– Вот поэтому я и поднялся. Вас зовут вниз. Там приехали
прокурор и начальник полиции. Скоро приедет глава исполнительной власти города.
В общем, приедут все, кто должен приехать по долгу службы. Придется с ними
общаться.
– Что с телом вашей родственницы?
– Его уже увезли. Здесь свои порядки и свои законы, господин
Дронго. Все считают, что убийцей мог быть неизвестный человек, который
выстрелил в мою родственницу и сбежал из дома.
– Как это выстрелил и сбежал? – не понял Дронго.
– Вот такая версия, – пояснил Борис, – они будут искать
завтра в поселке или на другом берегу.
– Вы издеваетесь? – разозлился Дронго. – Как это завтра и на
другом берегу? Здесь не мог появиться чужой, во дворе вашего дома три собаки.
Они бы сразу почувствовали чужого.
– Собаки тоже умные существа, – усмехнулся Борис, – поэтому
они молчали. Вы не обижайтесь. Здесь другие порядки. Завтра начальник полиции
или прокурор соберет всех в своем кабинете и попросит самим разобраться, кто
был виноват. Чтобы мы сами нашли виновного. По-моему, очень мудрое решение.
– А если мы не найдем?
– Тогда он сам найдет виновного, – развел руками Борис, –
поймите, что они не могут потрошить дом, в котором произошло убийство. И тем
более допрашивать сына убитой или меня, их родственника. Так нельзя, это
неэтично.
– Теперь понятно. А завтра можно будет собрать всех и
поговорить?
– Конечно. Я думаю, что в этом есть некое проявление высшей
мудрости. Ведь на самом деле никто из нас никуда не сбежит. А если сбежит, то
будет сразу ясно, кого подозревать. У нас в полиции и в прокуратуре работают
мудрые люди. У них свой опыт и своя практика.
– Зачем тогда вы меня зовете вниз?
– Познакомиться с ними, – пояснил Борис, – чтобы они
убедились, какой вы благонадежный и добропорядочный человек. Я уже рассказал
им, что вы мой гость и известный эксперт по расследованию преступлений.
Кажется, им было интересно.
– А я думал, что они расплакались от счастья, – буркнул
Дронго, – мне кажется, вы не совсем поняли, что именно я вам рассказал про
алмаз.
– Может быть, – согласился Борис, – я вообще сейчас немного
не в себе. Как и все мы. Так вы идете вниз или нет?
Глава 16
Измайлов оказался прав. Пришлось садиться за длинный стол
вместе с прокурором района, начальником полиции, главой исполнительной власти,
руководителем налоговой службы и даже главой санэпидемстанции. Все знали о
трагедии, случившейся в доме, но все деликатно молчали, считая невозможным
говорить при родственниках покойной об убийстве. Борис Измайлов сидел вместе со
всеми и вежливо слушал разговоры ни о чем. Рядом находился Туфан. Он несколько
отошел от шока, но вынужден был тоже сидеть и слушать разговоры руководителей
района, которые высказывали таким образом свое уважение и понимание ситуации.
Дронго сознавал, что таковы местные традиции. И тоже сидел
за столом, слушая эти разговоры. В какой-то момент он вспомнил, что хотел
позвонить. Он достал телефон и набрал известный ему номер во Франции. Почти
сразу ему ответили. Это была атташе по культуре в их посольстве во Франции.
– Здравствуй, – обрадовался Дронго, сумевший дозвониться до
своей знакомой. – Как у вас дела? Как муж, дети?
– Спасибо, все нормально. У вас что-то случилось? Голос
такой приглушенный.
– Нет. Я просто сижу на поминках. У меня к тебе большая
просьба. Ты можешь проверить по вашим данным, чем занимался в Париже племянник
последнего шаха из династии Каджаров – Фаид-хан? И вообще, где он жил и когда
умер?
– У меня как раз компьютер под рукой. Я могу посмотреть в
Интернете. Если он жил во Франции, то вся информация о нем должна быть на
французском языке. Я перезвоню через полчаса. Прямо на этот телефон.
– Спасибо. Договорились. Я буду ждать. – Он убрал мобильник.
– Кому вы звонили? – спросил Борис.
– Моей знакомой в Париже. Она атташе по культуре. Просил
уточнить ее некоторые моменты из жизни одного из прежних обладателей вашего
алмаза.
– Исторические экскурсы нам здесь не помогут, – вздохнул
Борис, – завтра нужно будет как-то объясняться с прокурором и начальником
полиции. Завтра они попросят меня сказать, кого именно я подозреваю. А я никого
и не подозреваю. Вернее, ничего не могу сказать. Между прочим, Зинур нашел и
привел Зарбалиева. Вы можете себе представить, этот внук даже не знает, где
находятся тайники в нашем доме. Тоже мне эксперт.
– Я думаю, что все правильно. Дедушка не стал выдавать ему
чужих секретов. Его приглашали не для того, чтобы он рассказывал обо всем своим
внукам. К тому же, я так полагаю, ваши родственники хорошо платили за молчание.
– Наверно. Но что мы завтра расскажем? Пистолет уже забрали,
говорят, что это очень старый образец. И я не удивлюсь, если выяснится, что из
него застрелили Валиду.
– Я тоже не удивлюсь. Кстати, ваш садовник неплохой охотник.
– Я знаю. Несколько лет назад я сам подарил ему хорошее
ружье.
– А ваш Марчиев умеет стрелять?
– Не знаю. По-моему, нет. Но Туфана нужно будет тоже
исключить из числа подозреваемых.
– Почему?
– Сами догадайтесь, – гневно зашептал Борис, – кто будет
возбуждать уголовное дело против сына погибшей. Это же невозможно, противоречит
всем нашим канонам и традициям. Даже если он стрелял у нас на глазах.
– Вы все пытаетесь убедить меня в архаичности законов в
Кубе, – возразил Дронго, – но здесь тоже есть закон и право. Нельзя просто так
сажать невиновного и отпускать виноватого.
– Никто не говорит, что они посадят невинного, – пожал
плечами Борис, – но мы обязаны им помочь. Они нам доверяют, а мы должны
доверять им.
– И кто, по-вашему, был этим убийцей? – поинтересовался
Дронго. – Кого мы завтра торжественно сдадим? Давайте сыграем в эту игру. В
поддавки. Кого будем сдавать? Вашего садовника, который вчера так неожиданно
поехал в Баку якобы оформлять подаренную ему машину? Три месяца не оформлял, а
сейчас решил. Именно в этот вечер. Неплохо стреляет и почему-то оказался за
дверью, когда я ее толкнул. Выдадим его?
– Его нельзя, – возразил Борис, принимая правила игры, – он
лезгин. А это неправильно. Скажут, что в Красной Слободе убийство совершил
лезгин. А у нас в Кубе почти половина населения лезгины. И многие – его
родственники. Нет, его нельзя выдавать.
– Тогда ваш водитель. Он не из Кубы, а приехал из Баку. И он
не лезгин, а азербайджанец. Может, его?
– Тоже нельзя. Тем более нельзя. В Кубе живут в основном
шииты. Они на нас могут обидеться. Скажут, что горского еврея убил
мусульманин-шиит. Им это не очень понравится.
