Заведующий вышел из дежурки. Хирурги стали дружно возмущаться, вспоминать Ленина и его соратников, очень часто вспоминая их совершенно непечатными словами.
– А вы что думаете по этому поводу, Дмитрий Андреевич? – поинтересовался Витя Бабушкин.
– Что тут думать? Скверно все это! Согласен с предыдущим оратором. При наличии дворников негоже хирургам руки пачкать. Предлагаю завтра бойкотировать субботник! Кто завтра не придет? Кто «за», подымите руки! – Из десяти хирургов никто руки не поднял.
– Доктор Правдин, – обратился ко мне Леонид Михайлович, – то, что вы предлагаете, это чистой воды саботаж! Так нельзя, право слово! Витя, а ты чего подстрекаешь?
– Я просто спросил, что он ДУМАЕТ по поводу субботника! – стал оправдываться Витя. – Ни к чему я не подстрекаю.
– Так, а чего вы от меня тогда хотите? – вспыхнул я. – Зачем зря сотрясать воздух? Раз боитесь начальства, вперед на субботник! Не надо пустых разговоров!
– А вы не опасаетесь? – сощурился Леонид Михайлович.
– Я – нет!
– И на субботник не пойдете?
– Пойду! Я сегодня дежурю, завтра утром буду в больнице. Я не белая ворона. Раз все выйдут, и я пойду. От коллектива не отрываюсь. А зря языком болтать – последнее дело. Вы же мужики, а не бабы базарные!
На субботнике явка оказалась почти стопроцентная. Не вышли только те, кто находился в тот день на больничном или стоял на посту. Дружно навалились и убрали территорию в течение часа. Накануне дольше возмущались. После уборки поступило предложение отправиться в ближайшее кафе и закрепить субботник дружеским «чаепитием». Я отказался, сославшись на усталость.
Я стараюсь без особой на то причины ни с кем не ссориться. Выступать против коллектива бессмысленно. Затопчут. Проверено веками.
Трудится у нас Олег Маслов, отличный хирург и настоящий человек. Стаж в хирургии больше 10 лет. Оперирует почти все, притом не так плохо получалось. Но однажды Олег решил пойти и поискать правды. Как-то ему показалось, что мало начислили зарплату. Пошел разбираться в экономический отдел, а там тетя главврача всем заправляет. Ругался, грозился, но правду нашел. Выплатили ему недостающие деньги. Затаила та тетя злобу.
Вскоре Маслова увольняют по сокращению штатов. Он подает в суд и выигрывает довольно длительный российский процесс. Восстанавливают в прежней должности и компенсируют вынужденные дни прогулов. А это приличная сумма.
Теперь Олег в вечных дежурантах по приемному покою без права самостоятельных операций. Подступиться к нему не могут: не пьет, не курит, на работу не опаздывает, больные им довольны. Несколько раз приглашали в другие больницы. Отказывается! Жаждет восстановить справедливость. Третий год ждет!
Здесь куда ни плюнь, всюду царит пресловутая клановость. Клан главного врача, словно спрут, опутал все учреждение. Его многочисленные родственники и знакомые заняли основные руководящие посты и внедрились во все основные отделения. Приходится только удивляться: не больница, а прямо семейное гнездо. Обосновались и живут припеваючи. Кто против семьи, тому тут не место.
Задолбали главного врача разного рода комиссиями и проверками. Почитай, каждый месяц чего-то выискивают и проверяют из центра. Доходят, видимо, до старших боссов какие-то сигналы, просачиваются через многочисленные фильтры. Тут же начмед, правая рука главного, по совместительству двоюродная сестра, издает устный приказ: всем сотрудникам в обязательном порядке явиться к ней в кабинет и подписать воззвание в центр о защите любимого руководителя. Чтоб оставили отца-благодетеля в покое. Пошел народ, понурив голову, подписал бумагу. Почти 100 % коллектива свои подписи поставили. И ведь сработало! Отступились, изверги! Свернули проверки! Надолго только?
Пригласили меня как-то на консультацию в эндокринологическое отделение. Там заведующая дюже вредная тетка, Клара Борисовна. Каждый день вызывает к себе на отделение хирурга и где надо, и где не надо. Чаще где не следует. У них полным-полно больных с сахарным диабетом. Сложные пациенты, очень склонные к разного рода нагноительным заболеваниям кожного покрова. То нагноения, то пролежни.
По сути, им осмотр хирурга необходим в плане диагностики или при оперативном вмешательстве (когда требуется вскрыть и дренировать созревший гнойник или иссечь пролежень). А ежедневные перевязки должны осуществлять не врачи-хирурги, а их медицинские сестры. Я сам преподавал в свое время в медицинском колледже хирургию, поэтому знаю, кто и за что отвечает. Но заведующая эндокринной не идет на контакт. Упорно вызывает хирургов на рядовые перевязки, отвлекая нас от важных дел.
Являюсь на перевязку со своим материалом и инструментами в стерильном боксе. Мне помогает молоденькая краснощекая ординатор. Держит вонючую ногу с гниющей стопой. С первого пальца толстой каплей стекает желтый гной. Девушка морщится, еле сдерживает себя, чтоб не вырвало. Брезгливо отворачивается в сторону, поправляя сползшую маску. Мне ее по-настоящему жаль.
– Что ж у вас санитарок-то совсем нет? Все поразбежались? – задаю ей вопрос. – Почему вы помогаете?
– Так моя больная, вот и помогаю, – через силу отвечает девушка. – А санитарок давно нет! Не хотят за копейки вкалывать.
– Плохо! Очень плохо! Главному врачу, похоже, наплевать, что санитарки бегут из больницы. Да и сестры уже на грани, – продолжаю разглагольствовать дальше, не замечая, что ординатор подает мне какие-то знаки. – Экономим на всем! А кадры не ценим! Себе такую зарплату установил, что министр здравоохранения позавидует, а бедным санитаркам урезал. Я их понимаю. Вот и на материале перевязочном экономим. Нам проще хирурга пригласить, чем закупить лишний стерилизатор и установить в вашем отделении. Самим нужно стерилизовать инструменты, перевязочный материал, также как и осуществлять перевязки. Сложного тут ничего нет! Но говорят, рыба гниет с головы! – Тут ординатор наступила мне на ногу. Нарочно!
– Дмитрий Андреевич, вы чего несете?! Тише! Заведующая сзади стоит! – трясясь от страха, шепчет мне девушка.
– Пусть слушает! – прибавляю децибелы. – Мне скрывать нечего! Бардак – он и в Африке бардак! – оборачиваюсь и вижу спину неспешно удаляющейся Клары Борисовны. – В чем дело? – набрасываюсь на ординатора.
– Заведующая все слышала, что вы тут говорили про главного!
– А что, я неправду сказал?
– Да нет! Дело не в этом! Клара Борисовна – родная сестра нашего главного врача, – дрожа от ужаса, еле выговорила девушка.
– Да? А фамилия другая. Хм, а отчество совпадает, – размышляю я вслух.
– Так она же замужем! – подсказывает ординатор. – Фамилию мужа носит.
– Логично, – равнодушно делаю заключение.
– Ой, что же теперь будет?
– А вы-то чего распереживались? Говорил я, мне и отвечать!
– Так я рядом с вами стояла! Ой, что будет!
– Что будет, то будет! Валите все на меня! Довольно причитать! Больную надо оперировать! Сухожилие гниет! Сейчас временную повязку наложим, и надо к нам в перевязочную переправить.
