Эйхерн невесело усмехнулся:
— Древняя игра в прятки, инспектор? Ничего особенного. Какое-то время мистер Лейн, мистер Брукс и я беседовали на разные темы. Потом я захотел размяться и стал ходить туда-сюда по проходу. Вот и все.
— Вы ничего не заметили? Не видели, чтобы кто-нибудь проходил через заднюю дверь вагона?
— Откровенно говоря, я не обращал внимания. Я не видел ничего подозрительного, если вы это имеете в виду. Я обдумывал уникальный гамбит…
— Что-что?
— Гамбит, инспектор. Серию шахматных ходов.
— Ах да, вы ведь шахматист. О'кей, Эйхерн. — Повернувшись, Тамм увидел серые глаза Лейна, с любопытством устремленные на него.
— Разумеется, инспектор, вы должны опросить и меня, — промолвил актер.
Тамм фыркнул:
— Если бы вы что-то заметили, то уже сообщили бы нам, мистер Лейн.
— Никогда в жизни я не испытывал большего унижения, — пробормотал Лейн. — Позволить этой трагедии произойти буквально у меня под носом… К сожалению, я был настолько поглощен приятной беседой с мистером Бруксом, что не заметил ничего. Но, испытав беспокойство, которое все усиливалось, я вынужден был подняться и отправиться в темный вагон.
— Значит, в этом вагоне вы ни на что не обратили внимания?
— К моему величайшему стыду, нет, инспектор.
Окружной прокурор вернулся в вагон, остановился, прислонившись к сиденью по другую сторону прохода. Тамм встал и подошел к нему.
— Я расспрашивал других пассажиров, — сказал Бруно. — Никто из ехавших в этом вагоне ничего не помнит. В жизни не видел такой ненаблюдательной компании. А от пассажиров других вагонов вообще нет никакого толку.
— На всякий случай запишем их имена. — Тамм отошел отдать распоряжения.
Остальные молчали, пока он не вернулся. Лейн сидел в привычной позе, погруженный в свои мысли, закрыв глаза.
К инспектору подбежал детектив.
— Один из наших только что звонил, что удалось напасть на след Коллинза, шеф! — сообщил он.
В атмосфере сразу почувствовалось напряжение.
— Молодцы! — воскликнул Тамм.
— Его видели в Риджфилд-парке. Он сел в такси и поехал в Нью-Йорк. Наш парень звонил из города — таксист доставил Коллинза прямиком домой. Ребята наблюдают за квартирой Коллинза — ждут указаний.
— Превосходно. Парень еще на телефоне?
— Да.
— Скажите, чтобы не трогали Коллинза, если он не попытается смыться. Я буду там примерно через час. Но если ирландец ускользнет, им придется распрощаться с полицейским значком — так и передайте!
Детектив быстро вышел из вагона. Тамм радостно затопал ногами по проходу. Вскоре появился другой детектив.
— Ну? — нетерпеливо обратился к нему инспектор.
— Пока что ребята не нашли револьвер, — покачал головой детектив. — В поезде его нет. Мы обыскали пассажиров — ничего. Ребята ищут на рельсах и рядом, но там слишком темно.
— Продолжайте поиски… Даффи! — При виде массивной фигуры сержанта, который должен был возвратиться в Нью-Йорк, на лице инспектора отразилось удивление. — Почему вы здесь, черт возьми?
Даффи снял фуражку и вытер пот со лба.
— Проделал кое-какую детективную работу, шеф, — ухмыльнулся он. — Решил позвонить в «Грант» и добыть для вас информацию об этой дамочке.
— Ну?
— Она уже прибыла туда вместе с Поллуксом!
— Когда?
— Портье сказал, что они зарегистрировались за несколько минут до моего звонка и поднялись к ней в комнаты.
— Отличная работа! Мы заедем туда по пути в квартиру Коллинза. А вы отправляйтесь в «Грант» и следите, чтобы парочка не смылась. Возьмите такси.
Выходя, сержант Даффи столкнулся с группой новых лиц во главе со светловолосым мужчиной среднего роста.
— Куда это вы собрались? — проворчал Даффи.
— Отойдите, полисмен. Я прокурор этого округа.
Сержант выругался и покинул вагон. Бруно поспешил навстречу вновь прибывшим и обменялся рукопожатиями со светловолосым мужчиной. Тот представился как Коль, прокурор округа Берген, и объяснил, что его поднял с кровати телефонный звонок. Бруно проводил Коля в задний вагон, где находилось уже полностью обнаженное тело де Витта, и указал, что, хотя де Витт был убит в округе Берген, преступление, несомненно, связано с убийством Вуда в округе Гудзон и убийством Лонгстрита в округе Нью-Йорк.
Коль развел руками:
— Полагаю, следующее убийство произойдет в Сан-Франциско. Ладно, Бруно, это ваше дело. Помогу, чем могу.
В машине скорой помощи из Нью-Джерси прибыли два ассистента, которые, под наблюдением доктора Шиллинга, вынесли труп де Витта из поезда. Медэксперт устало помахал рукой и уехал вместе с ними.
Инспектор Тамм отпустил пассажиров, записав их имена и адреса. Для их обслуживания подали специальный состав, который вскоре отбыл из Тинека.
— Не забудьте, — напомнил Бруно Колю, когда они разговаривали в переднем вагоне. — Вам предстоит отыскать пассажиров, которые сошли с поезда до того, как обнаружили тело.
— Сделаю все возможное, — мрачно ответил Коль, — но, говоря откровенно, сомневаюсь, что это к чему-нибудь приведет. Невиновные не станут прятаться, а если среди них есть виновный, он не объявится.
— И еще, Коль. Люди Тамма обыскивают полотно на случай, если револьвер выбросили из поезда. Вы не пришлете им на смену людей из Джерси, чтобы они продолжили поиски? Скоро станет светло и видно будет лучше. Разумеется, мы обыскали компанию де Витта и остальных пассажиров, но оружия не нашли.
Коль кивнул и удалился. Тамм надевал пальто.
— Ну, мистер Лейн, — обратился он к актеру, — что вы скажете об этом преступлении? Оно соответствует вашим идеям?
— Вы все еще думаете, — добавил Бруно, — что знаете, кто убил Лонгстрита и Вуда?
С тех пор как обнаружил тело де Витта, Лейн впервые улыбнулся:
— Я не только знаю, кто убил Лонгстрита и Вуда, но и кто убил де Витта.
— Но, мистер Лейн, — запротестовал Бруно, — тогда скажите нам, кто это сделал, и мы его арестуем!
Актер устало покачал головой:
— Поверьте мне, джентльмены, разоблачение нашего мистера Икс на данном этапе не приведет ни к каким результатам. Вы должны запастись терпением. Я веду опасную игру, и спешка будет губительной.
Бруно застонал и беспомощно повернулся к Тамму, задумчиво покусывавшему указательный палец. Инспектор с внезапной решимостью посмотрел в ясные глаза актера.
— О'кей, мистер Лейн, пусть будет по-вашему. Если я в вас ошибаюсь, то приму свое поражение как мужчина. Потому что, говоря между нами, я в безвыходном положении.
