным голосом встречает молодая хозяйка.
– Хирург! – подтверждаю ее догадку, правда, не уточняя, какой. В фирме предупредили, чтобы особо не распространялся, что я за гусь. Узкие специалисты неохотно идут в такие конторы. Приходится выдавать себя и за детского хирурга, и за сосудистого, и за любого специалиста смежной специальности, в которой разбираюсь, но не имею сертификата. – Где раздеться? Куда прикажите пройти?
– Давайте вашу куртку! Мы недавно переехали, так что не разувайтесь. Проходите в обуви.
– Неудобно как-то. Вам мыть потом.
– Не переживайте! Я все равно их не мою! У нас домработница имеется. Помоет, уберет все после! Идите вот сюда, Тоша тут стоит.
– Тоша?
– Вообще-то его Антоном зовут! – рассмеялась счастливая мать. – Ну, Антоша! Тоша! Понимаете?
– Да, да! – закивал я. – Что у нас с ним?
– Вот, посмотрите, доктор, – указала девушка, оказавшаяся Ириной, на весьма упитанного малыша, стоявшего в дорогой детской кроватке и мочалившего малозубым ртом игрушечного пингвина. – Вот, Тоша! Его, похоже, комары накусали!
– Комары?
– Комары. Мы всего два дня назад в эту квартиру переехали, а фумигатор забыли захватить. Пока спохватились, они бедненького Тошу обглодали со всех сторон.
– У-у-у-х! – произнес Тоша и метнул обслюнявленного пингвина ко мне под ноги. На обглоданного ребенка он точно не походил.
– Не разговаривает еще?
– Что вы, ему только девять месяцев, еще и не стоит как следует. Тоша! Давай дяде-хирургу покажем наши болячки?
– Бух! – согласился Тоша, позволив маме снять с себя распашонку.
– Нда-а-а! – многозначительно протянул я, осматривая точечные места покраснений от комариных укусов, в небольшом количестве рассыпавшихся по упитанному животику, пухлым ручкам, ножкам и рыхлой спинке карапуза.
– Что? Все так серьезно? – испуганно посмотрела на меня Ира, прижав к себе Тошины вещи.
– Действительно, похоже на укусы комаров! – с умным видом изрек я и внимательно посмотрел на взволнованную мамашу.
– Ой! И что же теперь делать? Буквально его на пять минут оставили после купания голенького, они и налетели. Няня у нас в отпуске, приходится все самой делать, – извиняющим тоном выговорила девушка. – Что-то серьезное? Говорите правду, доктор! Ничего не скрывайте! Я – мать!
– Укусы насекомых всегда дело непростое. Они его беспокоят?
– Кто, комары? Мы же уже фумигаторы везде повключали.
– Нет. Укусы ребенка беспокоят? Есть температура? Пытается их почесать? Кричит?
– Да нет! Ничего такого не замечали. Просто сегодня утром переодевала его и заметила. Сразу вас вызвала! Я правильно поступила?
– Абсолютно! – подтвердил я, успокоив Ирину.
– И что теперь будем делать?
– Лечить! У вас есть спиртовой однопроцентный раствор бриллиантовой зелени?
– Нет. А что это такое?
– Ну, это так по-научному обычную зеленку называют.
– А, зеленка. Есть!
– Несите! Заодно и ватные палочки захватите!
Лицо Тошиной мамы вызывало крайнюю степень восхищения, когда я со знанием дела прижег бриллиантовой зеленью все укусы малыша, не пропустив ни одного!
– Вот! Теперь все будет хорошо! – выпрямился я, закончив спасать Тошу. – Да, малыш? – подмигнул мальчику.
– Угу! – подтвердил Антон на своем, только ему понятном языке.
