Они увидели друг друга.
Потрясенный Арсен пробормотал:
— Вы… вы… мадемуазель!
Это была мисс Нелли.
Мисс Нелли! Пассажирка океанского лайнера, та, чьи мечты переплелись с мечтами молодого человека во время того незабываемого плавания, та девушка, что присутствовала при его аресте и вместо того, чтобы выдать Люпена, сделала красивый жест — бросила в море «Кодак», в котором он спрятал драгоценности и деньги… Мисс Нелли! Милое улыбающееся создание, чей образ так часто заставлял его грустить и радоваться в долгие часы тюремного заключения!
Случай, столкнувший их глубокой ночью в этом замке, был так удивителен, что они просто остолбенели и не могли произнести ни слова, пораженные, чуть ли не загипнотизированные фантастическим открытием, оказавшимся столь неожиданным для обоих. Глубоко потрясенная, мисс Нелли вынуждена была присесть.
Он стоя застыл перед ней. И постепенно, в течение нескольких бесконечно затянувшихся секунд осознал, какое впечатление должен был произвести на нее пригоршнями драгоценностей, которые оставались у него в руках, своими переполненными карманами и набитым до отказа мешком. Он готов был провалиться сквозь землю от стыда и покраснел, невыносимо страдая оттого, что оказался здесь, на ее глазах, в постыдном положении вора, застигнутого врасплох. Впредь, что бы ни случилось, он останется для нее грабителем, человеком, залезающим в чужие карманы, открывающим двери отмычкой, чтобы украдкой проникать в чужие жилища.
Какие-то часы покатились по ковру, затем другие. Вещи одна за другой сыпались из его рук, и удержать их у него не было сил. Тогда решительным жестом он бросил на кресло часть предметов, опустошил карманы и снял мешок.
Теперь ему стало легче в присутствии Нелли, он сделал шаг по направлению к ней, собираясь заговорить. Но мисс Нелли отпрянула от него, затем, словно испугавшись чего-то, резко вскочила и бросилась в гостиную. Она исчезла за портьерой, он пошел за ней. Девушка стояла и, дрожа, недоумевая, с ужасом оглядывала огромный опустошенный зал.
Люпен тут же сказал ей:
— Завтра в три часа дня все будет возвращено на прежнее место… Мебель привезут назад…
Она не ответила, а он повторил:
— Завтра, в три часа, даю слово… И ничто в мире не сможет помешать мне сдержать обещание… Завтра, в три часа…
Затянувшееся молчание было тягостно для обоих. Он не осмеливался нарушить его и искренне страдал, видя, как потрясена мисс Нелли. Тихонько, не говоря ни слова, он отошел от нее.
«Пусть она уйдет!.. — думал он. — Пусть поймет, что ничто не мешает ей уйти!.. Только бы она не боялась меня!»
Но вдруг она вздрогнула и прошептала:
— Послушайте… шаги… я слышу, кто-то идет…
Он с удивлением взглянул на нее. Девушка казалась встревоженной, словно испугалась надвигающейся опасности.
— Я ничего не слышу, — ответил он, — но все же…
— Как! Надо бежать… бегите же, скорее…
— Бежать… Почему?..
— Так надо… надо… О! Не стойте тут…
Она метнулась к галерее и прислушалась. Нет, никого. Может быть, звук доносился извне?.. Мисс Нелли подождала секунду, затем, успокоившись, обернулась.
Арсен Люпен уже исчез.
Обнаружив, что замок ограблен, Деван тут же сказал себе: «Это сделал Вельмон, значит, Вельмон не кто иной, как Люпен».
Таким образом все объяснялось, ничего другого предположить он не мог. Однако эта мысль лишь промелькнула у него в голове, настолько казалось невероятным, что Вельмон в действительности не Вельмон, не тот известный художник, которого представил ему кузен д'Эстеван как своего приятеля. И когда появился капрал из местной жандармерии, которого тотчас же вызвали, Деван и не подумал сообщать ему об этом абсурдном предположении.
Все утро в Тибермениле царила неописуемая суматоха. Жандармы, сельский полицейский, комиссар полиции из Дьеппа, деревенские жители — все эти люди сновали по коридорам, ходили по парку и вокруг замка. Маневры воинских частей, проходившие неподалеку, оружейная стрельба придавали особую красочность сложившейся обстановке.
Первоначальный осмотр ничего не прояснил. Ни разбитых окон, ни взломанных дверей не оказалось — без сомнения, вещи вынесли через какой-то тайный ход. Однако на ковре никаких следов, на стенах ни одной подозрительной царапины.
И только одна неожиданная вещь подтверждала со всей очевидностью, что здесь «позабавился» Арсен Люпен: известная «Хроника» XVI века заняла свое прежнее место, а рядом стояла точно такая же книга, а именно экземпляр «Хроники», украденный из Национальной библиотеки.
В одиннадцать часов пришли офицеры. Деван принял их весело; хотя утрата художественных ценностей и была неприятна, состояние, которым он владел, вполне позволяло ему перенести этот удар, не впадая в дурное расположение духа. Друзья хозяина, д'Андроли и мисс Нелли, тоже спустились вниз.
Гостей представили друг другу, и только тогда заметили, что не хватает одного из приглашенных — Ораса Вельмона. Может быть, он и не появится?
Его отсутствие могло вновь пробудить подозрения у Жоржа Девана. Но точно в полдень тот вошел.
— Отлично! Вот и вы! — воскликнул Деван.
— Разве я опоздал?
— Нет, но вы могли не появиться… после такой бурной ночи! Ведь вам уже известна новость?
— Какая новость?
— Вы ограбили замок.
— Помилуйте!
— Именно так. Но сначала предложите руку мисс Андердаун и пойдемте к столу… Мадемуазель, позвольте мне…
Он запнулся, поразившись тому, как смутилась девушка, и вдруг вспомнил:
— Ах да, во время путешествия вы ведь когда-то столкнулись с Арсеном Люпеном… до его ареста… Вас удивило сходство, не так ли?
Она ничего не ответила. Перед ней, улыбаясь, стоял Вельмон. Он поклонился и предложил ей руку. Подвел к ее месту за столом и сел напротив.
Во время завтрака говорили только об Арсене Люпене, украденной мебели, подземелье и Херлоке Шолмсе. Только в конце трапезы, когда перешли на другие темы, Вельмон вмешался в разговор. Он был и весел, и серьезен, красноречив и остроумен. Но казалось, говорил только для того, чтобы заинтересовать девушку. Погруженная в свои размышления, она как будто не слышала его.
Кофе подали на террасу, нависавшую над парадным двором и французским садом, разбитым вдоль главного фасада. Заиграл военный оркестр, расположившийся на лужайке, а толпа крестьян и солдат разбрелась по аллеям парка.
Нелли, однако, помнила об обещании Арсена Люпена: «В три часа все будет здесь, даю слово».
В три часа! А стрелки больших часов, украшавших левое крыло замка, показывали два часа сорок минут. Она невольно поглядывала на них каждую секунду. И вместе с тем наблюдала за Вельмоном, который безмятежно покачивался в удобном кресле-качалке.
