– Ага. – Лина широко улыбнулась. – И мой отец – Энджел Демарко.
Повисла изумленная пауза, некоторые даже рты пораскрывали от удивления, Но затем все отчего-то принялись хохотать, как сумасшедшие;
– Ну еще бы, – проговорила, давясь от смеха Брит-тани. – А мой – Джек Николсон.
Джетт недовольно прищурился:
– А правда, кто он?
Лина посмотрела на лица своих приятелей. Внезапно она почувствовала себя здесь лишней. А впрочем, была ли она когда-нибудь желанной здесь?
– Я же говорю, мой отец – Энджел Демарко. Джетт уставился на нее, чуть приподняв бровь.
– Я читал, что у него СПИД.
– Ничего подобного, – возразила Лина. – Он просто перенес обычную операцию. Ничего особенного.
– Слушай, а ты-то откуда знаешь? – с издевкой в голосе поинтересовалась Бриттани.
Лина резко обернулась.
– А вот и знаю! Я провела с ним все выходные. И он мне обо всем рассказывал.
– Ты все врешь, – мягко выговорил Джетт, как-то криво улыбаясь. И Лина видела, что вся компания разделяет его мнение. – Слушай, дай лучше закурить?
– Сам должен покупать себе сигареты, – прошипела она. Джетт резко подался вперед.
– Что ты сказала?!
Она со злостью смотрела на него, видя перед собой сейчас лишь бледное лицо Джетта, его покрасневшие от травки глаза и иссиня-черные спутанные волосы. Странно, как это она прежде могла находить его интересным? Лина с отвращением помотала головой.
– Мой дядя Фрэнсис был совершенно прав. Вы все – компания жалких неудачников.
Глаза Джетта потемнели от злости.
– Ах, вот как! – прошептал он. Лина не испугалась.
– Именно так! – и она решительно зашагала прочь. Джетт двинулся следом за ней, Споткнувшись о камень, Лина неожиданно села на землю. Джетт подошел к ней вплотную и посмотрел сверху вниз с издевательским выражением.
– Ты куда это вдруг заспешила? Помогая себе руками, Лина поднялась.
– К чертям собачьим отсюда!
Он рассмеялся, но смех звучал холодно и угрожающе. Лина даже немного испугалась. Впрочем, Джетт именно этого и добивался.
– Что, решила променять своих друзей на каких-нибудь чистоплюев и маменькиных сыночков?! Имей в виду, они не очень горят желанием связаться с такими, как ты, Хиллиард! – Он вновь рассмеялся. – И уж конечно, никто из них не поверит твоему вранью насчет того, что Энджел Демарко – твой папаша. Ты сама хоть покрути мозгами. Кроме нас, у тебя нет и не будет никаких других приятелей. Так что кончай выделываться. Дай лучше закурить.
Лина отвесила ему пощечину. В холодном влажном воздухе звук оплеухи прозвучал очень отчетливо. С секундным опозданием Лина сообразила, что она натворила. Она увидела, как в глазах Джетта вспыхнул гнев. И тут Лина пустилась бежать во весь дух: как на крыльях взлетела на вершину холма, пробежала через футбольное поле. Джетт пытался ее догнать, даже схватил сзади за куртку, но Лина вырвалась. Джетт грубо выругался – но преследовать ее больше не стал.
Лина бежала, не оглядываясь. Вбежав в школу, она промчалась через пустой вестибюль, подлетела к кабинету Вики Оуэн и громко постучалась.
Едва прозвучало «войдите», как Лина уже стояла в кабинете. Она закрыла за собой дверь и устало опустилась на стул. С минуту Лина не могла перевести дыхание, чтобы заговорить; наконец взглянула на мисс Оуэн и выговорила:
– Мне нужна ваша помощь.
Через полчаса Лина сидела в гимнастическом зале школы. Сидела одна и дожидалась какого-то парня, которого никогда прежде не видела. Он приходился то ли племянником, то ли еще каким-то родственником мисс Оуэн.
Выслушав рассказ про Джетта, мисс Оуэн сказала ей:
– Тебе нужны новые друзья, Лина. Лина даже рассмеялась.
– Ну еще бы! Завтра пойду в магазин и куплю целую пачку совершенно новых друзей. Вопрос в том, хватит ли у меня денег.
В ответ мисс Оуэн улыбнулась и попросила Лину пойти в спортзал и немного подождать. И вот Лина сидела на холодном деревянном полу баскетбольной площадки, сложив на груди руки. Она терпеливо дожидалась.
Прошло еще минут десять, и дверь со скрипом отворилась. Вошел какой-то парень и неторопливо двинулся в сторону Лины. В просторном зале гулко отдавался каждый его шаг.
Лина смотрела, все лучше и лучше разглядывая его, по мере того как он приближался. Он был высокий, гораздо выше Лины, со светлыми коротко подстриженными волосами. Кожа казалась бледной, только на щеках алели два пятна. Одет он был в большие, не по размеру, джинсы и мешковатый свитер.
Наконец Лина совсем узнала его. Он был вице-президентом школы и звали его Зак Оуэн.
– Привет, – сказал он и посмотрел Лине прямо в глаза, отчего она немного смутилась.
Лина кивнула ему, но вслух не сказала ни слова. Подойдя, он ловко уселся на пол как раз напротив Лины.
– Тетка сказала, у тебя какие-то трудности.
– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться сама. – Она чуть склонила голову набок. – И вообще, что ты понимаешь в трудностях?
Он рассмеялся, на секунду сделавшись похожим на Фрэнсиса: так же, как у Фрэнсиса, лицо у него покрывалось мелкими морщинками, когда он улыбался.
– Знаю кое-что, – мягко сказал он и внимательно посмотрел на Лину. – Мне тоже когда-то было очень нелегко. В прошлом году, когда умерли родители, я опустился вконец: начал пить, курить травку... Сама знаешь.
Она подозрительно оглядела его.
– Ну-ну, скажи еще что-нибудь. А я тебе расскажу, что мой отец – Майкл Джексон.
Зак усмехнулся.
– Ты на него не похожа.
– Очень смешно... Слушай, мне уже пора идти... – Лина стала подниматься, но Зак схватил ее за руку.
– Не торопись. – Он только это и сказал. Эти два простых слова. Но по его тону Лина догадалась, что он и вправду все отлично понимает. И ей неожиданно стало интересно, что он еще скажет. Лина снова опустилась на колени и с любопытством взглянула ему в глаза.
– И как же ты остановился?
– Тетка Вики поместила меня в клинику для алкоголиков и наркоманов, а когда зависимость немного ослабла, меня перевели в эту школу. Поначалу приходилось трудновато, я тут никого не знал. Решил сделаться вице-президентом для того, чтобы проще было обзавестись друзьями. И сделался, как видишь. – Он смущенно улыбнулся. – Конечно, теперь все стало намного проще.
– В эти выходные я узнала, что Энджел Демарко – мой отец. – Она не собиралась говорить это ему, но слова как-то сами собой выскочили. Лина ждала, какова же будет его реакция. Не станет ли и он смеяться над ней.
