Она стесненно засмеялась. Альберт тоже улыбнулся и увлек ее
под арку. Местечко оказалось удобным — сумрачно и пусто. Последним, что она
видела, был кусочек серого пасмурного неба на фоне обезоруживающей улыбки
нового знакомого.
Ключ от двадцать четвертого номера оказался в руках
Альберта. До восьми оставалось чуть больше часа. Тело Карины вряд ли найдут
раньше понедельника. Там, куда он его затащил, было пусто и сыро. Может быть,
оно пролежит там до конца весны. Но даже если по несчастливой случайности
девчонку обнаружат раньше, опознать ее будет проблематично. Сумочку с
документами он забрал с собой. А это значит, в «Отель на набережной» никто не
придет с расспросами. Там безопасно. Ключ от двадцать четвертого номера жег ему
карман. Он уже предвкушал, как встретит Настю на пороге, как она подумает
сначала, будто он знакомый Карины, и лишь потом, когда дверь уже захлопнется, и
они останутся одни, страх огненным румянцем бросится к ее щекам…
Настя вошла в квартиру, прикидывая, как сказать Вадиму о
том, что она собирается уйти на весь вечер. Он очень ревниво относился к ее
личной жизни и всячески перетягивал одеяло на себя. При этом сам мог пропадать
днями и ночами, объясняя все делами и переговорами. Сегодня он намеревался
работать допоздна, к нему должен был подъехать коллега. Предполагалось, что
Настя обеспечит им ужин, уют и приятную компанию в моменты творческих пауз.
Интересно, что будет, когда она сообщит, что у нее другие планы?
По правде сказать, сначала они с Вадимом собирались идти в
театр. Но потом, когда возникла эта срочная работа, билеты отдали знакомым. В театр
ее одну он отпускать не захотел. Так, может быть, не отпустит и к подруге?
Она посмотрела на часы. Вадим и его коллега уже должны были
начать работу. Однако дома никого не оказалось. Она прошла по комнатам,
поискала записку на кухне под сахарницей, проверила мобильный — пропущенных
вызовов не было. Картина, которую она просила его повесить, по-прежнему стояла
возле стены. В раковине полно посуды. Ее единственный выходной… Может быть,
Карина права, и Вадим в самом деле жуткий эгоист? Что, если он не любит ее
по-настоящему? И никогда ничем ради нее не поступится?
В этот момент зазвонил городской телефон.
— Привет, у тебя все в порядке? Ты дома? —
донеслась до нее скороговорка Вадима.
— Конечно, дома, ведь трубку я сняла, — ответила
она немного более резко, чем обычно. — А ты где?
— Я у мамы. Ей нужно было помочь повесить полку в
ванной.
Настя тотчас подумала о картине, которую он проигнорировал и
которая вот уже трое суток стояла на полу. Словно она не объясняла ему, как ей
хочется, чтобы она висела над ее рабочим столом.
— А, понятно, — ответила она голосом, зазвеневшим
от сдерживаемых слез.
Вообще-то Настя редко плакала. И уж тем более не устраивала
истерик по телефону. Это ведь глупо и неудобно, ссориться по телефону — нельзя
помириться тотчас и спрятать голову у Вадима на груди.
— Понимаешь, к маме должны прийти гости…
В этот момент на заднем плане возник стальной голос
предполагаемой будущей свекрови:
— Что ты оправдываешься? Ты мужчина и не должен
унижаться перед юбками.
— Я скоро приеду, — быстро сказал Вадим.
— Можешь не торопиться, — Настя захлебнулась
обидой. — Я ухожу на целый вечер.
— Куда? Насть, куда ты собралась?
— Какая тебе разница?
— Мне есть разница! Я тебя люблю. И буду беспокоиться,
между прочим.
Настя смахнула рукой слезы и снова услышала голос матери
Вадима. Вероятно, та сидела в своем любимом кресле возле телевизора и давала
сыну ценные указания.
— Фу, как ты унижаешься перед ней, просто стыдно
слушать. Ты мужчина, покажи свою независимость, пусть она привыкает. И не стоит
постоянно говорить о любви. Иначе ты ее разбалуешь!
— Э-э, послушай, Насть, я через час вернусь, и мы все
обсудим, — повысил голос Вадим. — Я скоро приеду, подожди меня.
— Нет, у меня дела.
— Какие это у тебя дела?
Настя задохнулась от возмущения:
— Личные! У меня что, не может быть дел? У тебя могут
быть, а у меня нет? Разве я человек второго сорта? Женщина для тебя — просто
предмет быта, которым можно пользоваться в свое удовольствие?!
Мать Вадима, вероятно, услышала, что с ее сыном
разговаривают неподобающим тоном и снова подала голос:
— Не позволяй ей кричать на тебя. Что это еще за дела
такие? Женщина должна…
— Скажи ей, чтобы она перестала! — потребовала
Настя.
— Насть…
— Ты ни на что не готов ради меня, верно? Даже
заступиться за меня перед собственной матерью! Пока! — сказала она и
повесила трубку.
Слезы душили Настю, но она не позволила себе броситься на
постель и выплакаться. У них с Кариной девичник, и она ни за что его не
пропустит! Куда там ей нужно идти? Настя достала блокнотик, в который записала
название отеля и номер комнаты, где остановилась подруга. Двадцать четвертый,
отлично. Вадим не успеет приехать, чтобы остановить ее.
* * *
Холл «Отеля на набережной» выглядел просторным и был красиво
декорирован. Огромные вазы с охапками сухой травы соседствовали с диванами,
обитыми гобеленом. Оттого, что плиточный пол блестел, отражая светильники,
ступившего на него охватывало ощущение бесконечного скольжения. Альберт прошел
мимо стойки портье, держа в руках ключ от номера с большой красной «грушей» на
кольце. Портье глянул на него лишь мельком и отвернулся. Альберт не сомневался,
что его не остановят — он был хорошо одет, и лицо его определенно внушало
доверие. Он привык к тому, что люди относятся к нему дружелюбно. Это было
приятно.
На всякий случай он старался не смотреть проходящим мимо
постояльцам в лицо. Кто-то может встретиться с ним взглядом, а это, пожалуй, ни
к чему. Маскироваться он считал ниже своего достоинства. У него всегда было
много времени для того, чтобы уйти незамеченным.
Он поднял голову и посмотрел на часы, висевшие в холле. Без
четверти восемь. То, что нужно.
Мимо Альберта прошла парочка — молодая женщина держала
мужчину под руку. У женщины были темные вьющиеся волосы и большие солнечные
очки. Он мазнул по ней взглядом, на секунду задержавшись на ногах. Его не
зацепила их стройность — сейчас он весь был настроен на Настю — на ее серые
глаза, шелковую юбку и туфли с перекладинами…
Женщина, напротив, обратила на Альберта самое пристальное
внимание. Но не захотела этого показать. Когда он проходил мимо, она всем
корпусом повернулась к своему спутнику. Однако, сделав всего пару шагов, изо
всех сил вцепилась в руку своего мужа. С такой силой, что он против воли
вскрикнул:
— Таня, ты что?
