– А чем занимается муж вашей племянницы?
– И он, и она врачи. Он уже профессор, доктор наук, большой
специалист. Известный хирург. Нет, по-моему, даже член-корреспондент Академии
наук. Ему уже за пятьдесят. Очень умный и толковый специалист.
И еще минут двадцать он показывал фотографии, рассказывая
гостю о деятельности своего отца в Иране и о членах своей семьи. Дронго вежливо
слушал. Нужно было выбрать время, чтобы задать главный вопрос.
– Мой отец помог многим людям покинуть эти беспокойные
районы, – продолжал рассказывать уже разошедшийся Шекерджийский. И тогда Дронго
неожиданно спросил:
– Среди тех, кому помог ваш отец, был и ювелир Манукян?
Шекерджийский замер, словно споткнулся. Затем нахмурился,
захлопнул альбом.
– Это выдумки наших недоброжелателей. Как будто мой отец
помогал только Манукяну. Тот был просто их осведомителем, и мой отец обязан был
ему помогать, когда Манукян собирался вернуться обратно в Европу. В архивах
есть даже документы на Манукяна.
– Не сомневаюсь, – вежливо согласился Дронго, – но ведь
Манукян не просто покинул Иран вместе с семьей. Он еще и расплатился с вашим
отцом, передав ему драгоценный камень.
Шекерджийский выпрямился. Глаза метнули молнии.
– Это глупые слухи, которые всегда распускали наши
недоброжелатели, – грозно сказал он.
– Я понимаю, – примирительно согласился Дронго, – у вас
могли быть недоброжелатели.
– Мой отец купил у него этот алмаз, и в нашей семье даже
осталась расписка, – гневно заявил Шекерджийский, – и все рассказы про этот
камень просто вымысел. Манукян понимал, что ему не разрешат вывезти этот камень
из Ирана. Его могли ограбить и убить из-за этого алмаза. И тогда он решил
продать его моему отцу. И они написали друг другу расписки.
– У вашего отца было столько денег, чтобы купить такой
дорогой алмаз? – иронично осведомился Дронго.
– Он был тогда совсем недорогой, – возразил Шекерджийский, –
отец купил его за какую-то символическую сумму, чтобы помочь Манукяну. Иначе
алмаз попал бы к иранцам или американцам. По большому счету, мой отец просто
спас эту ценность для нашей республики… И привез алмаз обратно в Баку.
– А потом этот алмаз хранился в вашей семье почти сорок лет,
– кивнул Дронго, – пока вы не продали его Семену Измайлову.
– Откуда вы знаете? Я ничего не продавал. Кто вы такой?
Откуда вы пришли? Прошло уже столько лет. Вас прислал Измайлов? Откуда вы об
этом узнали?
– Семен Измайлов умер три месяца назад, – сообщил Дронго, –
он ничего не мог бы мне сообщить. Но алмаз у него украли. И поэтому никто и
ничего не знает.
– Он его сам кому-нибудь продал, – разозлился старик, – он
тогда нас обманул. Купил этот камень за двести восемьдесят тысяч долларов.
Говорят, что настоящая цена алмазу – больше миллиона. Как можно было доверять
ювелиру, я даже сейчас не понимаю, что тогда случилось. Он меня словно
загипнотизировал.
– А зачем вы его продали?
– Как это зачем? Вы вспомните, что тогда творилось в Баку!
Полный беспредел. Меня уволили на пенсию, и я получал шесть долларов. А у меня
трое внуков и внучка, двое детей. И я всегда честно работал, никогда не брал
взяток, не позволял себе ничего лишнего. Тогда у меня умерла супруга, с которой
я прожил больше тридцати пяти лет. И тогда я решил, что должен продать этот
камень, чтобы помочь своей семье. Я обратился к двум старым ювелирам.
Расул-заде и Измайлову. У первого просто не было таких огромных денег. А Семен
Борисович согласился купить алмаз. Он как раз собирался переезжать в Москву и
продал свой магазин. Вот и все. А я, старый дурак, продал алмаз очень дешево.
Но это моя проблема. Вас интересует мой отец или этот алмаз? – вдруг спросил
Шекерджийский и нахмурился. – Думаете, что я ничего не понял. Хотите узнать у
меня подробности про этот камень. Но его у меня нет. И уже давно нет. Вы,
наверно, из прокуратуры. Следователь? Или из Министерства национальной
безопасности, так, кажется, сейчас называется бывший КГБ?
– Конечно, нет. Мне было интересно все, что касалось того
времени, – попытался оправдаться Дронго. Старик был достаточно умным и
проницательным человеком. С ним было трудно хитрить.
– Значит, вы все узнали. И выпили свой чай. А теперь можете
уходить, – почти приказал старик, – и учтите, что этот алмаз никому не приносит
счастья. Семья Манукяна так и не добралась до Европы. Она погибла во время
крушения поезда. И мой отец всю жизнь страдал из-за этого проклятого алмаза,
мучился, ждал, когда о нем узнают и его придут отбирать. Всю жизнь боялся и
ждал. А потом мне сказал, и я тоже стал ждать. Бояться и ждать. Этот камень был
как семейное проклятие, все время мы боялись, что за ним придут и его у нас
отберут. Или украдут. Или убьют. А потом я продал его Измайлову и стал спокойно
спать. Поэтому не ищите этот алмаз. Если он исчез, значит, так и должно быть.
Уходите. Я больше не буду с вами разговаривать.
Дронго поднялся и, попрощавшись, вышел из комнаты. В
прихожей у входной двери стояла внучка Шекерджийского.
– Не обижайтесь на моего дедушку, – шепнула она, – он иногда
хандрит. Но про алмаз лучше его не спрашивать, он сразу начинает нервничать.
Считает, что продешевил тогда, продав его за гораздо меньшую сумму. Он до сих
пор из-за этого нервничает.
– Я понимаю, – кивнул Дронго, – и все равно спасибо. Я
многое у него узнал.
Глава 5
На часах было около трех, когда он позвонил Валиде на
мобильный телефон, чтобы договориться о встрече. Дронго пояснил ей, что
собирает материал об умершем Семене Борисовиче Измайлове.
– На какой предмет? – поинтересовалась женщина. – Что вы
хотите о нем написать?
У нее был приятный, мягкий тембр голоса.
– Он был одним из самых известных ювелиров в нашей стране, –
ответил Дронго, – я сегодня разговаривал с Расул-заде, узнавал у него про
Семена Борисовича. Мне сказали, что вы его тоже немного знали. Поэтому я и
решился позвонить вам.
– К сожалению, ничем не смогу вам помочь, – сухо прервала
его Валида, – я плохо его знала… Извините меня.
Она отключила телефон. Дронго нахмурился. Начало было не
очень многообещающим. Он решил позвонить во второй раз. Она долго не отвечала.
Наконец ответила. Спокойно, не раздраженно.
– Что вам еще нужно? Я же вам сказала, что не знала его…
– Дело в том, что номер вашего телефона дал мне Борис
Измайлов, племянник Семена Борисовича, – попытался объяснить Дронго, – и у меня
не праздный интерес к этому человеку. Мне очень нужно с вами встретиться. И я
прошу вас мне не отказывать.
Она молчала. Секунды тянулись томительно долго.
