– Жена, сын, дочь, внуки. Мы разговаривали и с ними. Подняли
на ноги всю нашу службу. Уже успели переговорить с его заместителями в
институте. Никаких зацепок. Погибшего обнаружил водитель. Он приехал утром за
Федором Григорьевичем и ждал его около часа. Это удивило водителя, он вошел в
дом и обнаружил, что академик убит. Сразу вызвали наших сотрудников, бригаду
«Скорой помощи», работников прокуратуры. Водитель сейчас находится в ФСБ, но у
него полное алиби. Всю ночь он был дома, с семьей. И утром, как всегда, приехал
за Глушковым. К тому времени академик был мертв уже несколько часов. Тем не
менее водителя задержали, чтобы допросить. Хотя ясно, что он здесь ни при чем.
Он приехал в Жуковку только в половине девятого и никак не мог убить академика.
И ничего спрятать или украсть тоже не мог.
– Почему? – спросил Дронго.
– Он вошел в дом не один, – пояснил Потапов. – Видимо,
насторожило, что Глушков не отвечает на его звонки. Покойный вообще отличался
пунктуальностью и никогда никуда не опаздывал. Поэтому водитель позвал одного
из охранников, и они вместе разбили стекло на первом этаже, чтобы проникнуть в
дом. Но главное: дверь не была заперта изнутри. Ее просто захлопнули. Глушков
же обычно всегда закрывал дверь на замок, – Потапов нахмурился. – Водителя
забрали в ФСБ, но это не тот след, который им что-нибудь даст. Когда водитель
въезжал в ворота дачи, Глушкова уже не было в живых. В понедельник будут
похороны, – еще раз напомнил генерал. – Мы просто обязаны разобраться и понять,
как это случилось, кто стрелял в Глушкова, кто взял монеты. Словом, раскрыть
это преступление.
Дронго поднялся, подошел к книжной полке, посмотрел на
стоящие книги. Затем, словно вспомнив о чем-то, вышел в большой холл, где
стояли книжные шкафы. Потапов недоуменно взглянул на Вейдеманиса. Через минуту
Дронго вернулся в кабинет. В руках у него была книга с публикациями известных
ученых, выпущенная в конце восьмидесятых годов. Среди авторов значился и
академик Глушков.
– Интересный был человек, – задумчиво заметил Дронго, усаживаясь
в кресло. – А почему вы не доверяете своей бывшей службе? Ведь следователи ФСБ
уже наверняка ведут расследование.
– И прокуратура тоже, – подтвердил Потапов. Он немного
помолчал. – Я думал, вы меня поймете. Если выяснится, что на охраняемый объект
проникли чужие люди… Тогда во всем обвинят именно нашу службу. Мне не стоит вам
говорить, что между спецслужбами всегда существовало негласное соперничество. В
ФСБ были бы рады вернуть в свою структуру нашу службу охраны, и они сделают
все, чтобы доказать некомпетентность нашей службы. Что касается прокуратуры, то
в последние годы она была дубинкой в руках администрации президента. И там тоже
множество людей, которые с удовольствием поменяют весь руководящий состав
службы охраны, посадив в наши кресла своих ставленников. Можно сказать, что
здесь идет крупная игра, и нас постараются сделать козлами отпущения.
– Вы хотите сказать, что преступление могло быть подстроено,
чтобы обвинить именно вашу службу? – уточнил Вейдеманис, заметив молчание
Дронго.
– Да, – кивнул Потапов, не глядя на Эдгара. Он ждал ответа
Дронго.
– За два дня, – вздохнул Дронго. – Почему у вас всегда такие
невероятные сроки, генерал? Неужели вы всерьез полагаете, что я могу справиться
за двое суток?
– Хотите, чтобы я сказал правду? – спросил Потапов. – Да, я
так считаю. Более того, я в этом уверен. Единственный человек, который может
нам помочь, – это вы. Если в понедельник мы не предъявим президенту реальные
факты, можно быть уверенным, что нашу службу расформируют и передадут в
подчинение ФСБ. Я знаю, как вы умеете работать, Дронго. Мне часто кажется, что
в ваших рассуждениях есть нечто мистическое, словно вы умеете читать чужие
мысли. И вы правильно заметили, что раньше я работал в ФСБ. Я вам никогда
раньше не говорил об одном факте, очень интересном для вас. Наши аналитические
службы однажды подсчитали ваш интеллект. Он зашкаливает за сто восемьдесят
единиц. Поэтому – сами понимаете – вы единственный эксперт, который может нам
помочь.
Дронго взглянул на Вейдеманиса. Тот, пожав плечами, кивнул в
знак согласия.
– Между прочим, не такой уж большой интеллект, – вдруг
заметил Дронго. – В шахматы я все время проигрываю Эдгару. Может, вам лучше его
пригласить? Или Гарри Каспарова?
Потапов недоуменно взглянул на Вейдеманиса. Тот невозмутимо
покашлял, ничем не выражая своего отношения к происходящему.
– Я не понял, – признался генерал, – вы согласны или нет? Мы
готовы заплатить вам гонорар в разумных пределах, лишь бы вы согласились.
– Мне нужны все материалы, которые у вас есть, – Дронго
перешел на деловой тон, – доступ в Жуковку, возможность беседы с членами семьи
погибшего и с соседями. Вы можете представить меня как сотрудника вашей службы.
И, разумеется, дать свой автомобиль, чтобы я не появлялся в поселке со своим
водителем и на своей машине.
– Ну конечно, мы все сделаем. Что-нибудь еще?
– Только одна личная просьба, – сказал Дронго. – Если я
сумею что-нибудь сделать, вы купите себе «Фаренгейт». И публично признаетесь,
что это лучший запах на свете. Договорились?
Потапов кивнул и неожиданно улыбнулся.
– Согласен, – сказал он, – вылью на себя два флакона.
Глава 2
Часы показывали половину десятого вечера, когда машины
въехали в поселок. Дежуривший охранник узнал автомобиль Потапова. Едва машина
показалась у ворот, охранник сообщил о приезде генерала дежурившим офицерам. И
пока автомобиль доехал до небольшого двухэтажного дома в глубине поселка,
сотрудники службы охраны уже были готовы встретить Потапова и его спутников у
дома. Дронго взял с собой Вейдеманиса, наблюдательность которого часто помогала
ему в подобных ситуациях.
Двое офицеров службы охраны мрачно наблюдали, как Дронго
выходит из машины. Один был среднего роста, широкоплечий, с глубоко запавшими
глазами и короткой стрижкой. Второй был высокого роста, крупнее и массивнее
коллеги, с характерным азиатским разрезом глаз. Сотрудников прокуратуры и ФСБ у
дома уже не было, они покинули его днем, отправив тело погибшего в морг на
вскрытие. Позднее тело должны были перевезти в другое место для проведения
траурной церемонии.
– Николай Числов, – представил первого офицера Потапов, – а
это Шариф Гумаров, руководитель отдела. Знакомьтесь. Тот самый известный
Дронго, о котором мы говорили. А это его напарник Эдгар Вейдеманис.
В рукопожатиях не было необходимости. Все просто кивнули
друг другу в знак приветствия и пошли в дом.
В местах, где совершаются преступления, всегда особая
энергетика. В этом Дронго убеждался много раз. Войдя в дом, он подивился
царившей здесь странной тишине.
– Кто-нибудь остался в доме? – тихо спросил Дронго.
– Да, – кивнул Числов, – жена и сын покойного, на втором
этаже. Мы попросили их все проверить, чтобы убедиться в сохранности остальных
вещей.
