Она не знала, чем заслужила враждебность Такера. Возможно, Рори прав. Они Такеру действительно чужие, и его следует передать людям, которые специализируются на таких ситуациях.
Но также нельзя исключать, что этот храбрый голодный мальчик сын Грэма. Ее племянник. Она не может его бросить. Он приехал к ней очевидно, веря, что она сможет позаботиться о нем и его матери.
– Врачи говорят, что им придется подержать твою маму здесь некоторое время, – сказала она.
– С ней все в порядке?
– Она в хороших руках. Врачи позаботятся о ней.
Такер пристально уставился на нее, и она заметила, что он изо всех сил сдерживает слезы.
– Что ты хочешь сейчас делать, Такер?
– Я должен накормить пони, – устало ответил он. – Их сегодня вечером не кормили.
У Грейс защемило сердце при мысли о том, какой тяжелый груз лежит на этих худеньких плечиках.
– Я о них позабочусь, – сказал Рори. – Думаю, тебе следует поехать с Грейс. У нее есть свободная комната. Ты переночуешь у нее, а завтра утром мы навестим твою маму.
– Ты не знаешь, как нужно заботиться о пони, – ответил мальчик. За его страхом и усталостью слышались гордость и презрение. – Я сам их накормлю, а потом вернусь сюда, чтобы быть с мамой.
– А как насчет Слима Маккензи? – предложил Рори, опустившись на корточки. – Ему ты доверишь ваших пони?
При упоминании Слима лицо Такера немного просветлело.
– Да, Слим может их накормить. А я останусь здесь с мамой.
– Видишь ли, Такер, – терпеливо начал Рори, – доктора не разрешат тебе остаться с мамой, но я дам тебе свой мобильный телефон, с которого ты сможешь позвонить в любой момент дежурной медсестре. Ты согласен?
– Я не хочу оставаться с ней. – Такер кивком указал на Грейс.
Та снова подумала, чем заслужила такую враждебность.
– Если ты не хочешь оставаться со мной, ты можешь остаться с Рори, – сказала она.
Поднявшись, Рори взял Грейс за руку и отвел в сторону.
– Нет. Мужчины не берут к себе домой незнакомых маленьких мальчиков.
– Тогда я поеду с вами, – упрямо заявила она, желая разделить с ним эту ответственность. – У тебя есть две свободные комнаты?
– К сожалению, да. Почему у меня такое чувство, будто из-за тебя нас арестуют или мы станем жертвами шантажа Серенити?
– Я думаю, что она будет нам благодарна и не пойдет на такое.
Фыркнув, Рори достал из кармана мобильный телефон и нажал несколько кнопок.
– Слим? Я знаю, что уже поздно. Прости, если разбудил. У нас тут возникла непредвиденная ситуация, и нам нужна твоя помощь.
Он объяснил, в чем дело, выслушал ответ Слима, поблагодарил его и, прервав соединение, сказал Грейс:
– Слим позаботится о пони. Поехали ко мне.
– Ничего себе, – сказал Такер, когда они остановились перед многоэтажным зданием на берегу озера Оканаган. – Ты богатый.
– Не говори об этом своей матери, – тихо пробурчал Рори, и Грейс толкнула его локтем в бок.
Они выбрались из машины. Грейс постоянно имела дело с состоятельными людьми и бывала в роскошных домах, но от увиденного у нее перехватило дыхание. Она где-то читала, что здесь самые дорогие квартиры во всей Оканаганской долине.
Десятиэтажное здание под названием «Монаши» было встроено в утес и казалось состоящим целиком из стекла.
Глядя на него снизу вверх, Такер произнес слово, которое шокировало Грейси. Дело не в том, что она никогда раньше его не слышала. Просто она не ожидала, что оно может быть в лексиконе семилетнего мальчика.
– Не выражайся в присутствии дамы.
В его тоне не было скрытого гнева, который напугал подростков на плоту. Он интуитивно понимал, как нужно общаться с Такером, и она была благодарна ему за это.
Работник парковки забрал машину, и они вошли в вестибюль с обстановкой как в роскошном отеле.
На блестящем мраморном полу стояли кожаные диваны. Перед ними лежали ковры ручной работы. По стене из черного гранита стекала вода.
Из вестибюля они поднялись на лифте прямо в квартиру Рори, которая оказалась полной противоположностью ее скромного жилища. Все здесь, начиная от полов из бразильской вишни и белой мебели и заканчивая картинами на стенах, говорило о богатстве владельца. Одна стена полностью состояла из стекла, и за ней открывалась панорама ночного озера.
– Вот… – Такер снова хотел выругаться, но посмотрел на Рори и замолчал.
– Есть хочешь? – спросил его тот.
Мальчик задумался на мгновение, затем покачал головой. Тогда Рори отвел его в одну из двух гостевых спален, у которых была общая ванная.
Через несколько минут Такер уже спал, полностью одетый, на шелковых простынях. В руке он сжимал мобильный телефон Рори.
Грейс с нежностью смотрела на мальчика. Он казался таким маленьким на огромной кровати. Устояв перед искушением погладить его по волосам и поцеловать в лоб, она тихо покинула комнату. Когда она увидела Рори у стеклянной стены в гостиной, ей захотелось подойти к нему. Понимая, что это может быть опасно, она остановилась в нерешительности.
Рори почувствовал ее присутствие и повернулся к ней.
Ей хотелось сказать: «Обними меня. Пусть все будет так, как было до того момента, когда грузовик Серенити остановился на моем газоне».
Вместо этого она произнесла:
– Бедный ребенок отключился. Он смог только почистить зубы.
Она хотела отпустить комментарий по поводу дюжины новых зубных щеток в ванной, но промолчала, внезапно увидев в этом символ всего того, что отличает их друг от друга.
Кто держит в ванной дюжину новых зубных щеток?
Мужчина, у которого часто остаются на ночь гости.
Мужчина, который живет в такой квартире, как эта.
Мужчина, к которому прикасаются медсестры через несколько секунд знакомства.
– Ты, должно быть, тоже устала. Я покажу тебе твою комнату, – добавил он с некоторой холодностью.
Грейс понимала его. Она нарушила привычный ход его жизни. В конце концов, новые зубные щетки предназначаются не для беспризорных мальчиков.
Ему, как и ей, нужно немного свободного пространства.
– Спасибо, – пробормотала Грейс.
Она была благодарна ему не только за комнату и за заботу о Серенити и ее сыне.
Прежде всего, она была благодарна ему за возможность побыть тетей Такера, пока не открылась правда. Но в глубине души она уже знала правду.
Услышав, как закрылась дверь спальни Грейс, Рори облегченно вздохнул.
Когда он увидел ее, выходящую из комнаты Такера, он понял, как легко было бы вести себя так, будто никакой поездки в больницу не было.
