Услышав эти слова, я очень обрадовался. Мой молодой коллега, который находится в самом начале творческого пути и у которого уже есть успех и он находится на пороге большого успеха… Он ставит перед собой сложнейшую творческую задачу, которая, возможно, невыполнима или как минимум потребует многолетних и очень серьёзных усилий, помимо таланта и самобытности. Я обрадовался, что Гиги ставит перед собой задачи иного уровня, чем просто написание песни за песней и исполнение концерта за концертом.
Чем ему помочь? Не знаю. Свою творческую задачу он сможет решить только сам. Я же могу ему помочь только дружеской поддержкой, верой в его силы и тем, что в нашей работе я всегда буду рядом.
10 февраля
Сейчас воскресный вечер, и завтра у меня первый в наступившем году по-настоящему рабочий день, я наконец-то сыграю в Калининграде «Прощание с бумагой». Прошло почти полгода с премьеры спектакля в Москве, и наконец мои родители, дети, друзья, соседи и те люди, с кем я живу в одном городе, смогут увидеть то, над чем я так долго работал.
Я уже сыграл спектакль в Москве, Питере, Екатеринбурге, Челябинске, Перми, Самаре, Киеве, Харькове, Барнауле, Новосибирске, в родном Кемерово, в Томске, Нижнем Новгороде, а в некоторых городах сыграл не раз. В Калининграде всё не получалось. Если сказать честно – не давали. Кто-то может не поверить, посмеяться, но это именно так. За многие годы мне не удалось сыграть в Калининграде ни одной премьеры. Ни разу не удалось открыть сезон в городе, где живу. Почему? Это удивительная наша провинциальная история.
Помню, в Кемерово в 1996–1997 годах, когда мой театр «Ложа» объездил все возможные фестивали тогда ещё живого, но быстро умиравшего студийного-театрального движения… Тогда мы активно ездили на международные фестивали, и к нам на премьеры прилетали самые интересующиеся и неленивые критики… В то время мы могли сыграть у себя в городе с аншлагом три-четыре премьерных спектакля, не больше. Зальчик был всего на восемьдесят мест. Наша лучшая работа «Люди в поисках гармонии» была показана публике всего десять раз. Из них трижды – на фестивалях. То есть в Кемерово эту работу посмотрели не более семисот человек, по сути, один полный зал областного драмтеатра.
В Кемерово с гастролями, когда уже ездил по всей стране и когда у меня уже было несколько спектаклей, я приехал ой как не сразу. Руководство театра категорически не хотело предоставлять мне возможность играть на главной сцене родного города. Так что первые спектакли, уже в статусе лауреата «Золотой маски», я сыграл на сцене актового зала университета, который когда-то окончил, – на неподготовленной для спектаклей сцене.
Только тогда, когда кровные связи с городом были разорваны, только тогда, когда странная и непонятная мне ревность у руководства театра прошла, иссякла, заглохла и по каким-то ещё другим причинам, мне дали возможность сыграть в Кемеровском областном драматическом театре имени Луначарского. Никто тогда из труппы театра не подошёл… Так, поздороваться, сказать пару слов.
В Калининградском драмтеатре я никого не знаю, и мне решительно нечего с ними делить. У нас никогда не было ни хороших, ни плохих взаимоотношений, нет и не может быть взаимных обид или хотя бы разногласий. Мы просто берём этот театр в аренду, как любые московские или питерские антрепризы. Но за полгода для меня в драмтеатре не нашлось и дня. Столичные спектакли за это время шли на калининградской сцене, не буду говорить – хорошие они были или плохие. Не знаю. Не важно. Но мне под любыми предлогами отказывали. В это с трудом поверят жители Екатеринбурга, Нижнего Новгорода или Самары, где я играю намного чаще, чем в городе, где живу. Я в Хабаровске играю больше спектаклей, чем в театре, до которого мне полчаса идти пешком. Мне удаётся сыграть в Калининграде, городе, где живу, работаю, где живут мои родители и дети, не более раза в сезон. И это всегда требует каких-то непонятных, нецивилизованных разговоров, экивоков, прогибов. Мне было бы проще вообще не играть в Калининграде, потому что это связано со сложностями, каких у меня в других городах не бывает. Но я хочу быть не виртуальным жителем города, который очень люблю и всячески, как могу, пропагандирую. Мне это важно, чёрт возьми!.. Однако я понимаю, что, переедь я на постоянное место жительства в любой из мной перечисленных городов, там вскоре начнутся те же проблемы, что были у меня в Кемерово и что есть сейчас в Калининграде.
А в пятницу у меня уже состоится спектакль в Москве; потом Питер, Минск, а в марте – Поволжье… В следующий раз за литературу смогу взяться только летом, зимой нынче мало успел сделать. Несколько заметок, около десятка текстов для нашего альбома с «Мгзавреби», рассказ, хоть и большой, но всё же не более, чем рассказ. Успел записать три песни. Вот и всё. Планов было больше. Лень смогла прорваться по многим направлениям и одержать много побед. Оцениваю использование времени в январе и феврале как неэффективное.
На прошлой неделе были сплошные дни рождения. У многих друзей, родственников… В пятницу исполнилось 65 тёще, вчера три года исполнилось Машеньке. Она его пока ещё не ждала. Но вчера ей так понравились подарки, задувание свечек и повышенное внимание, что следующего она будет ждать наверняка. Удивительно, как много знакомых родились в конце января и первую декаду февраля. Вот что значит дети майских праздников. А май, в сущности, уже совсем скоро.
13 февраля
Завтра лечу в Москву. Начинаются рабочие будни… Позавчера сыграл спектакль в Калининграде. На нём были родители, друзья, были губернатор, мэр… Были учителя, которые учат детей. Были люди, с которыми я не знаком, но которые ощущают меня соседом, а я ощущаю соседями их. Во многом спектакль был домашним, а значит, гораздо более волнующим и волнительным. Играть спектакли в залах, где я ни с кем не знаком из публики, намного проще, а с точки зрения происходящего события – намного правильнее.
Идеально, когда читатель не знаком с писателем, а зрители – с исполнителем. Никакие личные качества художника, автора, артиста, личные отношения, человеческие подробности и особенности характера не должны вмешиваться в процесс восприятия… Но они постоянно вмешиваются. Даже в момент подписания автографа уже возникают микроскопические, но отношения, которые неизбежно упрощают и обедняют впечатление от книги, спектакля, кино.
До конца июня буду играть «Прощание с бумагой» в разных городах. Напрощаюсь с бумагой до бессонницы. Но именно этот спектакль сейчас понимаю как самый своевременный и остро сегодняшний и только его хочу исполнять. А с этим спектаклем в процессе его производства произошла интересная, довольно курьёзная история. Удивительным образом был найден спонсор.
Вообще «спонсоры» для меня слово таинственное и мифическое, как драконы или кентавры. За многие годы работы у меня, у нас, у коллектива, с которым работаю, их не было. Когда я слышал о спонсорах или о том, что к кому-то они стоят в очередь, меня удивляло, каким образом они находятся, откуда берутся и кто они вообще такие. То есть то, что многие состоятельные и даже очень состоятельные люди интересуются, а некоторые – любят то, что я делаю, совершенно не означало и не означает, что они хотят чем-то помочь. А проще говоря, дать денег. Не мне! На производственно-технические нужды…
