— Нет, если мои требования не выполнят, то начну.
— Хорошо, послушай несколько советов. В первый день отказывайся от пищи, но не объявляй, просто лежи и говори, мол, есть не хочу. На второй день тоже не объявляй. В камере всегда есть стукачи, они сами скажут кому надо, что ты не ешь. Жди, когда надзиратели придут. С ними тоже не общайся, говори, что только лично с мудиром будешь дела иметь. Могут еще день-два тебя проверять, мудир в курсе будет. Обычно больше трех дней никто не выдерживает. Они тоже будут думать, что ты быстро сдашься. Чтоб легче было голодать, меньше двигайся, не трать энергию, запасись кусковым сахаром, незаметно по одному кусочку соси, но чтоб никто не видел. Намочи полотенце и положи на лоб, незаметно с него воду тоже можно высасывать, тут стукачей много, я покажу, кого знаю, но есть много новых. Главное, чтоб стукачи видели, что ты, правда голодаешь, тогда только мудир и доктор придут. Будут уговаривать. Но ты стой на своем, пока не выполнят, чего ты хочешь, голодай. Все понял?
— Да, понял, только откуда ты знаешь, что так все будет развиваться? Может, по другому сценарию пойдет?
— Да вряд ли! Я за семь лет здесь всякого насмотрелся, будет так, как я говорю, возможны отклонения, но небольшие.
— Понятно. Ты куда потом, в Италию?
— Да, паспорт получу, вызов оформлю и к отцу поеду!
Мы еще поговорили с бывшим паханом, он, как и обещал, показал тайных агентов моршедов, причем среди них оказались и те, на кого бы никогда не подумал. Потом пошли глашатаи, выкрикнули его фамилию. Тони со всеми обнялся, пожал руки, последним подошел ко мне:
— Ну, Руси, давай! Держись! Я знаю, что ты не виновен, просто правосудие у нас такое, в тюрьму быстро попасть можно, а вот выйти проблема!
Мы обнялись, Тони помахал всем рукой и вышел из камеры, больше я его никогда в своей жизни не видел.
Глава 20
После освобождения Тони все бразды правления в камере взял некто Куккий. Новый пахан имел облик низкорослого 45-летнего здоровяка с мощными руками и бычьей шеей. Профессиональный сутенер, имел пятую ходку за страсть к гашишу. В Тунисе очень суровые законы, и те, кто курит «травку», очень рискуют. За простое курение минимальный срок заключения год, за хранение и продажу — до 20 лет.
Куккий как сутенер ни разу не привлекался, зато за гашиш в общей сложности провел в местах заключения 12 лет. Полгода назад он получил «пятерку» за курение и хранение «травки-балдейки».
Не знаю, как его назначили капраном, так как он был патологически ленив, большую часть суток любил проводить в горизонтальном положении и был большой мастак пожрать. Правда, за плечами «висел» приличный тюремный срок, имел определенный вес среди братвы, был не глуп и отличался большой физической силой — в молодые годы занимался тяжелой атлетикой и борьбой. Также Куккий неплохо знал французский и английский языки — профессия обязывала.
До знакомства с новоявленным паханом считал проституцию в мусульманских странах казуистикой. Но после общения с ним за весь мусульманский мир не скажу, но авторитетно заявляю, что в Тунисе проституция поставлена на широкую ногу. Вербуют кадры в основном из разведенок и вдов, есть и иностранки, приезжающие на «заработки» из соседних Ливии и Алжира, вовлекают и деревенских дурочек, приехавших в город на учебу или на заработки. Спектр услуг не отличается от европейских.
У тунисских сутенеров своя мафия, все друг друга знают и давно поделили зоны влияния. У них даже особая наколка имеется. На верхних веках глаза вытатуированы. «Работают» по отелям, барам, дискотекам. «Отдыхают» клиенты в специально снятых домах и квартирах. «Крышуют» их полицаи, так что проблем обычно не возникает. В тюрьму попадают исключительно индивидуалки, которые торгуют своим телом, игнорируя профессионалов. Последние, как правило, чаще всего их и «сдают», убирая таким образом нежелательных конкурентов.
Проституция в Тунисе уголовно наказуема, но максимальный срок — год, в Египте, к примеру, — вплоть до смертной казни. Здесь же к этому относятся довольно лояльно. Сутенер в тюрьме не частый гость, обычно такие, как Куккий, привлекаются по другим статьям. А посему количество крепких парней, подмигивающих наколотыми глазами, барражирующих возле отелей и дискотек, не уменьшается.
— Куккий, ты уже пятую ходку делаешь и все из-за гашиша, что, не можешь «завязать»? — спросил я у «авторитета».
— А зачем? — вопросом на вопрос ответил пахан.
— Ну как зачем, все же пятый раз в тюрягу и все из-за этой гадости. Вот освободишься — будешь снова курить?
— Конечно, буду! — последовал ответ. — В первый же день, как освобожусь, так и накурюсь до чертиков.
Как говорится, горбатого могила исправит! Если б отменили статью за курение гашиша, то тюрьмы наполовину опустели, так как львиная доля зэков отбывает наказание именно за курение конопли. Я разговаривал с парнями из Ливии и Мавритании, в этих странах давно сняли запрет и решили проблему с перенаселенностью тюрем.
Куккий стал паханом аккурат 7 ноября, а в этот день нация чествовала своего лидера. Снова был дурацкий парад на берегу моря с показом ржавых мопедов и серьезных акробатов. Только на сей раз речь на трибуне была короче минут на 20, а основной доклад часа на три он произнес в президентском дворце.
Наступали холода, и камерные тузы перебрались на кровати. Теперь возле двери спать было холодно, и они сделали рокировку. Сами спали на кроватях, где было относительно тепло, а возле двери стали спать бывшие хозяева кроватей. Меня это нововведение, правда, не коснулось, как спал на кровати, так и остался, и тем же составом — втроем на двух кроватях.
С середины ноября полицаи перешли на зимнюю форму одежды, вместо х/б надели полушерстяное обмундирование и стали закрывать вторую дверь. Она была цельнометаллической, с малюсеньким зарешеченным окошечком. Когда ее закрывали, то создавалась впечатление, что ты находишься в каменном мешке.
Когда была одна решетка и просматривался коридор, таких впечатлений не возникало. Правда, днем вторую дверь оставляли открытой, закрывали только на ночь.
Опять начались трения с сокамерниками, чего греха таить, многие меня ненавидели, и лишь только поддержка Тони не давала им со мной расправиться. С его уходом многое изменилось, бывшее окружение Тони было смещено сахби Кукки. Новый капран организовал новую правящую «верхушку», и теперь его команда стояла у руля. Большинство корешей Тони перешли в его лагерь.
На меня они «не наезжали», но и особо не вмешивались, если я начинал выяснять с кем-нибудь отношения. Была пара-тройка гнусов, которые хотели со мной рассчитаться. К счастью, оставался немой гигант Титти, которому я когда-то спас жизнь, и он при любых обстоятельствах принимал мою сторону.
Как-то в конце ноября мне пришлось драться сразу с тремя мерзавцами. Я уж не помню из-за чего все началось, столько было этих драк, что просто невозможно физически запомнить все поводы. Если хотят подраться, то повод всегда найдут.
