—Что ты сказал моей матери?
—Не волнуйся. — Зная сына, Джоанна шагнула вперед и сжала его локоть. — Я подаю жалобу. Он заявил мне, чтобы я убиралась, когда я поехала за ним, а сделала это я потому, что он толкал Гейджа, хотя тот уже был в наручниках. Деррик предположил, что я сплю с Гейджем и с половиной мужчин города.
—Господи, Деррик.
—Она лжет.
—Все лгут, кроме тебя. — Гейдж покачал головой. — Тяжелый случай. Если через пять секунд с меня не снимут наручники, я поручаю своему адвокату подать гражданский иск против помощника шерифа и отделения полиции Хоукинс Холлоу.
—Освободи его. Быстро! Карла! — Хуобейкер повернулся к сидевшей в диспетчерской женщине, которая смотрела на них во все глаза. — Свяжись с Дженнифер Маллендор.
—Уже, шеф. Она на проводе. Только что позвонила, чтобы сообщить об... инциденте напротив ее дома.
Лицо Фокса осветилось улыбкой.
—Приятно, что рядовые граждане исполняют свой долг, правда? Вы предъявляете обвинения моему клиенту, шеф?
Хоубейкер провел ладонями по лицу.
—Я буду очень благодарен, если вы дадите мне пару минут. Я хочу ответить на этот звонок в своем кабинете. Помощник со мной. Может, присядете?
Фокс сел, вытянул ноги.
—Ты дня прожить не можешь, чтобы куда-нибудь не вляпаться, да?
—Вероятно.
—Ты тоже. — Фокс повернулся к матери.
—Мы с приятелем известные задиры, — усмехнулась Джоанна.
—Он переступил черту, — сказал Фокс. — Хоубейкер хороший полицейский, хороший начальник, и он это дело так не оставит, не спустит на тормозах. Если Дженни подтвердит твои слова, можешь подавать гражданский иск, и Хоубейкер это знает. Более того, он понимает, что от Нэппера всего можно ожидать.
—Если бы не появилась моя подружка, Нэппер бы этим не ограничился. Он уже завелся. — Гейдж наклонился и поцеловал Джоанну в щеку. — Спасибо, милая.
—Прекрати, а то я расскажу отцу. — Фокс повернулся к Гейджу. — Это был только Нэппер или придурку помогли?
—Трудно сказать, но ведь Нэппер и без всякого демона жестокий ублюдок. Думаю, он сам. Занервничал, когда я сказал, что запомнил номера шести машин, проехавших мимо, когда он меня толкал.
Гейдж взглянул на закрытую дверь, из-за которой слышался громкий голос Нэппера.
—Пошел ты! Я увольняюсь! — Взбешенный Нэппер выскочил из кабинета.
Гейдж заметил, что кобуры у него уже не было.
—Нашел шлюху, за которой можно спрятаться, — прорычал он и вышел, громко хлопнув дверью.
—Под шлюхой он имел в виду меня или Дженни Маллендор? — спросила Джоанна. — Честно говоря, я не понимаю, как она находит время на развлечения, когда у нее на руках двое дошколят. У меня же времени сколько угодно.
—Ладно, мама. — Фокс похлопал ее по руке и, увидев выходящего из кабинета Хоубейкера, встал.
—Я хочу извиниться перед вами, Джоанна, за неподобающее поведение одного из моих помощников. И буду благодарен, если вы не станете подавать жалобу. От лица отделения я хочу извиниться и перед тобой, Гейдж. Миссис Маллендор подтвердила твои слова. Я понимаю, что ты имеешь полное право подать гражданский иск. И хочу сообщить тебе, что я сказал Нэпперу о своем намерении провести тщательное расследование этого случая. Он предпочел уволиться.
—Меня устраивает. — Гейдж встал.
—Теперь неофициально. Хочу вас предупредить — всех вас и Кэла тоже, потому что Деррик вас не разделяет. Будьте осторожны. Берегитесь. Он... неуравновешен. Если хочешь, Гейдж, я отвезу тебя к машине.
—Я сам, — сказал Фокс Хоубейкеру. — Вы тоже будьте осторожны. Нэппер обозлился.
Гейдж собирался поехать прямо к Кэлу, принять душ, перекусить и, возможно, немного поспать. Но почему-то свернул к дому, который снимали женщины. На крыльце стояла Сибил в шортах и майке, открывавших стройные ноги и тонкие, изящные руки. Она поливала цветы в горшках перед входом.
Увидев Гейджа, она поставила на землю большую блестящую лейку и пошла ему навстречу.
—Слышала, ты был занят сегодня утром.
—В Холлоу ничего не скроешь.
—Да, почти. Все в порядке?
—Я не в тюрьме, а Нэппер больше не служит в городской полиции.
—Хорошие новости — обе. — Сибил склонила голову набок. — Сильно злишься? Не могу понять.
—Теперь не очень. В процессе? Так и подмывало сделать из него отбивную, но пришлось отказать себе в удовольствии.
—У того, кто умеет держать себя в руках, шансы на выигрыш больше.
—Вроде того.
—Значит, этот раунд за тобой. Зайдешь или просто проезжал мимо?
Сдай назад, отправляйся домой, приказал себе Гейдж.
—А есть шанс, что меня накормят?
—Возможно. Пожалуй, ты заслужил. Она повернулась к дому, но Гейдж взял ее за руку.
—Я не собирался сюда сегодня. Сам не знаю, почему приехал.
—Может, поесть?
Гейдж притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы — эта жадность не имела отношения к голоду.
—Нет. Я не понимаю, что с нами происходит, с тобой и со мной. И не знаю, нравится ли мне это.
—По крайней мере, тут мы заодно. Я тоже не знаю.
—Если мы доживем до середины июля, я уеду.
—Я тоже.
—Тогда ладно.
—Ладно. Никаких обязательств. Ни у тебя, ни у меня. — Она пригладила ему волосы и нежно поцеловала. — Гейдж, нам есть о чем беспокоиться. Есть вещи поважнее, чем наши чувства друг к другу.
—Я не лгу женщинам, не сбиваю их с пути. Вот и все.
—Приму к сведению. Я тоже не люблю, когда мне лгут, но привыкла сама выбирать себе путь. Может, все-таки войдешь и поешь?
—Да. Да, конечно.
13
Он положил цветы на могилу матери, и из земли протянулась тонкая рука, чтобы взять их. Гейдж стоял в лучах солнечного света на тихом кладбище с его печальными надгробиями, пытаясь сглотнуть ком в горле. Она поднялась, в белых одеждах цвета невинности, красивая и бледная, сжимая в руке цветы, словно невеста свадебный букет.
Ее похоронили в белом? Гейдж не помнил.
—Обычно ты приносил мне одуванчики, дикие лютики и фиалки, которые летом растут на холме у нашего дома.
В горле у него пересохло, сердце пронзила боль.
—Помню.
—Правда? — Она понюхала алые розы, похожие на кровь на фоне белого платья. — Трудно сказать, что помнят, а что забывают маленькие мальчики. Мы гуляли в лесу и в поле. Помнишь?
—Да.
