– Продолжим у нас дома, – предложила Фаина.
Мы уселись в припаркованную неподалеку машину, Марк за рулем, Нина рядом, мы с Фаиной позади. Молча доехали до Мичуринского проспекта, где жили Марк и Фаина. Наконец девушка заговорила:
– Давид, почему ты все время ведешь себя, как унтер Пришибеев?
[36]
Хочешь везде установить порядок? – помолчав минуту, она добавила: – Разве возможно быть счастливой в таком окружении? И ведь это насилие так обыденно, что мы его даже не замечаем! Правы родители, здесь у нас нет перспективы. Хочу эмигрировать.
– Фаина, неужели из такого маленького и, как ты верно подметила, обыденного эпизода можно было сделать такие радикальные выводы? Значит, внутренне ты уже сама себя готовишь, ищешь аргументы, подтверждающие твое решение. На эту тему есть анекдот: армянин-репатриант, уже давно сожалеющий, что приехал на родину, жалуется друзьям: «Как же все плохо! Представляете, мой брат недавно вышел на улицу – а вы же знаете, какой у нас весной сильный ветер, какая изменчивая погода. Конечно, брат простудился и теперь с высокой температурой лежит дома! Ну разве может нормальный человек жить в такой стране?» Так что, Фаина, не думаю, что твой вердикт правильный. Ты в курсе, что моя подруга эмигрировала. Думаешь, она нашла там свое счастье?
– В конце концов, Давид, она тебя вытащит отсюда, – убежденно заявила Фаина. – Не сомневайся.
– Знаете, ребята, – решил я, – я к вам домой не пойду. Лучше доберусь до автобусной остановки, тут недалеко, и поеду к себе.
– Но как же, Давид! Ты ведь собирался просить моей руки и сердца…
– Это обязательно делать именно сегодня?
– Тогда мы отвезем тебя до твоего военного городка, – в голосе Фаины прозвучала неподдельная теплота и нежность.
– Нет, друзья, не нужно. Вы уже возле дома, да еще и выпили по бокалу шампанского. Я быстро доберусь.
* * *
На проходной было жарко, пахло сигаретным дымом и мужским потом.
– Товарищ старший лейтенант, – доложил дежурный сержант. – Вам звонил ваш бывший начальник, герой Советского Союза полковник Рафаэль Победоносный.
– Это он так представился?
– Так точно, товарищ старший лейтенант.
– Интересно, когда он успел стать полковником? – вслух задумался я, едва сдерживая смех. – Когда он был моим начальником, он был еще подполковником… Ах да, он ведь тогда уже был представлен на полковника! И чего же хотел герой Советского Союза полковник Победоносный?
– Он сказал, что продолжает по-отцовски заботиться о вас, и скоро вы получите приятную посылку. Только приведите в порядок вашу комнату и в ближайшее время не отлучайтесь. Да, еще он добавил, что вам нужно приготовить вторую кровать.
– Спасибо. Я бы хотел ему позвонить. Надолго я телефон не займу.
– Полковник Победоносный сказал, что летит на ответственные военные учения, проводимые совместно с монгольской армией, так что вы его не ищите, все равно не найдете.
Интересно, что задумал этот «полковник Победоносный»? Чертов хохмач. Рафа, как же я соскучился по тебе! И о какой второй кровати он говорил? Неужели задумал приехать сам? Вряд ли. Тогда бы он взял лучший номер в гостинице и круглосуточно ездил на такси, ведь денег у него более чем достаточно, особенно сейчас.
Предположим, ему и правда вздумалось приехать и пару раз переночевать у меня. Это возможно. Нужно будет просто спросить разрешения у коменданта. Ничего страшного, ко многим офицерам приезжают родственники, остаются на день, два, на неделю. Это же военный городок, а не лагерь, и люди тут считают, что им очень повезло – жилье рядом со столицей, пусть скромное, но свое…
Боже, но как же можно годами жить втиснутыми в это маленькое пространство, в эти крошечные хрущевские клетушки! Это же проклятие! Все на виду, все друг друга знают… Ограниченные возможности, серая, убогая, тоскливая жизнь. По выходным – поездки в город за продуктами. Иногда походы в кино. Еще реже – в цирк, на стадион. Может, раз в пять или десять лет выбираются театр или на концерт. Можно еще поехать в Москву, в Парк культуры имени Горького… Черт, застрелиться можно!
* * *
– Эй, уважаемый! Чего носишься тут как угорелый, старших не замечаешь?
– Виноват, товарищ майор, – в свете фонарей я увидел незнакомого майора и еще двух офицеров из нашего городка, которых я знал только в лицо.
– Честь не отдаешь, одет не по форме… по-пижонски как-то, погоны не разглядеть… Пьян, что ли?
– Товарищ майор, – обратился к нему красный от спиртного капитан в расстегнутой шинели. – Это следователь. Ведет с нашими бабами спортзанятия по похуданию. Мужик непьющий. Поговаривают, что был замешан в одной драке – солдаты наши чуток перебрали и их сильно избили в поселке. Один до сих пор в больнице.
– И что, слух не подтвердился?
– Нет, ничего толком не известно. То ли он сам избил, то ли был среди тех, кто избивал.
– Ладно, друзья, – нетерпеливо сказал я. – Вы пока разберитесь, что, кто и когда, а я домой пошел, у меня свободный день. Вам бы тоже не помешало отдохнуть.
– Стоять! Я тебя не отпускал!
– Послушайте, майор! Вы сейчас далеко не в штатном состоянии. Так нажрались, что даже отлить, не оперевшись на столб, не сможете. Так что шли бы вы, товарищ майор, писать и спать. Если я вам понадоблюсь, эти раки-шептуны подскажут, где меня найти. А вы… Фу! От вас воняет, как от пивной бочки! – с этими словами я отвернулся от пьяной компании и направился к своему дому.
Надо же. Закрытый военный городок, всего сто метров до дома, но везде, на каждом шагу тебя подстерегает какая-то неожиданность! Завтра эти парни как ни в чем не бывало пройдут мимо меня и даже ни о чем не вспомнят. Вполне возможно, что они очень хорошие, дружелюбные люди, но когда пьют, становятся непредсказуемыми. Черт, но пьют же постоянно! А если бы здесь оказался Рафа? Без единого слова уложил бы всех на тротуар – поди потом разберись, кто прав, кто виноват…
До моих ушей долетела матерная ругань, которую изрыгал мне вслед расхорохорившийся майор:
– Твою мать! Ну погоди, б…дь, я тебя еще выведу на чистую воду!
Может, стоит вернуться и образумить вонючку? Один удар в опухшее от пива, водки и картошки пузо, и он запоет совсем по-другому… Нет уж. Пошел он к черту, одного случая на сегодня достаточно.
Как жаль, что с каждым днем люди пьют все больше и больше! Пьют – и забывают обо всем… Повышение материального благополучия для них означает всего лишь возможность покупать больше спиртного. Где же хваленая дружба советских народов? Неужели, чтобы и вправду стать одним народом, нужно жить по правилам большинства? По крайней мере, по правилам окружающего тебя большинства? В данном случае – пить, а потом безудержно гулять и веселиться, на следующий день похмеляться и с изжелта-бледным лицом, еле волоча ноги, приходить на работу. А через несколько лет такой жизни неизбежно начнутся частые и длительные запои… Что за злой рок преследует этот добрый и талантливый народ! Такое впечатление, будто большинство мужчин живут и работают, чтобы пить…
