По глазам мужчин Смирнов понял, что им хочется выпить еще, но при нем они пить не рискнут. «Не стану ребятам мешать», – решил Семен Семенович и поднялся.
– Пойду пройдусь, часик погуляю. Водители повеселели – значит, можно выпить припасенное.
Семен Семенович вышел на улицу. «Не знаю, – подумал он, – хорошо я сделал, что перед отъездом с генералом Потапчуком переговорил, или плохо?»
На террасе горел неяркий свет. Смирнов постоял, покурил, затем посмотрел в окно кухни, за которым клубился сигаретный дым. «Так и есть, припасли ребята водку, – усмехнулся Семен, глядя на то, как мужики подставляют стаканы к центру стола, а Петраков разливает. – Себе не налил, смотри ты, исправляется. А раньше больше других пил. С его-то здоровьем можно водку ведрами пить, ничего не сделается. Такой буйвол, как Петраков, даже на снегу спать может, не заболеет», – и Смирнов шагнул с крыльца на мягкую густую траву.
Водка его согрела, потянуло к воде. По узкой тропинке он спустился к водохранилищу, под ногами хрустели сосновые шишки. «Хорошо здесь! Пейзаж, как у нас в Подмосковье. Но чувствуется, что заграница, то ли воздух другой, то ли запахи не те. Кажется, что даже в лесу пахнет дезодорантом».
Над лесом уже взошла луна, ущербная, пронзительно-яркая. Ее свет пронизал редкий сосняк насквозь. От яркого лунного света Смирнову стало не по себе, словно он созерцал свет от бестеневых ламп в операционной. До противоположного берега водохранилища оставалось метров триста пятьдесят – четыреста. Противоположный берег порос кустарником и невысокими деревьями. На берегу, где стоял Семен Семенович, рос сосново-еловый лес.
Смирнов оглянулся, В окнах дома горел яркий свет, силуэты людей читались четко, но голоса мужчин ему не были слышны. От дома его отделяло шагов сто пятьдесят. Дом стоял на пригорке.
Смирнов подошел к мосткам. Доски скрипнули, они были сухие, засыпаны опавшими листьями. Две привязанные лодки с веслами едва заметно покачивались на воде. Кое-где плескалась рыба, крупная, круги разбегались по глади воды и были хорошо различимы в ярком лунном свете. «Красота!» – подумал Смирнов.
Вначале он увидел на противоположном берегу какое-то движение, а потом и услышал крики, собачий лай. Над озером вспыхивали фонарики, лучи скользили то в одну сторону, то в другую. «Неужели охотники?» – подумал Семен Семенович, приседая на корточки и прислушиваясь к звукам, летящим над водой. Он услышал всплеск. И тут темная туча, хотя ветра почти не было, медленно, как в кино, закрыла луну, весь мир погрузился во тьму, лишь окна дома за спиной Смирнова пылали ярким электрическим светом. Сразу же стали видны звезды, высокие, прямо над головой.
«Что же там случилось?» – Смирнов даже приложил ладони к ушам, пытаясь различить, разобрать слова, узнать, что же творится на противоположном берегу.
Собаки исступленно лаяли, на них зло кричали. Прогремел выстрел, затем другой.
«Точно, охотники», – решил Смирнов, когда у него над головой пронеслись четыре утки. Они летели так низко, что Семену Семеновичу показалось, захоти он, подпрыгни, и смог бы рукой сбить птицу.
Смирнов закурил, пряча огонек сигареты в ракушке ладони – привычка, оставшаяся с армии, привезенная в Россию из далекого Афганистана. Там, если закуришь неосмотрительно, не присядешь в окопе, не спрячешь огонек сигареты в ладони, можешь схлопотать пулю – даже сигарету не успеешь докурить до половины. Так погибли многие. Привычка вошла в плоть и кровь, даже дома на балконе Смирнов всегда прятал зажженную сигарету в руке, а прикуривал, отворачиваясь к стене.
Он двинулся вдоль берега по узкой тропинке. Странный звук доносился с водохранилища – то ли рыба плескалась, то ли плыла большая птица. «Но какие птицы плавают по ночам? Хотя, возможно, это те лебеди, которых я видел: два гордых лебедя с шеями, изогнутыми, как носики старинных чайников».
Смирнов подошел поближе к воде, оставляя следы на мокром песке. Под ногами хрустели мелкие камешки и ракушки. И тут он услышал несколько резких ударов по воде и наконец увидел голову плывущего человека. Погода для купания была абсолютно неподходящая, даже летом в озере вода была ледяной, а сейчас, осенью, и подавно.
– Эй! – крикнул Смирнов.
Голова тут же исчезла под водой. Секунд через десять голова вновь возникла, но на этот раз человек уже плыл от берега. С другой стороны озера вновь зазвучал собачий лай, прогремел выстрел. Звук, дробясь, полетел над водой. Пловец заметался, не зная, куда теперь направиться.
– Сюда давай! – негромко позвал Семен Семенович, боясь испугать.
Короткое раздумье – и пловец нырнул Не выныривал он довольно долго. Смирнов уже хотел броситься в воду, как увидел метрах в десяти от себя барахтающегося человека. Семен не стал его звать, а побежал к тонущему по колено в воде. Зашуршали камыши. Семен пытался выбраться из воды, но ноги вязли в илистом дне.
Смирнов схватил длинную палку и протянул ее:
– Держись! Хватай!
Он с трудом вытащил дрожащую, стучащую от холода зубами девушку лет двадцати. С джинсов, перепачканных илом, текла вода, майка прилипла к телу. Девушка с ужасом смотрела на мужчину в кожаной куртке.
– Ты чего в воду полезла? – спросил Смирнов.
– Русский, что ли? – испуганно спросила мокрая девушка.
– Конечно, русский, – не без гордости подтвердил Смирнов. – Поляк бы тебя спасать не полез, стал бы он ноги из-за тебя мочить!
Девушка испуганно обернулась, заметила мелькание фонариков на противоположном берегу и тут же пригнулась.
– Тебя ищут? – спросил Смирнов.
– Меня, сволочи!
– Пошли отсюда.
Он сбросил куртку, укрыл ею дрожащие плечи девушки и, обняв ее, повел к дому. Та чуть волочила ноги, спотыкалась через каждый шаг. Если бы Смирнов ее не поддерживал, она бы вообще не могла идти.
– Хорошо плаваешь. Я бы не рискнул лезть в воду в такую погоду.
– Выбора не оставалось. Они бы меня убили.
Они и так меня убьют, – обреченно добавила она, – отыщут и убьют.
– Кто они?
– Сволочи! Поляки вонючие! Уже у самого крыльца девушка отпрянула от Смирнова и резко спросила:
– А ты кто такой?
– Свой.
– Здесь своих не бывает, либо рабы, либо надзиратели, – затем она обреченно махнула рукой. – Черт с ним, водка у тебя есть?
– Найду.
Услышав голоса в доме, девушка вновь шарахнулась в сторону:
– Кто там?
– Тоже свои. Мои ребята, я у них главный.
– Главный? – подозрительно спросила продрогшая девушка. – Это ваши машины загружают?
– Мои.
– Все, я пропала.
– Ты о водке спрашивала, так пошли. Девушка еще колебалась, но она обессилела до такой степени, что ей уже было все равно, поймают ее, убьют или станут мучить, лишь бы согреться перед этим и прийти в себя.
