— В самом деле? — печально переспросил инспектор.
Он выглядел подавленным, плечи его были уныло опущены.
Эллери еще сильнее сжал локоть старика:
— Бодрись, папа! Я знаю, что ты сейчас растерян, но это из-за недавних служебных неприятностей. А мое сознание достаточно ясно, чтобы охватить основные аспекты дела. Так что, с твоего разрешения, я просто порассуждаю вслух.
— Давай, сынок, начинай.
— Один из двух ключевых моментов — тот факт, что тело было обнаружено в выставочной витрине со стороны Пятой авеню.
— А я-то думал, — усмехнулся инспектор, — ты скажешь мне, что знаешь, кто убийца.
— Да, знаю.
Ошеломленный инспектор остановился и с недоверием уставился на сына.
— Ты шутишь, Эллери? Но как ты можешь это знать? — наконец сумел выговорить он.
Эллери улыбнулся:
— Не пойми меня превратно. Я говорю, что знаю, кто убил миссис Френч. Многое указывает только на одного человека. Но пока у меня нет доказательств. Мне полностью неизвестен мотив и вся эта грязная предыстория, стоящая за этим преступлением… Поэтому я не скажу тебе, кого я имею в виду.
— Еще бы! — усмехнулся инспектор, снова зашагав вперед.
— Ну, пап, не обижайся! — Эллери покрепче стиснул зажатый под мышкой сверток с книгами из квартиры Френча, с которым он упорно не расставался с того самого момента, как они покинули универмаг. — У меня есть все основания для молчания. Во-первых, вполне вероятно, что я введен в заблуждение серией совпадений. В таком случае, обвинив кого-то, я выставлю себя идиотом. Когда у меня будут доказательства, ты первый узнаешь обо всем… А пока в деле еще много непонятного. Например, эти книги…
Некоторое время Эллери шел молча.
— Факт, что тело миссис Френч обнаружено в витрине, — заговорил он наконец, — был подозрительным с самого начала. Витрина в качестве места для преступления выглядит нелепо сама по себе, кроме того, отсутствие освещения и крови на теле, исчезнувший ключ, помада и наполовину накрашенные губы — все, что мы недавно обсуждали, указывает на то, что миссис Френч была убита не там. Тогда где же? Сообщение сторожа о ее словах, что она намерена подняться в квартиру мужа, исчезнувший ключ, который был у нее, когда она разговаривала с О'Флаэрти, требовали проведения тщательного осмотра апартаментов Френча. Этим я и занялся.
— Продолжай, все это я и так уже знаю, — проворчал Квин.
— Терпение! — усмехнулся Эллери. — После осмотра квартиры тот факт, что миссис Френч в ней побывала, казался уже неоспоримым. Карты, подставки для книг и история, которую они поведали…
— Понятия не имею, о чем они тебе поведали! — перебил его инспектор. — Ты имеешь в виду этот порошок?
— Пока еще нет. Ладно, давай ненадолго отложим подставки и перейдем к помаде, которую я нашел на туалетном столике в ванной. Она принадлежала миссис Френч — цвет был тот же, что и на ее недокрашенных губах. Женщины не докрашивают губы, только если их отвлекает от этого занятия нечто очень серьезное. Что же помешало миссис Френч? Убийство? Возможно, но, безусловно, это было событие, приведшее к убийству… В связи с чем, а также по ряду других причин, о которых, надеюсь, смогу рассказать тебе завтра подробнее, я сделал вывод, что миссис Френч была убита в квартире мужа.
— Не стану с тобой спорить, так как, возможно, это действительно так, хотя твои доводы звучат весьма несерьезно. Но давай перейдем к более конкретным вещам, — предложил инспектор.
— Ты должен дать мне время закончить с предисловием, — засмеялся Эллери. — Можешь не беспокоиться, я докажу, что квартира была местом преступления. А пока поверь мне на слово.
— Ладно, верю. Пока.
— Ну вот и отлично. Если место преступления не витрина, а квартира, значит, тело перенесли из квартиры в витрину и спрятали в стену-кровать.
— Логично.
— Но почему? Я спрашивал себя: почему тело перенесли в витрину, а не оставили в квартире?
— С целью представить дело так, что убийство произошло не в квартире? Но это не имеет смысла, потому что…
— Да, потому что не было принято никаких мер, чтобы удалить следы присутствия миссис Френч, такие, как игра в банк и помада, хотя я и склонен думать, что помаду оставили по недосмотру. Значит, тело перенесли не для доказательства, что квартира не является местом преступления, а для того, чтобы задержать момент его обнаружения.
— Я вижу, куда ты клонишь, — пробормотал инспектор.
— Все дело во времени, — продолжал Эллери. — Убийца, несомненно, знал, что в этой витрине каждый день ровно в двенадцать начинается демонстрация и что до полудня она заперта и не используется. По какой-то причине убийца хотел, чтобы до этого момента о преступлении никто не знал.
— Не понимаю, зачем это было нужно…
— Мы можем ответить на этот вопрос лишь в очень общих чертах. Если убийца устроил так, чтобы тело не нашли до полудня, значит, он должен был утром сделать что-то, чему бы помешало обнаружение трупа. Теперь понятно?
— Ну, допустим, — согласился инспектор.
— Что ж, идем дальше, — продолжал Эллери. — На первый взгляд вопрос о том, что должен был сделать убийца, кажется неразрешимым. Однако у нас есть определенные факты. Например, каким бы образом убийца ни вошел в магазин, ему пришлось бы остаться там на всю ночь. У него было два пути для того, чтобы незаметно попасть в магазин, а для того, чтобы незаметно выскользнуть обратно после убийства, — ни одного. Преступник мог спрятаться в универмаге до его закрытия, а потом пробраться в квартиру или же проскользнуть в открытую дверь склада со стороны Тридцать девятой улицы. Но он определенно не мог выйти через служебный вход, так как О'Флаэрти пробыл там всю ночь и наверняка заметил бы его, а О'Флаэрти никого не видел. Убийца не мог уйти через дверь склада, так как ее запирают на ночь после одиннадцати тридцати, а миссис Френч пришла туда не раньше одиннадцати сорока пяти. Таким образом, если он ушел через дверь склада, то не мог совершить убийство — ведь дверь заперли по крайней мере за полчаса до преступления. Следовательно, ему пришлось провести ночь в универмаге.
Итак, убийца не мог уйти до девяти утра, когда двери открылись для публики и любой выходящий был бы принят за раннего покупателя.
— Зачем же тогда прятать тело в витрину с целью сокрытия до полудня любой ценой? — осведомился инспектор. — Если убийца мог уйти в девять, то почему не сделал то, что собирался, после этого? В этом случае его не заботило бы, когда обнаружат труп.
— Вот и я о том же, — подхватил Эллери. — Если в девять преступник мог свободно выйти из магазина, ему незачем задерживать обнаружение тела.
— И все же, Эллери, — возразил инспектор, — он его задержал! Правда, если… — Его лицо просветлело.
— Вот то-то и оно! — кивнул Эллери. — Если наш убийца связан с универмагом, его отсутствие могли заметить после известия о преступлении. Спрятав тело там, где, как он хорошо знал, его не найдут до полудня, он обеспечил себе целое утро на то, чтобы ускользнуть и воплотить в жизнь свой замысел.
