– Откуда вы знаете про супругу Лопатина? – удивился Потапов.
– Мы только недавно получили досье.
– Он ее второй муж? – усмехнулся Дронго.
– Третий, – пожал плечами генерал. – К двадцати пяти годам
она успела трижды выйти замуж. Как и Вероника Андреевна. Иногда мне кажется,
что вы слишком наблюдательны даже для эксперта-аналитика. Но мы нисколько не
продвинулись в нашем расследовании.
– Досье, – напомнил Дронго. – Мне нужны все запрошенные
досье. И еще вы должны узнать, с кем разговаривал Глушков в последний день.
Думаю, что завтра вечером я назову вам имя убийцы. И еще дайте мне распечатку
всех телефонных звонков. Посмотрим, с кем академик беседовал в тот день.
Глава 12
Дронго приехал домой в десятом часу вечера. Через два часа
курьер доставил от генерала Потапова выдержки из досье и список телефонов, по
которым Глушков разговаривал в тот роковой вечер. Два разговора с председателем
Таможенного комитета Лопатиным, три разговора с сыном, один разговор с
Романовским. Еще два телефонных разговора с Алиной Перельман. Причем в первом
случае позвонила она, а во втором сам Глушков. И, наконец, еще несколько
телефонных звонков. Из правительства, из французского посольства, из
Государственной думы. И два звонка самого Глушкова. Один раз он звонил в
Англию, своему старому знакомому, и один раз – академику Алексееву. Распечатка
была приведена по часам и минутам, когда звонили Глушкову и когда звонил он сам.
Дронго внимательно просмотрел распечатку, сделал некоторые
отметки. Затем приступил к чтению выдержек из досье. Ничего необычного. И
никаких зацепок. Карьера Глушкова была обычным продвижением молодого ученого,
стремительно поднявшегося и оказавшегося востребованным в сложные девяностые
годы, когда экономисты вышли на первый план. У Романовского была длинная и
почетная биография заслуженного дипломата. Дважды он работал послом и дважды
назначался заместителем министра иностранных дел. У его сына карьера была
короткой, но достаточно емкой. Окончив МГИМО, младший Романовский получил
назначение сначала в ГДР, затем в ФРГ. Некоторое время работал в Швейцарии, а
затем получил назначение в Австрию. Дронго усмехнулся. Он вспомнил, как один из
его школьных друзей, учившийся в МГИМО, объяснял ему разницу между западным и
восточным отделениями, когда в первое попадали исключительно дети дипломатов и
членов Политбюро, а во второе – все остальные, сумевшие прорваться в этот
престижный вуз.
Биографию Перельмана можно было не читать. Перечисление его
заслуг, званий и научных достижений заняло четыре страницы. А сведения о месте
работы уместились в нескольких строчках. Это были два института. Здесь он вырос
до вице-президента Академии наук и директора НИИ. Его дочь тоже сделала
карьеру, выбрав модную в то время профессию филолога. Закончив МГУ, она
несколько лет работала в Германии. Дронго отметил этот факт, подумав, что,
возможно, она встречалась там с сыном Романовского.
У Нелли Лопатиной была более «заслуженная» биография. Первый
муж был руководителем джаз-ансамбля, она вышла за него в шестнадцать лет.
Однако уже через полтора года они развелись с мужем. В двадцать лет она приняла
участие в конкурсе красоты и победила. Тогда же вышла замуж за руководителя
модельного агентства. Через год она снова победила на престижном конкурсе в
Африке. Еще через год развелась со вторым мужем. И, наконец, в двадцать три
года стала супругой руководителя Таможенного комитета Лопатина, который
развелся со своей супругой, оставив двоих детей, чтобы жениться на Нелли
Чуркиной, ставшей Нелли Лопатиной. И наконец биография Вероники Андреевны, мало
чем отличающаяся от биографии Нелли Лопатиной. Глушков был третьим мужем
Вероники Андреевны, только в отличие от Лопатина он был вдовцом.
«Кажется, в России появился класс „профессиональных“ жен,
которые умудряются по нескольку раз выгодно выйти замуж», – подумал Дронго.
Он вспомнил, как его отец, всегда отличавшийся своим
галантным отношением к дамам, объяснял секреты семейной жизни известной пословицей:
«Одна жена – очень много, две жены – очень мало. Один муж – очень много, два
мужа – очень мало».
Закончив чтение досье, он пересел к своему компьютеру и ввел
в него нужные данные. Никаких новых фактов он не узнал. На часах было уже
половина второго ночи, когда он позвонил Потапову на его мобильный аппарат.
Телефон оказался включенным.
– Вы спите? – спросил он генерала. – Извините, если
побеспокоил.
– Думаете, я могу заснуть? – даже обиделся Потапов. – Завтра
последний день, а ничего не ясно. Конечно, я не сплю. У вас что-нибудь
случилось?
– Вы не прислали мне досье на детей Глушкова.
– Не прислал, – подтвердил Потапов. – Только они вам не
понадобятся. Думаете, что его дочь могла прилететь из Швеции, чтобы убить отца,
и снова вернуться в Стокгольм? Насчет сына мы тоже проверяли. Чистое алиби. Его
не было на даче в момент смерти отца.
– Я же не утверждаю, что они убили своего отца, – возразил
Дронго. – Но в моей практике было немало случаев, когда кто-то из близких
заказывал убийство своего родственника, рассчитывая получить наследство.
– Вы полагаете, они могли совершить нечто подобное? – не
поверил Потапов. – У вас есть факты?
– Пока нет. Но завтра мне понадобятся их досье. Надеюсь, что
следующий день будет результативнее, чем сегодня.
– Очень на это рассчитываю, – вздохнул Потапов. – До
свидания. Я даже не могу пожелать вам спокойной ночи. У меня такой ночи уж
точно не будет.
Потапов и не предполагал, насколько пророческими окажутся
его слова и какое страшное известие сообщат ему завтра утром охранники. Дронго
отключил телефон и подумал, что ФСБ наверняка уже прослушивает все телефоны не
только самого Дронго, но и генерала Потапова.
Он заснул, как обычно, часам к пяти утра. И был неприятно
удивлен резким телефонным звонком, разбудившим его в десять часов. Он
прислушался. Включился автоответчик. И услышал тревожный, срывающийся голос
генерала Потапова:
– Возьмите трубку, Дронго, срочно снимите трубку!
Он повернулся на другой бок. Странно, что генерал стал таким
истеричным. В конце концов, у них еще есть сегодняшний день. И до следующего
утра еще много времени. А ему необходимо выспаться, чтобы иметь ясную голову.
Но новый звонок не дал ему уснуть.
– Возьмите трубку, – чуть не кричал Потапов. – У нас
произошло несчастье.
Дронго поднялся, неторопливо подошел к телефону. В этот
момент позвонил внутренний телефон, связывающий его квартиру с охранниками
внизу.
– Что случилось? – спросил Дронго, поднимая трубку
внутреннего телефона.
– Сейчас вам позвонят по городскому телефону, – сказал один
из охранников.
За все время проживания Дронго в этом доме охранники звонили
ему впервые. К тому же сегодня воскресенье. Снова зазвонил городской телефон.
Он взял трубку.
