— У меня особый интерес, — неохотно признался
Денис. Расправившись с ромашкой, он принялся крутить свою пуговицу. Та
держалась из последних сил. — Понимаешь, Бубенцов в самом деле разлюбил
Дину. Мы с ним довольно близкие друзья, он рассказывал мне о своих планах, о
том, что хочет расстаться с любовницей и просить прощения у жены.
— Ну и?
— Но когда этой женщины не стало… Игорь вроде бы и
помирился с Натальей, однако самоубийство Дины его потрясло. Он думает, она
отравилась из-за сильного чувства, и понимает, что виноват в ее смерти. Убив
себя, Дина как бы обессмертила свою любовь и сделала невозможным восстановление
прежних отношений между Натальей и Игорем. Теперь ее призрак всегда будет
стоять между ними.
— Может, она убила себя просто из вредности? —
предположил Толик.
Денис пожал плечами:
— В любом случае в ее самоубийстве все же есть нечто
странное.
— И что это?
— Вот смотри, как было дело. — Денис развернулся к
напарнику всем корпусом и, чертыхнувшись, засунул отвалившуюся таки пуговицу в
карман штанов. — Вечером Бубенцов позвонил Дине и сообщил, что больше не
станет встречаться с ней. Она, промучившись всю ночь, утром пошла в магазин,
купила коробку дорогих конфет и начинила часть из них сильным снотворным.
Вечером она эти конфеты съела.
— Что-то типа русской рулетки? Взять конфетку, не зная:
отравлена — не отравлена?
— Вот именно! — в голосе Дениса появился настоящий
азарт. — Нет, ну разве не странно, что она начинила конфеты снотворным и
слопала их?
— Хм. Может, она хотела отравить неверного любовника, а
потом передумала?
— Она не могла строить коварные планы: Игорь ясно
сказал, что больше никогда не придет к ней.
— Да ну! Она могла надеяться на то, что уговорит
любовничка. Ты спрашивал у Бубенцова, она подбивала его встретиться для
последнего разговора?
— Пыталась. Она заходила к нему в офис перед обедом пятого
числа — в тот день она умерла.
— Ну вот! — воскликнул Толик. — Но, вижу, ты
уперся. Тебя уже не сломить. Так с чего мы начнем наше расследование?
— Наше?
— Да ладно, дружище, конечно, я тебе помогу. — Он
подмигнул напарнику. — У нас же выходные.
Первым делом детективы распределили обязанности. Денис
должен был выяснить, причем как можно точнее, чем занималась в последний день
своей жизни Дина Азарова, а Толик взял на себя лирическую часть. Он собирался
поговорить с Натальей Бубенцовой, с продавщицами кондитерского магазина, где
были куплены злосчастные конфеты, и с секретаршей Бубенцова, рыжеволосой Лидой.
Лида больше всего интересовала Толика. Дело в том, что она находилась в офисе в
тот момент, когда грядущая самоубийца в последний раз виделась со своим
возлюбленным.
Любые задания, связанные со слабым полом, Толик выполнял
блестяще. Женщины считали его обаятельным, шеф — ловким, Денис — смазливым, а
сам себе он казался совершенно неотразимым. «Не знаю, чем я располагаю к себе
дамочек, но мне они рассказывают все свои секреты», — обычно хвалился он,
легкомысленно помахивая в воздухе рукой.
Небольшой магазин, в котором Дина Азарова купила конфеты,
находился неподалеку от ее дома. Толик подумал, что это еще один плюсик в
пользу версии самоубийства. Хотя… что это он? Убийца мог следить за Диной, мог
видеть, что она купила конфеты и каким-то образом добраться до них.
У девушки, продавшей конфеты Дине Азаровой, сегодня был
выходной. К счастью, она проводила его дома в одиночестве, поэтому Толику
удалось быстро разыскать ее и, как водится, расположить к откровенной беседе.
— Это очень дорогие конфеты, — сообщила
молоденькая Маша очаровательному детективу Левашову. — Называются «Ночная
жара». Наверное потому, что часть из них начинена экзотическими ликерами. Они
так обжигают язык и гортань! А какая у них коробка — фантастика. Гнездышки для
конфет выложены крапчатой с золотом калькой…
— А вы могли бы отличить эту коробку конфет от другой
такой же? — с любопытством спросил Толик.
— Ой, да! — неожиданно удивилась собственному
открытию Маша. — В тот день мы продали несколько коробок. Они хоть и
дорогие, но их хорошо покупают. Как-то раз одна дама приобрела такие конфеты и
тут же в магазине рассыпала их. И это несмотря на то, что на коробке есть
замочек! Тогда наш шеф велел, когда мы чек принимаем, скреплять коробки клейкой
лентой — на всякий случай.
— Так-так, — оживился Толик. — А в этот раз…
— А в этот раз клейкая лента упала и куда-то
закатилась, у меня не было времени ее искать, и я прихватила замочек на коробке
стикером с эмблемой нашего магазина.
— Как он выглядит?
— Я могу вам дать, — Маша достала небольшой лист с
наклейками и застенчиво протянула Толику.
Вечером напарники встретились у Дениса на даче. Они
устроились на просторной веранде, заставив деревянный стол тарелками и
приготовив себе огромную емкость с кофе. Денис разложил на столе свои записи —
разграфленные листы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, а Толик свои
— странички из записной книжки, испещренные легкомысленными каракулями.
— Чур, ты начинаешь, — сказал Толик, запихивая в
рот кусок колбасы, извлеченной из вакуумной упаковки. Колбаса была скользкой и
пахла мокрой бумагой. Однако, как доказано наукой, желудок голодного мужчины
способен переварить все, что в данный момент находится в холодильнике, включая
заплесневелый сыр и просроченные консервы.
— Большую часть дня я пытался выяснить, что удалось
раскопать милиции, — сказал Денис. — И вот что мы имеем. Четвертого
числа Бубенцов позвонил Дине на домашний телефон. У них состоялся откровенный
разговор. Он получился очень бурным.
— Дина плакала?
— Плакала. А еще больше — злилась. Кстати, когда она на
следующее утро выходила из дому, ее никто из соседей не видел. Так что первыми
свидетелями ее перемещений стали служащие кондитерского магазина. Магазин
находится тут же, возле ее дома, Дину там все хорошо знали. Поэтому
неудивительно, что ее покупку запомнили. Потом следы нашей дамочки ведут в
косметический салон, в большой универмаг на Парковой улице, затем она появляется
в офисе Бубенцова. Лида, секретарь Бубенцова, утверждает, что Дина пробыла в
кабинете шефа не больше пяти минут. Все эти пять минут они ссорились. Кстати,
оперативники специально отметили, что секретарша Бубенцова не слишком жалует
тех, чья служба и опасна, и трудна. Она с ними через губу разговаривала, на
вопросы отвечала еле-еле. — Он замолчал, после чего задумчиво добавил: —
Хотелось бы мне знать, осуждает ли она своего шефа.
— Осуждает за что?
— Ну, понимаешь ли, формально Бубенцов все же женатый
человек. Однако он позволял Дине вести себя в своем офисе довольно свободно. В
отличие от Натальи, которая никогда не наведывалась на службу к своему мужу,
любовница частенько заглядывала на огонек. — Денис отложил первый
лист. — Дальше. Из офиса Бубенцова Дина прямиком отправилась домой. Она
взяла такси, таксист довез ее до места и видел, как она вошла в свой подъезд.
Кстати, на втором этаже идет ремонт. Рабочие готовы присягнуть, что до семи
вечера Дина Азарова не выходила из своей квартиры, и к ней также никто не
приходил. Соседка нажала на кнопку звонка возле ее двери ровно в семь — Дина не
отозвалась. Но рабочие посоветовали звонить понастойчивей. Снова ничего.
Соседка разволновалась, позвала мужа, потом вызвали слесаря… Короче, тогда-то
ее и нашли.
