Сладкая смерть
Толик Левашов сидел в скверике неподалеку от офиса частного
сыскного агентства, в котором успешно трудился вот уже несколько лет. Толик
развалился на скамейке и лениво поглядывал по сторонам. У них с напарником
выдалось несколько трудных денечков: последнее дело приобрело слишком большие
масштабы, и долгие часы пришлось провести в прокуратуре, беседуя со
следователями. Шеф, обычно жесткий и не отличавшийся участливостью, неожиданно
предложил им с Денисом пару внеочередных выходных. Когда его напарник появился
в конце аллеи, Толик помахал рукой. Тот подошел и плюхнулся рядом.
— Жуть, — сказал он. — Такой кучи отчетов не
требуют даже в министерствах. Я новые штаны протер, пока бумажки писал.
— Давай поедем на природу, — предложил Толик,
прикуривая и мечтательно выпуская дым в небо. Небо было высоким и блеклым. По
верхушкам тяжелых лип катилась солнечная монетка. Блестки осыпались вниз и
падали в пруд, прыгая по гладкой воде. — Я позвоню Светке…
Денис замялся. Взгляд его сделался скучным, как у любителя
шахмат, попавшего в компанию футбольных болельщиков.
— Э-э, — сказал он и замолчал. Стало слышно, как
рядом гудит пчела, задумавшая опылить урну, полную цветных бумажных оберток.
Денис прогнал ее, энергично помахав рукой, и тяжело вздохнул: — Отправляйтесь
со Светкой вдвоем. У меня ничего не получится.
— Ну вот, — огорчился Толик, хлопнув ладонью по
коленке. И тут же насторожился. — У тебя что, какие-то проблемы?
Денис пожал плечами. С ним всегда так. Сплетник из
сплетников! Но как только дело касается его лично, он становится
неразговорчивым, и все из него клещами вытаскивай.
— Серьезные проблемы? — не отставал Толик.
— Так, ерунда. — Заметив подозрительный взгляд
друга, он досадливо крякнул. — Ну, ладно, ладно… Есть у меня тут одна
заноза.
— Женщина?
— Женщина, — подтвердил Денис. — Дина
Азарова. Так ее зовут. Вернее, звали.
— Звали? Постой-ка, это не та, о которой все газеты
писали? Манекенщица? Вроде как она покончила с собой?
— Та самая.
Денис сказал это небрежным тоном. Потом закинул руки за
голову и потянулся с видом кота, которому нет дела до разгневанных криков,
доносящихся с кухни. Но разве напарника обманешь? С ним он проводил в десять
раз больше времени, чем с любимой девушкой.
— Ты был как-то связан с этой Азаровой? — спросил
между тем Толик. В его голосе проскользнуло беспокойство. Стало ясно, что от
этого беспокойства никуда не деться. Денис тяжело вздохнул:
— Хочешь, чтобы я рассказал?
— Угу. В газеты попадает только все самое
несущественное, ты ведь знаешь. Ни одной интригующей подробности. И разумеется,
ни слова о мотивах.
— Ладно, — сдался Денис. — Я тебя просвещу.
Толик вытряхнул из пачки еще одну сигарету и приготовился
слушать.
— У меня есть друг, Игорь Бубенцов. Одно время он был
влюблен в эту самую Дину Азарову. Их головокружительный роман продолжался
больше года. Но потом чувства остыли, и Бубенцов решил вернуться к жене. Ну, не
то, чтобы вернуться. Он вовсе от нее и не уходил. Жена знала о его интрижке и
заняла выжидательную позицию. Наверное, надеялась, что рано или поздно роман
закончится. И вот этот день наступил. Бубенцов задумал восстановить брак. И
сообщил об этом любовнице. Дине.
Денис замолчал и принялся играть зажигалкой — огонек то
вспыхивал, то укладывался набок, а потом бесследно исчезал.
— Ну? — сердито спросил Толик. — Я люблю
истории с каким-нибудь концом — плохим или хорошим, а ты все тянешь.
— На чем я остановился?
— Бубенцов сообщил Дине о том, что возвращается к
жене, — подсказал он. — А Дина…
— А Дина взяла и отравилась.
Толик некоторое время молчал, переваривая услышанное.
— И что? — наконец спросил он.
Денис пожал плечами:
— И все.
— Потрясающе, — буркнул Толик. — Сказать по
правде, это уж больно сжатый рассказ.
— Зачем тебе сдался подробный?
— Хочу знать, что тебя настораживает. Тебя ведь что-то
настораживает, верно? Может быть, ты думаешь, что твой друг помог надоевшей
любовнице переселиться на тот свет?
Денис отмахнулся:
— Нет, Бубенцова я ни в коем случае не подозреваю. Он
просто на такое не способен.
— И это я слышу от человека, который работает со мной
бок о бок много лет и видит то же, что и я. Сплошь приличных людей, которые
каждый день совершают какие-то пакости.
— Говорю тебе, Бубенцов ни при чем. Но смерть его
любовницы меня тревожит. Я пару раз встречал его с Диной, и об этой дамочке у
меня сложилось совершенно определенное мнение. Сам говоришь, опыт… Его не
пропьешь.
— Да, но женщины непредсказуемы, Денис! Что тебе не
дает покоя?
— В самом деле интересно или это ты так, из вежливости?
— Блин, конечно, интересно. Ты ж не баба, чтобы перед
тобой расшаркиваться.
Его напарник спрятал зажигалку в карман, наклонился, сорвал
крупную ромашку и принялся терзать ее, пуская лепестки по ветру. Они взмывали
вверх, а потом падали на траву, словно оборванные стрекозиные крылья.
— Так вот, — сказал Денис. — Эта Дина была
такой штучкой! Я никак не могу поверить, что она наложила на себя руки.
Понимаешь, самоубийство совершенно не в ее характере. Ее нельзя было назвать
ангелом. Она была…
— Вредной.
— Точно. Откуда ты знаешь?
— Если про женщину нельзя сказать, что она ангел,
значит, она вредная.
Денис вздохнул. Несмотря на два развода, он все еще
идеализировал прекрасный пол, искренне веря, что в его тихую заводь акулы
заплывали по чистой случайности.
— Да, Дина была той еще штучкой!
— И тебе кажется, что эту штучку кто-то ухлопал.
— Если честно, Толь, меня так измучила эта мысль, что я
решил неучтенные выходные посвятить собственному расследованию.
— Пойдешь по следам родной милиции?
— Ну и что? Милиция эту Дину живьем не видела. Кроме
того, расследование было простой формальностью. После того, как Бубенцов
позвонил и сделал свое сенсационное заявление, с Диной случилась истерика.
Соседка слышала, как она рыдала и кричала, что ей больше незачем жить. В ее
квартире нашли снотворное, да и конфеты, нашпигованные этим снотворным, она
сама купила возле дома. Так что никакого расследования, собственно, и не было.
— Слушай, дружище, неужели ты превратился в поборника
справедливости? — подозрительно спросил Толик. — Твоего друга никто
ни в чем не подозревает, защищать его не нужно…
