— Ей нужен врач?
На душе Макса будто лежал камень, когда он думал о Фенвике, ему было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме мысли сделать из Фенвика отбивную.
— На всякий случай лучше позвать врача.
— Как вам удалось сбежать? Он знает, где вы?
— Все сделала Оливия. Она рассказала мне, что подсыпала Фенвику лекарство, которое она принимает от малярии. Хи… хи…
— И сколько же хинина она ему дала?
— Не знаю. Она считает, что могла убить его, он потерял зрение.
— Если доза слишком велика, человек может ослепнуть.
— Навсегда?
— Иногда.
— А убить он может?
— И это возможно.
Они постояли молча несколько минут, наблюдая за тем, как семья Оливии прошла мимо них к лестнице.
— Я все же пошлю за врачом, — подытожил Стрэтфорд.
Макс схватил его за руку:
— Скажи ему, чтобы он был с ней аккуратен, ведь Оливия прошла через такое тяжелое испытание.
Макс засучил рукава и показал на кровавые круги вокруг запястий, которые он не успел смыть.
— Я позабочусь о том, чтобы моей невестке оказали нужную помощь, — довольно холодно ответил Стрэтфорд. Увидев запястья Макса, он добавил: — Похоже, и тебе нужен врач, Уэйкфилд.
— Я в порядке, — буркнул Макс.
— Поезжай домой и отдохни. Пусть твоими ранами займется врач. Ты выглядишь усталым, а нам надо позаботиться об Оливии, и, возможно, это к лучшему, что общество не узнает, что в этой передряге вы вместе побывали.
Макс вздохнул и посмотрел вслед толпе, поднимавшейся по лестнице. Стрэтфорд прав, но Максу не хотелось покидать Оливию. Особенно сейчас — такую хрупкую и ранимую.
— Я беспокоюсь за нее.
— Мы о ней позаботимся.
Как же ему не хотелось уходить. Но здесь ее семья, и с ней Оливия будет в безопасности по крайней мере эту ночь. Макс поклонился и вышел, пообещав себе, что увидит ее завтра.
Глава 20
Следующий день выдался серым и дождливым. Поскольку нигде не могли найти Смитсон, одевать Оливию пришла другая горничная Стрэтфордов — Кора.
Оливия спустилась к завтраку и узнала, что Джонатан справлялся о лорде Фенвике. Ему сообщили, что маркиз жив, но очень болен. По слухам, распространившимся по городу, доктор списал болезнь Фенвика на несвежее мясо. Он слаб, но выживет, однако должен оставаться в постели неопределенное время.
Серена сообщила Оливии последние новости о Джессике и леди Фенвик. Муж Фебы Себастьян, вернувшийся из Прескота, рассказал, что обе леди хорошо устроились, а раны леди Фенвик — внешние и внутренние — понемногу заживают.
Днем Феба и Себастьян отправились обратно к своей дочери Марджи. Оливия проводила их, попросив обнять и поцеловать свою племянницу.
Потом Оливия решила выполнить свое обещание сжечь безвкусное красное платье.
Серена наблюдала, как Оливия рвала его и бросала клочья в огонь.
— Оливия, мне надо кое-что тебе рассказать.
Глядя на пламя, Оливия спросила:
— О чем?
— Несколько дней тому назад мы получили письмо от капитана Лэнгли. Он рассказал, что Фенвик нанял шпиона из числа наших слуг, который должен был докладывать ему о ваших отношениях с Максом.
Так вот почему Фенвик знал так много. Он лгал, говоря ей, будто сам Макс рассказал ему обо всем.
— Джонатан был в ярости, — продолжала Серена. — Он опросил каждого из прислуги, начиная с судомойки и кончая дворецким.
— Вы узнали, кто это был? — с замиранием сердца спросила Оливия, бросив в огонь еще один кусок ткани.
— Это была твоя горничная Смитсон.
Так вот кто предатель!
— Вы уверены?
Серена вздохнула.
— Кора, которая жила с ней в одной комнате, видела, как она каждый день пишет какие-то письма. Думая, что это была романтическая переписка Смитсон с каким-то ухажером, Кора украдкой заглянула в одно из писем. Ей показалось странным, что Смитсон пишет какому-то лорду Ф. о том, что происходит в доме Стрэтфордов, но Кора не вспоминала об этом до того момента, пока мы не начали ее допрашивать.
— А что Смитсон?
— Как только мы вчера приехали в Лондон, Джонатан допросил ее с пристрастием, и она во всем призналась. Она сказала, что Фенвик заплатил ей десять фунтов за то, чтобы она предала тебя. Джонатан тут же ее уволил, и она больше не появится ни в Лондоне, ни в Суссексе.
Оливия смахнула слезу.
— Спасибо тебе, Серена. То есть я хочу сказать… Мег.
Серена обняла сестру за плечи.
— Прости меня, Лив. Не могу себе простить, что наняла служанку, которая так легко предала тебя. Я очень переживаю, поверь мне.
— В этом нет твоей вины. Десять фунтов — это большая сумма. Я уверена, что любая на месте Смитсон соблазнилась бы такими деньгами.
— Ты действительно в порядке, Оливия? — с сомнением в голосе спросила Серена.
— Да. — Ей было гораздо лучше, чем можно было ожидать, если учесть, через какие ей пришлось пройти испытания. Оливии было хорошо и спокойно.
— Но ты выглядишь… — свела брови Серена, — печальной.
Оливия бросила в огонь остатки платья и повернулась к сестре:
— Я совершила ошибку.
— Что ты имеешь в виду?
— Это касается Макса.
Она отвернулась: Она не будет о нем плакать. Боже упаси.
— Я не понимаю. Он так беспокоился о тебе вчера ночью.
— Да. Но я узнала… — Оливия вздохнула. — Правда в том, что когда появился Макс, я не прислушалась к твоим предостережениям. Я не защитила свое сердце.
— Что произошло?
— Фенвик рассказал мне о некоторых чертах характера Макса, и оказалось, что он вовсе не такой стойкий и надежный, каким он мне представлялся.
— Как ты могла поверить слову такого безумца?
Оливия прикусила губу.
— Он показал мне расписку… они с Максом заключили пари. Макс поставил тысячу гиней на то, что сможет соблазнить меня.
— Нет. Не может быть.
— Может.
— Я не могу в это поверить. Должно быть, подпись подделана.
— Нет, Серена. Я знаю, как подписывается Макс. А по выражению его лица я поняла, что это правда. Это объясняет и то, почему Фенвик заплатил Смитсон за слежку. Он хотел удостовериться в правдивости слов Макса, когда тот вернулся в Лондон, что ему удалось соблазнить фригидную мисс Оливию Донован. — При последних словах голос Оливии дрогнул.
