В одном из фотоаппаратов сохранился фотокадр (сделанный последним), на котором изображен момент раскопки снега для установки палатки. Учитывая, что этот кадр был снят с выдержкой 1/25 сек., при диафрагме 5,6 при чувствительности пленки 65 ед. ГОСТ, а также принимая во внимание плотность кадра, можно считать, что к установке палатки туристы приступили около 5 часов вечера 1.II.59 г. Аналогичный снимок сделан и другим фотоаппаратом.
Про фотоснимки я, конечно, читала – в книжке Гущина и в «Словаре 1959», вот еще бы самой их увидеть. Хотя, фотографии тогда делались малокачественными, это вам не кодак. Да и я – не эксперт по вопросам палаточной установки.
Следующие абзацы были жирно перечеркнуты слева направо.
...
Согласно протоколу маршрутной комиссии, руководитель группы Игорь Дятлов 12.II.59 г. должен был телеграфно донести спортклубу УПИ и Комитету физкультуры (т. Уфимцеву) о прибытии в пос. Вижай.
Поскольку контрольный срок – 12.II.59 г. прошел, – а сведений от группы не поступило, туристы, близко знавшие Дятлова, стали настойчиво требовать принятия мер по розыску, и 20.II.59 г. руководством Института по маршруту Дятлова была отправлена поисковая группа, а затем еще несколько групп. В дальнейшем на поиски были направлены солдаты и офицеры МВД, самолеты и вертолеты гражданской и военной авиации.
26 февраля 1959 г. на восточном склоне вершины «1079» была обнаружена палатка группы со всем снаряжением и питанием в ней. Палатка и всё то, что находилось в ней, хорошо сохранились.
Осмотр палатки показал, что она поставлена правильно и обеспечивала ночлег туристам. В палатке были постелены 2 одеяла, рюкзаки, штормовые куртки и брюки. Остальные одеяла были скомканы и смерзлись. На одеяле обнаружено несколько кусочков шкурки от корейки.
Дальше Иванов описывал уже хорошо известные факты: как нашли дятловцев, какие повреждения обнаружены, а вот последняя страница меня очень заинтересовала.
...
Физико-технической экспертизой установлено, что одежда Золотарева и особенно Дубининой значительно загрязнена радиоактивной пылью.
Так, остатки брюк Кривонищенко, которыми была завернута нога Дубининой (в таблице экспертизы пор. № 60), дает 9900 полураспадов в минуту со 150 кв. см, пояс от свитера Золотарева (в таблице экспертизы пор. № 2) дает 5600 полураспадов, что значительно превышает допустимую санитарными правилами норму загрязненности одежды для лиц, работающих с радиоактивными веществами. Ни Золотарев, ни Дубинина с радиоактивными веществами не работали.
Если принять во внимание, что до обнаружения трупы Золотарева и Дубининой длительное время находились в воде, то следует считать, что радиоактивное заражение их было значительным.
Надо же: признал, написал, подтвердил, но зачеркнул! Стоит проверить, остались ли эти сведения в самом постановлении, и, обязательно, найти ту самую таблицу экспертизы.
...
Произведенным расследованием не установлено присутствие 1 или 2 февраля 1959 г. в районе высоты «1079» других людей, кроме группы туристов Дятлова. Установлено также, что население народности манси, проживающее в 80–100 км от этого места, относится к русским дружелюбно – предоставляет туристам ночлег, оказывает им помощь и т. п. Место, где погибла группа, в зимнее время считается у манси непригодным для охоты и оленеводства.
Учитывая отсутствие на трупах наружных телесных повреждений и признаков борьбы, наличие всех ценностей группы, а также принимая во внимание заключение судебно-медицинской экспертизы о причинах смерти туристов, следует считать, что причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую туристы были не в состоянии.
За недостатки в организации туристской работы и слабый контроль бюро Свердловского ГК КПСС наказало в партийном порядке: директора Уральского политехнического института Сиунова, секретаря партбюро Заостровских, председателя профкома УПИ Слободина, председателя Городского союза добровольных спортивных обществ Курочкина и инспектора союза Уфимцева. Председатель правления спортклуба института Гордо с работы снят.
Учитывая, что между действиями перечисленных выше лиц, допустивших недостатки в постановке спортивной работы, и гибелью группы туристов нет причинной связи и не усматривая в данном деле состава преступления, руководствуясь пунктами 5 и 4 УПК РСФСР, постановил: уголовное дело о гибели группы туристов дальнейшим производством прекратить.
Внизу листа стояли подписи Иванова и согласившегося начальника следственного отдела Лукина, но жирная перечеркушка портила лицо документа. Он был отправлен на доработку.
14.
Утро. Полдесятого. Суббота, Пятнадцатое декабря. Скоро Новый год – последний в этом столетии. Холодно. В дверь и телефон позвонили одновременно, но сначала я схватила трубку.
– Я за дверью, – сказал Вадик.
– То есть, ты и тут и там?
– Ага. Ничего, что я немного пораньше? У меня есть причина. Она у меня в руках, открой дверь – увидишь.
Это он называет «пораньше»? От моего дома до Березовского на машине минут тридцать, если соблюдать правила дорожного движения, которые Вадик в принципе не признает. Когда по встречным трамвайным путям несется черная «девятка» или она же весело разворачивается на дороге шириной в один метр, можете быть уверены: вы видели Вадика. Каким-то престранным образом его до сих пор не лишили прав, он ни разу не был автором аварии, и под колесами черной «девятки» не пострадала даже мышь. Видимо, он, правда, неплохо водит.
– Наглость несусветная, – ворчала я, шлепая к двери, – в субботу не дают поспать – и кто? Какой-то абсолютно бывший муж, в котором я почти ни капельки не заинтересована.
Абсолютно бывший муж стоял на пороге при радостной улыбке. В руке – среднего размера сверток.
Я развернулась и пошла обратно в комнату. Вадик громко разувался в коридоре.
В заграничных фильмах никто не разувается – у них улицы чистые. А у нас все гости ходят по дому в носках. Впрочем, без носков – еще хуже.
Ценность мыслей несомненная.
Я упала в кровать и снова закрылась одеялом. Шумик мяукал специально для Вадика.
– Ты его не кормила? – На всякий случай обошел имя кота.
– Покорми – «Вискас» в холодильнике. И водички свежей налей, а я еще посплю.
Заботливое лицо Вадика заглянуло в комнату. Пожалуй, чуть-чуть более заботливое, чем нужно.
– Ты не заболела?
– Просто легла поздно. – Папки с бумагами, вольготно раскинувшиеся на другой половине кровати, были и объяснением, и оправданием.
– Давай я тебе завтрак сотворю?
– Сотвори, – согласилась я. – С кофе. Только не приноси его в постель, я встану. Минут через тридцать.
– Конечно. Кстати, знаешь, кого я сейчас встретил? Башкирцевых! Всё семейство, с собаками и с мелким ребенком.
