— Мне они завещали большую квартиру и загородный
дом, — поспешно пояснил тот.
— А почему не наоборот? Обычно семейные реликвии
переходят по наследству сыновьям. А дочери получают денежный эквивалент.
— Это как раз вполне объяснимо, — Кудрявцев
откинулся на спинку кресла, однако поза показалась ему слишком вольной, и он
поспешно вернулся в исходное положение. Немного поерзав, он наконец решил
подняться на ноги.
— Не возражаете, если я немного похожу тут? Когда я
нервничаю, мне необходимо двигаться, — зачем-то пояснил он.
Детективы продолжали выжидательно смотреть на него.
— Диана имеет… имела… специальное образование, —
принялся объяснять Антон. — Она ведь художник-дизайнер, изучала историю
театрального костюма и могла квалифицированно вести дела. Музей был ее детской
мечтой. Как только появилась возможность, моя сестра немедленно ею воспользовалась.
— Что за возможность? — скучным голосом
поинтересовался Харитонов.
— Ну… — Антон опустил голову. Взгляд его заметался
по ковру.
— Ваша сестра была красивой женщиной.
— Да, конечно, — тот с радостью принял
помощь. — Несколько лет назад у нее появился друг. Пожилой и богатый.
Потом он умер, но кое-что оставил моей сестре в качестве… компенсации за
потраченное на старика время.
— Компенсации хватило на то, чтобы купить помещение и
открыть музей. Это дело хотя бы окупается?
— Да, — снова шепнул ему в ухо Гарик. — Все
идет хорошо. Передвижные выставки приносят неплохую прибыль. Кроме того, у
госпожи Кудрявцевой были хорошие связи.
Харитонов нелюбезно отпихнул помощника и с ленцой в голосе
закончил, обращаясь к Антону:
— А то я было удивился, отчего родные вас прокатили с
этой самой коллекцией.
— Ну, теперь я вам объяснил, — довольно нервно
ответил Антон.
Засунув руки в карманы легкого пальто, он быстро расхаживал
по кабинету. Потом, взмахнув полами, снова упал в кресло возле окна.
— Значит, вы говорите, что у вашей сестры не было
врагов, способных размозжить ей голову статуэткой…
— Господи, какой ужас! Конечно, не было. Во всяком
случае, я о них никогда не слышал. А у вас не появилось никаких свидетелей?
Харитонов отрицательно покачал головой. В ту же минуту у его
помощника зазвонил сотовый телефон. Тот прижал его к уху и, выслушав сообщение,
передал аппарат своему боссу.
— Кое-что новенькое.
Слушая собеседника, Харитонов делал пометки в блокноте.
Иногда он поднимал голову и смотрел на Антона Кудрявцева, который, не находя
себе места, вертелся в кресле. Гарик, проходя мимо, едва удержался от того,
чтобы сочувственно не похлопать его по плечу.
— Здесь курить можно? — подал голос Антон, когда
Харитонов закончил переговоры.
— Пожалуйста. — Он передвинул на край стола
большую пепельницу и как бы между прочим спросил: — Послушайте, Антон, а почему
вы нам ничего не рассказали про бриллиантовый браслет, который ваша сестра
купила в начале этой недели?
Гарик Белевич видел, что шеф сознательно идет на провокацию.
Он сам слышал донесение и понимал, что Кудрявцев мог и не знать о существовании
браслета. Но тот только рукой махнул:
— А, бриллианты с изумрудами! — Сказано это было
таким тоном, как будто для него покупка эксклюзивных украшений была самым
обычным делом. — Да, Диана показывала его мне. Очень красивая вещь. Такая,
знаете ли, змейка, вся переливается…
— Ну, так вот. Этой красивой вещи нигде нет. Ни в
банковском сейфе, ни в домашнем, ни здесь, в офисе.
— Но его и не должно быть. Диана купила его в подарок.
— В подарок?! — не поверил Гарик Белевич. —
Украшение стоимостью в десятки тысяч долларов? Конечно, дела у вашей сестры шли
довольно неплохо. Но все равно я не думаю, что такие подарки были ей по
карману.
— Вы не знали мою сестру! — воскликнул Антон.
Больше он ничего не добавил, считая, видимо, что сказал
достаточно. Возникла короткая пауза. Кудрявцев курил, глядя в пространство, а
детективы смотрели на него.
— Может быть, вы в курсе, кому предназначался столь
невероятный подарок? — не выдержал, наконец, Гарик Белевич.
— В курсе. Во вторник в Москву проездом нагрянула
близкая подруга Дианы — Ольга Сердюкова. Они знакомы еще со школы. У них был
какой-то женский секрет, Диана так и не поделилась со мной. Знаю только, что в
молодости они вместе пережили что-то вроде приключения, и Ольга якобы спасла
моей сестре жизнь. Ни больше ни меньше. Диана давно лелеяла мысль отблагодарить
ее. Ольга помолвлена с очень влиятельным человеком. Она приехала в Москву как
раз накануне свадьбы, вот Диана и решила, что настало время сделать красивый
жест.
— Это она сама вам рассказала?
— Разумеется, сама. Ну, не в этих выражениях, может
быть, но таков общий смысл.
Харитонов незаметно подмигнул своему помощнику. Спустя
несколько минут тот под каким-то предлогом вышел из кабинета. Некоторое время
Харитонов задавал Антону вопросы, затем поинтересовался:
— Вы можете еще ненадолго остаться?
— Сколько скажете! — вскинулся тот. — Все
равно я сейчас не смогу ничем заниматься. И работать не смогу. Не напиваться же
в начале дня…
— Прекрасно. Подождите, пожалуйста, здесь.
Харитонов быстро сбежал по лестнице и через минуту очутился
в вестибюле. Гарик Белевич уже шел навстречу. Вид у него был обескураженный.
— Спешу тебя разочаровать. Подруга Дианы находилась в
том самом самолете, который во вторник ночью упал в океан на пути в Нью-Йорк.
— Плохая новость, — поджал губы его босс. —
Даже подозрительная.
— Ты что, думаешь, Кудрявцев сам подстроил эту катастрофу? —
насмешливо спросил Гарик.
— Я думаю, Кудрявцев — блестящий выдумщик. Семья
почему-то не доверила ему коллекцию, которую собирали его предки. Возможно,
неспроста. Вдруг он не заслуживает доверия? Играет в азартные игры? Выясни, и
побыстрее. Рулетка, покер, бега, что там еще? Думаю, что историю про спасение
жизни сестры он сочинил. Когда узнал, что Ольга Сердюкова со своим женихом
погибли в авиакатастрофе, он посчитал это подарком судьбы. Если бы браслет в
самом деле находился на борту, он пропал бы вместе с самолетом. Удобно, ничего
не скажешь.
— Ты его подозреваешь? — поднял брови
Гарик. — Думаешь, он взял браслет и из-за него убил свою сестру?
— Это всего лишь догадка, ощущение. А нам нужны улики.
Мои ощущения к делу не пришьешь.
— А мне этот тип кажется довольно искренним. Он такой…
ошарашенный.
— Если ты кого-нибудь пристукнешь, тоже некоторое время
будешь ошарашенным, уверяю тебя.
