– Уже поздно.
– Ты не можешь уснуть? Тебя опять мучают кошмары?
У него целую неделю не было кошмаров.
Вдруг он понял, что подвел своих самых близких людей.
Он не смог защитить свою мать.
Он не смог защитить Грэма.
Грейс он тоже не смог защитить.
Ему следовало быть прагматичным, а он позволил себе поверить в фантазию, которую она создала.
– Грейс, Такер не сын Грэма.
Она ошеломленно уставилась на него:
– С чего ты это взял?
– На самом деле ему не семь, а девять.
Рори вспомнил, как во время своей первой встречи с Такером спросил того, сколько ему лет. Такер медлил с ответом, и Серенити попросила его ответить на вопрос Рори.
Такер слишком маленький для своего возраста, поэтому никто не засомневался, когда он ответил, что ему семь лет.
– Принимая во внимание его возраст, можно смело сказать, что результаты анализа ДНК будут отрицательными.
– Какого еще анализа? – спросила Грейс.
Притворяться не имело смысла. Разве он не занимался этим всю неделю? Не делал вид, будто они одна семья?
– Я взял у вас обоих образцы ДНК.
– Ничего не сказав мне? – прошептала она.
– Грейс, ты не желала знать правду. Именно поэтому ты с самого начала не хотела делать анализ ДНК. В глубине души ты знала, что результат будет отрицательным, но продолжала верить в ту иллюзию, которую сама себе создала.
– Я хотела, чтобы Грэм продолжал жить. – В ее тоне слышались визгливые нотки.
– Это невозможно, – отрезал Рори. – Жизнь не всегда такая, какой мы ее видим в наших мечтах. Мечты крайне редко становятся реальностью.
Грейс заплакала.
Рори поднялся. Ему хотелось заключить ее в объятия, защитить от жестокого мира и от боли, но, когда он начал к ней приближаться, она отошла назад.
– Как ты мог так со мной поступить? В конце концов я бы согласилась на анализ ДНК. Как ты мог взять у нас образцы, не сказав мне? Это же предательство!
Бросив на него яростный взгляд, она повернулась, быстро прошла в свою комнату и закрыла дверь.
Рори какое-то время тупо смотрел на закрытую дверь, затем пошел спать. Кошмары вернулись.
На рассвете он понял, что больше не сможет уснуть, встал и, приведя себя в порядок, поехал в больницу.
Серенити сидела на кровати, полностью одетая. До выписки оставалось еще несколько часов, но она была уже готова покинуть больницу. Рори какое-то время стоял в дверях и наблюдал за ней, думая о том, какую боль она причинила Грейс своим обманом. Он ждал, когда его охватит гнев, но этого не случилось. Лицо женщины выражало усталость и страх.
Подняв глаза, Серенити увидела Рори и вгляделась в его лицо.
– Ты все знаешь, – тихо сказала она.
Он подошел к кровати и сел рядом с ней.
– Я сделал анализ ДНК и нанял частного сыщика.
– А-а.
– Зачем ты это сделала? Зачем причинила столько боли хорошему человеку?
– На случай, если вы еще этого не поняли, мистер Холмс, сообщаю вам, что я тяжело больна. – Как она ни старалась, он не услышал в ее словах никакого вызова. Только горечь и отчаяние. – Я знала об этом еще до того, как попала сюда. У меня гепатит С, и я от него умру.
Рори посмотрел ей в глаза. В них не было даже намека на притворство.
– Мне жаль, – искренне произнес он. Ему действительно было жаль Серенити и ее сына, но он хотел получить ответ на свой вопрос. – Но зачем нужно было взваливать свои проблемы на Грейс?
Серенити заплакала:
– За всю мою жизнь мне встретился только один порядочный мужчина. Нетрудно догадаться, как мне жилось.
– Грэм, – предположил он.
– Я помню те безумные дни, которые провела вместе с вами. Он не приставал ко мне. Не относился ко мне как к шлюхе. Я не видела с его стороны ничего, кроме доброты и уважения, которых не заслуживала.
Неожиданно Рори охватила тоска по его другу.
Грэм всегда был таким. Добрым, отзывчивым, полным сострадания. Даже на войне.
В его сознание начали проникать забытые детали, образы, которых недоставало в его снах, но они улетучились прежде, чем он успел их задержать.
– Я увидела в газете среди фотографий погибших канадских солдат его снимок, – продолжила Серенити. – Я долго его не видела. Сколько времени прошло? Лет восемь, наверное. Я не из плаксивых, но, когда узнала, что Грэм погиб, разрыдалась. Именно тогда мне и пришла в голову эта идея. Меня беспокоило, что будет с Такером, когда я умру. Я выросла в приюте для сирот и не хотела такой судьбы для Такера. Тогда мне пришло в голову, что у человека, который когда-то был ко мне добр, могут быть родственники.
– А где настоящий отец Такера? – спросил Рори.
– Он был мерзавцем. Я провела с ним всего пару ночей. Его уже нет в живых. Он даже не знал о существовании Такера. Не думаю, что что-то изменилось бы, если бы он узнал.
– Значит, ты ищешь дом для Такера?
– Полагаю, он догадывается, что со мной что-то не так, поскольку до сих пор у меня часто бывали недомогания, но не знает, насколько все серьезно. Наверное, он все же что-то подозревает, потому что сразу невзлюбил Грейс. Он словно почувствовал, что я собираюсь отдать его ей, и возненавидел ее. Но когда Такер пришел сюда после того, как вы с ним катались на гоночных машинах, он весь сиял. Я не могла ему этого дать, но хотела попытаться дать ему шанс выбраться из нищеты, чтобы у него было то, чего никогда не было у меня.
Рори подумал о том, чего сам был лишен в детстве, и к горлу подступил комок. Уютный дом, любящая семья и чувство безопасности – это то, на что имеет право каждый ребенок. Вопреки своей воле он проникся симпатией к этой женщине.
– Неужели нет никакой надежды? – спросил он.
– Я знаю, что существует экспериментальное лечение. Если оно тебя не убьет, то в конце концов навсегда избавит от гепатита С.
– Тебе не предложили его попробовать?
Она фыркнула:
– У меня даже нет медицинской страховки.
– А если бы у тебя была страховка?
– Какая разница? Мне все равно было бы негде жить. Кто бы заботился о Такере в те дни, когда я из-за приступов тошноты не могла бы выйти из туалета?
– Что, если бы этих проблем не было?
В ее глазах что-то промелькнуло, но тут же исчезло.
– Ты не можешь меня понять, потому что ты очень смелый. Я не обладаю такой смелостью, Рори. Это долгое изнурительное лечение. Я не хочу страдать. Я не выдержу.
