– Учитывая, что я лысоват, это неосторожное заявление, –
притворно нахмурился Дронго, – но будем считать, что это ваш первый прокол.
Давайте дальше…
– Большую часть своего состояния он вкладывал в алмазы, –
пояснил Борис, – несколько мелких камней он даже возил с собой в Израиль.
Разумеется, об этом никто не знал.
– В это верится с трудом, – сразу возразил Дронго, –
насколько я слышал, ваш дядя был очень осторожным и предусмотрительным
человеком. Я думаю, что он заранее договаривался с кем-то из таможенников,
чтобы ему позволили беспрепятственно провезти свои камни в Израиль. Из Баку
летают самолеты в Тель-Авив.
– Возможно, – сразу согласился Борис, – но я его об этом
никогда не спрашивал. В общем, там не было ничего особенного. Камни стоимостью
от пяти до двадцати тысяч долларов.
«Ничего особенного», – подумал Дронго, но никак не
прокомментировал эти слова Измайлова.
– Однако большую часть своего состояния он вложил в алмаз
«Шах Аббас». Вы, наверно, слышали его историю?
– Никогда не слышал. И вообще впервые слышу, что есть такой
драгоценный камень.
– Это очень интересная история. Дело в том, что в период
правления Надир-шаха существовали три самых крупных алмаза, два из которых
стали настоящей легендой. Первый был назван в честь Надир-шаха. Второй
назывался «Кохинором», а третий, о котором почти не было никаких сведений, был
в три раза меньше, и его назвали в честь Аббаса Третьего, который был правителем
Ирана, когда Надир-шах был регентом государства. Как вы, наверно, знаете, он
правил Ираном больше десяти лет.
– Почти семнадцать, – поправил своего собеседника Дронго, –
из них одиннадцать был шахом Ирана.
– Что? – несколько удивился Борис. – Вы так хорошо знаете
историю?
– Азербайджан тогда входил в состав государства Сефевидов, –
напомнил Дронго, – а затем, после отражения афганского и турецкого нашествий,
большая часть вошла в состав державы Надир-шаха. Знать историю своего
государства, по-моему, нормально.
– Да, правильно. Но сейчас не все так интересуются историей.
В общем, он правил много лет. И эти три драгоценных камня были в сокровищнице
Надир-шаха. О них есть упоминание в воспоминаниях французского посла,
посетившего Надир-шаха в тысяча семьсот сороковом году. Как раз за два года до
этого Надир-шах вторгся в Индию и взял столицу Великих Моголов – Дели. А еще
через семь лет против великого правителя Надир-шаха устроили заговор и его
убили, – продолжал Борис. – И после убийства Надир-шаха в Иране начались
столкновения, феодальные раздоры между двумя кланами – Зендами и тюркской
династией каджарских ханов, которые в конечном итоге захватили власть в Иране
почти на сто пятьдесят лет…
– У меня есть даже друзья в Баку, которые являются прямыми потомками
Каджарской династии, – подтвердил Дронго, – например, ректор нашей музыкальной
академии, народный артист СССР Фархад Бадалбейли. Все это очень интересно, но
какое отношение имеет к нашей встрече?
– Когда Надир-шах взял Дели, он овладел сокровищницей
Великих Моголов. Общеизвестно, что среди ценностей, которые он вывез из Дели,
был и знаменитый алмаз, названный в честь Надир-шаха. Спустя почти сто лет этим
драгоценным камнем правитель Ирана Фетх-Али-шах расплатился за убийство
русского посла Грибоедова. Этот известный камень сейчас находится в Алмазном
фонде.
– Познавательно, – вежливо заметил Дронго, – по-моему, я
читал об этом у Тынянова. И видел алмаз «Шах» в Алмазном фонде в Москве. Но при
чем тут другие алмазы?
– Их было три великих камня. Первый – крупный и самый
большой, который назвали в честь Надир-шаха. Второй «Кохинор», история которого
тоже очень любопытна. А третий камень был более чем в три раза меньше, и его,
словно в насмешку, назвали по имени Аббаса Третьего, который был сыном Тахмасиба
и при котором Надир-шах был регентом. Называть оба алмаза «шахами» было
невозможно, поэтому их различали.
– Теперь ясно. Что случилось с этим алмазом?
– Он оставался у Каджаров до тысяча девятьсот двадцать
пятого года, пока к власти в Иране не пришла династия Пехлеви. И тогда
племянник Ахмед-шаха Фаид-хан бежал с этим камнем в Париж. Где он и пребывал до
сорок шестого года, пока его не выкупил известный армянский ювелир Ашот
Манукян, который и привез его обратно в Иран, точнее в Тебриз, где в это время
была революция. Есть сведения, что у Манукяна этот алмаз отобрали. Возможно,
реквизировали. О нем вспоминал известный азербайджанский писатель Мирза Ибрагимов,
который в это время был руководителем «чрезвычайной тройки», посланной в Южный
Азербайджан по предложению самого Сталина. Во время революции в Иране камень
пропал, но его, очевидно, вывезли в Северный Азербайджан, когда большая часть
революционеров переехала обратно в Баку из Тебриза, после того как революция
была подавлена. Говорят, что американцы пригрозили атомной бомбой, если
Советский Союз не выведет свои войска из Южного Азербайджана. А Сталин хотел
соединить обе части Азербайджана в единое целое.
– Не знаю, как Сталин, но, по-моему, это было бы
естественно, – заметил Дронго, – немцам разрешили объединиться, о корейцах все
время говорят, а азербайджанцам, разделенным на две страны, не разрешают даже
думать об этом. При том, что в Иране живет в два с лишним раза больше
азербайджанцев, чем в Северном Азербайджане. И у них нет ни одной школы на
родном языке.
– Я знаю, – сказал Борис Измайлов, – у нас традиционно были
хорошие связи с ювелирами из Тебриза. Таким образом алмаз «Шах Аббас» оказался
в Баку, где и находился до конца восьмидесятых. Затем начались известные
события, когда распался Советский Союз и в Азербайджане в течение пяти лет
сменились семь руководителей…
Дронго мрачно кивнул. Он хорошо помнил эти времена.
– Мой дядя был самым известным ювелиром в Баку, – продолжал
Борис. – Собственно, из известных стариков на тот момент остались только двое –
Расул Расул-заде и Семен Измайлов. Первому предложили этот бриллиант, но он
сразу отказался. Цена была слишком большой. Мой дядя согласился. К тому времени
он уже открыл свои филиалы в Санкт-Петербурге и Киеве, собирался открыть
магазин в Москве. В общем, он нашел деньги. Большие деньги. И сумел выкупить
этот алмаз.
– Подождите, – прервал его Дронго, – значит, магазины в
Санкт-Петербурге и Киеве открывал ваш дядя, а не вы с братом?
– Нет, конечно. Открывал именно он. Вернее, открывали мы, но
на его деньги. Он считал, что наша семья должна налаживать такие связи. И
послал меня с братом в эти два города. А в Москву собирался сам переехать. Но
после того как купил этот алмаз, он решил не торопиться с переездом. Тогда как
раз в Баку пришел к власти Народный фронт и многие отсюда уезжали.
– Но он не переехал?
– Тогда многие отсюда уезжали, – повторил Борис, – но мой
дядя остался. Дела у нас пошли неплохо, мы высылали ему половину доходов. В
начале девяностых было, с одной стороны, очень трудно, так как не существовало
вообще никаких правил и законов, а с другой – очень легко, цены были просто
смешные. В общем, потом мы выкупили эти магазины. Сначала я, а через некоторое
время и мой старший брат. Но через несколько лет наш дядя серьезно заболел. И
начал выезжать в Израиль на лечение.
