Кошки часто заставляют нас переживать. У Клайда, преданного друга Джеммы, была сестричка — разумеется, ее звали Бонни. Главным занятием Бонни было втискиваться в самые тесные щели и крохотные коробочки, каких бы усилий ей это ни стоило и как бы неудобно ей там ни было. Увидев коробку или корзинку, она принималась втискиваться внутрь и вертелась и ерзала, пока наконец не умещалась туда целиком. Иногда ей удавалось забраться в ящичек раза в четыре меньше ее самой, и она сидела там с решительным видом, а ее бока свисали по краям.
Бонни не замолкала ни на минуту. Она без конца мяукала, даже пытаясь протиснуться в очередную щель. Прогуливаясь вокруг неподдающейся коробки, она бубнила что-то под нос, словно жалуясь на неудобства или, наоборот, ободряя себя обещаниями в очередной раз победить законы физики. Все остальное время она тоже не утихала. Когда я бралась за уборку, Бонни шла за мной по пятам, развлекая меня беседой, а если я не отвечала, била меня лапой, словно восклицая — эй, ты что, не слышишь, я с тобой разговариваю! Меня очень смешили такие упреки. Мне вообще очень нравились ее повадки и вечные попытки забраться в какую-нибудь щелочку, откуда она только что выбралась.
У всех кошек разные характеры, как и у людей, и с каждой нас связывают совершенно разные чувства. У Криса были свои отношения с кошками: больше всего он любил Джека, Бонни и Клайда. Когда Крис уезжал, Бонни и Клайд вечно искали его, а когда он уходил из дома, один из них бросался к двери, чтобы проследить за ним, а другой караулил у черного хода. Они были очень близки — в кошачьих семьях это встречается редко.
Из-за бесконечной болтовни Бонни всегда было слышно, где она, но одним ужасным утром, когда Крис уже ушел, я вдруг поняла, что давно ее не слышала. Много часов я искала ее по всей округе, заглядывая в каждый магазин и спрашивая, не видели ли там мою кошку, и описывая ее. Последним магазином на моем пути был газетный киоск, и я случайно наткнулась на разносчика прессы. У меня не было при себе фотографии Бонни (теперь я держу у себя фотографии всех кошек, как раз для подобных случаев), но, услышав мое описание, он переменился в лице.
— О господи, я только что видел такую кошку.
— Где? Что случилось?
Ответ оказался именно таким, как я боялась.
— Мне ужасно жаль, — пробормотал он. — Ее нашли в канаве у парикмахерской.
Это было соседнее здание. Я бросилась туда, но в канаве никого не было. Я заглянула в парикмахерскую и спросила, не видели ли они здесь кошку. Мне сказали, что ее забрала уборочная служба. Я была уверена, что речь идет о Бонни.
Это самая тяжелая из всех возможных ситуаций. Внезапно потеряв кошку, невозможно удержаться от беспрерывных размышлений — если бы я не выпустила ее утром, если бы Крис был дома и она не пошла бы его искать, если бы она пошла в другую сторону… Всего лишь одно допущение, одна секунда — и мы по-прежнему были бы вместе. Я спокойно сидела бы дома, а Бонни мяукала бы рядышком, пытаясь втиснуться в чашу для фруктов.
Дома я сразу бросилась к телефону. После нескольких попыток меня наконец связали с нужным отделом, и я спросила, привозили ли им кошку. Услышав утвердительный ответ, я попросила посмотреть, есть ли на ней ошейник и что на нем написано.
Несколько минут спустя мужчина снова взял трубку.
— Там написано «Бонни». Это ваша кошка? Мне очень жаль.
Я сквозь слезы спросила, что с ней будет.
— Ну, то же, что и с остальными, — ответил он после небольшой паузы.
— То есть?
— Нам придется от нее избавиться. Простите.
Мне хотелось кричать. Такая внезапная и жуткая смерть. Меня охватила паника.
— Стойте! Подождите! Пожалуйста, подождите. У меня нет машины, но я сейчас найду такси. Мне надо попрощаться и самой похоронить ее.
К счастью, мой собеседник оказался бесконечно добрым человеком — видимо, его тронула моя реакция.
— Не приезжайте, — сказал он. — Я сам ее привезу.
Он записал мой адрес и сказал, что приедет, как только сможет.
Когда он приехал, мне потребовалось некоторое время, чтобы сделать над собой усилие и взглянуть на нее. Но, как ни удивительно, на ней не было никаких следов аварии: она словно бы спала.
Я позвонила ветеринару договориться о кремации и, собравшись с силами, двинулась в путь. Это последнее, что я могу сделать для своих кошек. Я никогда не хороню их — причина может показаться глупой. Мы так часто переезжаем, что я каждый раз словно бы заново их бросала. Они бы оставались одни — без нас и друг без друга. Мне кажется, лучше заранее решить, как поступить, когда настанет печальный день прощания. Со всеми ними происходит одно и то же, а мне остается только надеяться, что когда-нибудь мы встретимся. Я стараюсь помочь им и бесконечно люблю их всех, и мне невероятно больно с ними расставаться.
Глава 12
Лучший в мире город
До нашей свадьбы Крис прожил всю свою жизнь в одном доме. Поначалу ему пришлось нелегко — будь моя воля, я бы хоть каждый месяц переезжала. Может, дело в том, что в детстве мне пришлось сменить страну, и с тех пор я нигде не пускала корней. Мы жили в чудных домах, но я не слишком к ним привязывалась — можно устроить уют где угодно, стены и крыша тут не имеют никакого значения. Дом там, где мои кошки.
Хотя дети уже давно разъехались и я уже стала бабушкой, мне до сих пор хочется устроить идеальный дом — на этот раз для кошек. Никто не удивился, узнав, что я снова ищу жилье. На этот раз мы переехали в Плимут. Мне, как это часто бывает, захотелось сменить обстановку. Мы с Крисом даже не подозревали, что в этом городе наш кот прославится на весь мир.
Каспер переехал в место, по праву считающееся сердцем Англии. Плимут — очень красивый город, и его тысячелетняя история уходит корнями в саксонские времена. Местоположение сыграло важную роль в его судьбе — он стоит между вересковой пустошью и Английским каналом. В нескольких местах город пересекают реки, а его название образовано от названия реки Плим.
Историю местных фермеров и сообществ можно проследить до «Книги Страшного суда» Вильгельма Завоевателя
[1]
. Одна из упомянутых в ней ферм — Садтон, что переводится как «Южная ферма», — впоследствии стала называться Садтон-Харбор. Вокруг нее и разросся средневековый Плимут. Почти восемьсот лет город поставлял различные товары, и за это время стал важным торговым центром. В 1254 году его городской статус был утвержден Королевской хартией, а в 1439 году Плимут стал первым английским городом, получившим хартию парламента.
Торговля процветала, причем не только с другими районами Англии, но и с Европой. Но не все шло гладко. Город страдал от постоянных столкновений с Францией, горожане возводили стены и укрепления — некоторые из них сохранились и по сей день. Плимут рос по мере развития флота, укрепления торговых отношений и в силу своей стратегической важности.
