В коридор, пошатываясь, вошел Стресс. Он успел замотать руку носовым платком и прижимал ее к животу.
– Разве я сказал стрелять? – прохрипел он.
– И ты отойди к ним, – добавил Глеб. – Где девушка?
Кныш со Стрессовичем переглянулись.
– Не говори ему, – прошептал Стресс. Кныш взвился:
– Я из-за бабы погибать не хочу!
– Молчи! – рявкнул Стресс.
Он уже понял, что, если незнакомец имел возможность его убить и не сделал это, значит, оставит его в живых, значит, разговоры о том, что в его планы не входит никого убивать, – правда, нужно только умело потянуть время до приезда полковника Потапова.
Глеб переводил взгляд с одного парня на другого. Кныш показался ему самым слабонервным, недаром он начал стрельбу. Сиверов приблизился к нему, одной рукой притянул к себе, приставил пистолет к голове.
– Веди!
– Стресс, ты же видишь, – запричитал Кныш.
– Хрен с тобой, – услышал он в ответ, Ноги сами несли Кныша по коридору. Пару раз он споткнулся, и, если бы Сиверов не держал его, рухнул бы на пол.
– По-моему, ты мужик понятливый, – бросил Глеб, – и ходить от страха не разучился. Далеко еще?
– Тут рядом, скоро.
Кныш решил схитрить. Толкнул дверь одного из номеров, но та, конечно же, оказалась закрытой.
– Здесь, – он хитро посмотрел на Сиверова, – закрылась, сучка.
Сиверов, даже не разбегаясь, ударил ногой чуть повыше дверного замка. Расколотое пополам дверное полотно распахнулось. Комната была в идеальном порядке, готовая к приему гостей: раздвинуты дверцы дверного шкафа, ни багажа, ни одежды, наглухо закрытое окно.
– Еще раз обманешь – пристрелю! Чтобы Кныш смертельно испугался, было достаточно одних слов, не пришлось даже поднимать пистолет.
– Ошибся, волнуюсь, – Кныш на полусогнутых почти бежал по коридору.
Глеб предполагал, что Маша живет здесь на правах Золушки и дверь возле черной лестницы вполне может вести в ее комнату.
– Маша, – нежно проворковал Кныш и постучал в дверь. В ответ – тишина. – Не знаю, должна быть тут, если не убежала, – Кныш медленно повернул ручку, дверь со скрипом отворилась.
– Сам иди вперед, – чуть слышно скомандовал ему Глеб, когда Кныш хотел пропустить его перед собой.
Бандит шагнул в комнату, осмотрелся. Никого не увидел. Сиверов вошел за ним следом. Маша, притаившись за дверью с охотничьим ножом в руке, мелко дрожала. Она подняла нож и бросилась на Сиверова со спины. Тот среагировал сразу, лишь только почувствовал движение за собой. Обычно в таких случаях он приседал и бил с разворота рукой или ногой, но на этот раз просто присел, упершись рукой в пол. Маша не успела остановиться, зацепилась за Глеба, и, пока девушка падала, Сиверов успел перехватить ее руку с ножом. Встал, помог подняться, нож положил на стол.
– Опасная игрушка, ты могла порезаться. Кныш, надеясь, что о нем на время забыли, тихо пятился к двери.
– Можешь идти, – не оборачиваясь, сказал Глеб. – Только учти, нас лучше не беспокоить.
Шаг назад.., еще один… Кныш удалялся, как удаляются придворные из кабинета короля: задом наперед. Лишь переступив порог, он оставил осторожность и побежал.
Сиверов, не выпуская руку Маши из своей, выглянул в коридор. Пусто. Распахнул окно, задернул занавески. Крадучись, вывел Машу из комнаты. Та не сопротивлялась, чувствовала силу человека, сжимавшего ей запястье. Глеб завел ее в комнату с расколотой дверью, усадил в кресло, тяжелый письменный стол подвинул к двери. Приоткрыл окно и задернул шторы так, чтобы между ними оставалась узенькая щель.
– Ты Маша Пирогова? – наконец спросил он.
– Ага, – растерянно произнесла Маша.
– Я же тебе все рассказал по телефону, нужно было только встретиться и поговорить.
– Я сама ничего не решаю. Стресс так сказал, они с Кнышом посоветовались.
– Оба они идиоты. И если не умерят пыл, то плохо кончат.
– Мне больше не к кому было обратиться.
– Я в самом деле хороший знакомый Семена Семеновича, – Глеб нутром чуял, что это имя действует на Машу как заклинание. Не знаю, что и зачем ты говорила польской полиции, но меня интересует правда. Что произошло и как вы познакомились?
– Я уже знаю, что Семена Семеновича убили. В городе долго говорили об убитых шоферах и милиции, но я не знала, что среди них был Семен Семенович. Кто он?
– Это неважно, мой знакомый.
– Вы на легавого не похожи.
– Надеюсь, это комплимент? – улыбнулся Глеб. – Расскажи мне все по порядку.
Кныш в это время как мячик прыгал возле Стрессовича.
– Мы его кончить должны, чего тянуть! Пушки в доме есть, ребята подъедут, мы его и завалим.
– Кныш, сколько наших он успокоил в шашлычной?
– Четверых.
– Правильно. Здесь мы с ним тоже ничего сделать не смогли.
– Меня еще никто так в жизни не опускал.
– Радуйся этому, Кныш. Я думаю, он один из тех, кто шоферов и ментов на стоянке полгода тому назад положил. Нас тогда Потапов мучил, как гестаповец, будто я должен знать, кто это сделал. Пусть теперь люди Потапова приезжают и разбираются с ним, мне до него дела нет, в чужие игры, Кныш, я не играю.
– Правильно, молодец, Стресс! – от радости Кныш даже перестал прыгать. – Где телефон? Звони ему!
– Я полковнику Потапову позвонил еще до того, как этот урод сюда приехал.
– Где же они?
– Сейчас будут.
– Скорее бы! – впервые в голосе Кныша прозвучала любовь к ФСБ.
Опомнившись, он посмотрел на Стресса и тут же понял, почему некоторые из его врагов и знакомых как бы случайно оказывались в разработке спецслужб, понял, но не сказал об этом Стрессу.
Две крытые брезентом машины с опущенными пологами мчались в обход Смоленска. Полковник Потапов ждал их, сидя в черной служебной «Волге» неподалеку от перекрестка.
– Едут! – радостно выдохнул он, увидев, как машины выныривают из-за поворота. – Следуйте за нами, – бросил он в рацию. Потапову казалось, что «Волга» едет до неприличия медленно, хотя стрелка на спидометре показывала сотню, иначе бы грузовые машины за ней не успели.
«Если Стресс прав, – блаженно подумал Потапов, – и мои люди его возьмут, повышение мне обеспечено. Раскрыть массовое убийство, закончить дело, следствие по которому за полгода не сдвинулось ни на шаг, – это дорогого стоит, – Потапов в мечтах уже видел себя входившим в здание на Лубянке не в качестве посетителя, а владельцем кабинета. – Я из этого урода душу достану, он мне всех своих сообщников заложит!»
