У Гейджа не было сил спорить с тремя женщинами, и он выпил чай, который заварила Сибил. Потом он рухнул на кровать с расправленными простынями и взбитыми подушками.
—Может, приляжешь со мной?
—С удовольствием, приятель.
—Не ты. — Гейдж отмахнулся от Фокса и указал на Сибил. — Я выбираю большие черные глаза. На самом деле со мной должны лечь все красивые женщины. Места хватит.
—Что ты ему подсыпала в чай? — спросил Кэл.
—Секрет. Идите. — Сибил присела на край кровати. — Я побуду с ним, пока он не заснет.
—Иди сюда, повтори мне это на ушко.
Улыбнувшись, Сибил взмахом руки отпустила остальных, потом склонилась над Гейджем.
—Привет, красавица, — прошептал он.
—Привет, красавчик. У тебя было трудное утро. Поспи.
—Я тебя разозлил.
—Я не осталась в долгу.
—Так и было задумано.
—Отличный план.
—Рискованный и, возможно, глупый.
—Но сработал, — усмехнулся Гейдж.
—Ты меня достал.
—Не принимай это близко к сердцу, насчет отца.
—Знаю. Спи. — Сибил наклонилась и поцеловала его в щеку.
—Может, я нес еще какую-нибудь чушь... Не помню. А ты?
—Потом поговорим.
—Она — Энн Хоукинс — сказала, что ты будешь плакать обо мне. И что это важно. Ты плакала, твои слезы помогли. Они не дали мне умереть, Сибил.
—Я просто помогла тебе Гейдж, остальное ты сделал сам. — Задрожав, она прижалась щекой к его щеке. — Я думала, ты умрешь. Никогда в жизни я так не боялась и не страдала. Я думала, ты умрешь. Что мы тебя потеряем. Я потеряю. Ты умирал у меня на руках, и до этой минуты я не понимала, что...
Сибил подняла голову и умолкла, увидев, что он спит.
—Ладно. — Она сделала глубокий вдох, потом еще один. — Ладно. Похоже, это самый подходящий момент для нас обоих. Нет смысла в минуту слабости унижаться или ставить тебя в неловкое положение, признаваясь, что я сваляла дурака и влюбилась в тебя.
Она взяла его за руку и сидела, размышляя, хватит ли у нее ума, чтобы забыть его.
—Думаешь, ты должна?
Сибил медленно подняла голову и посмотрела в глаза Энн Хоукинс.
—Ага, последняя, но только по порядку.
Собственное спокойствие ее не удивило. Она видела вещи пострашнее, чем явление призрака погожим июньским утром. А Энн она уже давно ждала.
—Думаешь, должна? — повторила Энн.
—Должна что?
—Закрыть свое сердце перед чувствами. Лишить себя радости и боли.
—Я не мазохистка.
—Это жизнь. Только мертвые ничего не чувствуют.
—А как насчет тебя?
—Это не смерть. Так обещал мой возлюбленный. Мир делится не только на свет и тьму. Есть много полутонов. Я чувствую, потому что все еще не закончилось. Но конец одного означает начало другого. Ты молода, и у тебя впереди много лет — в этом теле, в этом времени. Зачем жить с закрытым сердцем?
—Тебе легко говорить. Твоя любовь взаимна. Я знаю, что значит любить человека, который никогда тебя не полюбит, — по крайней мере, так же сильно.
—Твой отец поддался отчаянию. Он потерял зрение и не смог разглядеть любовь.
Какая разница, подумала Сибил и покачала головой.
—О таких вещах приятно рассуждать в женской компании с бокалом в руке, но, возможно, ты заметила, что теперь речь идет о жизни и смерти.
—Ты сердишься.
—Конечно, сержусь. Сегодня он чуть не умер. У меня на руках, пытаясь остановить нечто ужасное, которое преследует его, преследует нас всех. И он еще может умереть, как и любой из нас. Я видела, как это будет.
—Ты не рассказала им все, что узнала, все, что увидела.
—Нет. — Сибил вновь посмотрела на Гейджа.
—Ты еще многое увидишь, прежде чем все закончится. Дитя мое...
—Я не твое дитя.
—Нет, но и не демона. Говоришь, жизнь и смерть. Именно так. С приходом Седмицы победит что-то одно, свет или тьма. Мой возлюбленный будет либо свободен, либо навеки проклят.
—А мой? — спросила Сибил.
—Он сделает свой выбор, как и вы все. У меня осталась только ты. В тебе моя надежда, вера, мужество. И только сегодня ты воспользовалась ими. Он спит, — прошептала Энн, переводя взгляд на Гейджа. — Живой. И не просто живой. Он принес из смертной тени еще один ответ. Еще одно оружие.
—Какой ответ? — Сибил встала. — Какое оружие?
—Ты образованная женщина с ясным, пытливым умом. Найди этот ответ и используй. Теперь все в твоих руках. Твоих, его и остальных. И это тебя пугает. Его кровь. — Очертания Энн стали расплываться. — Наша кровь, твоя кровь. Их кровь.
Оставшись одна, Сибил посмотрела на Гейджа.
—Его кровь, — шепотом повторила она и выбежала из комнаты.
14
Гейдж проснулся. Он не просто хотел кофе — умирал. Он осторожно сел, убедился, что комната осталась на месте, потом встал. Ни слабости, ни тошноты, ни головокружения. Все отлично. Ни странной эйфории, осознал он, вспомнив произошедшее.
Что, черт возьми, она добавляет в чай?
Нет, кофе подождет. Сначала душ. Он прошел в ванную, разделся, встал перед зеркалом, осмотрел плечо, потрогал полукруглый бугристый шрам. Странное ощущение — впервые за долгие годы на коже появился шрам, напоминание об острых, беспощадных зубах, рвавших его плоть. Гейдж ломал кости, получал удары, пули, ожоги, но на теле не осталось ни одной отметины. Твисс, принявший облик маленького ублюдка, ухитрился его укусить, и шрам от его зубов, похоже, останется на всю жизнь.
Сколько бы она ни продлилась.
Гейдж принял душ, оделся и отправился на поиски кофе. В домашнем кабинете Кэла Лейла и Куин склонились над компьютером. Обе подняли головы и внимательно на него посмотрели.
—Как ты себя чувствуешь? — спросила Лейла.
—Хочу кофе.
—Значит, в норме, — улыбнулась Куин. — Внизу, кажется, еще остался. Сибил на кухне. Если хорошенько попросишь, она приготовит тебе поесть.
—А где остальные?
—Уехали в город. Дела. — Куин перевела взгляд на часы в правом нижнем углу монитора. — Должны вернуться с минуты на минуту. Наверное, нужно позвонить Кэлу, чтобы они привезли еды. Сибил занята, и уговорить ее будет непросто.
—Хочу кофе, — повторил Гейдж и вышел.
Она не выглядит очень уж занятой, подумал Гейдж, увидев Сибил, сидящую за кухонным столом. Ноутбук, блокнот, бутылка воды, открытая дверь во двор. Увидев его, она подняла голову.
