– Мы не слишком нагло ведем себя, братец? – съязвила Маша.
– Перестаньте! – грустно сказал Андрей. – Какая пошлость, однако!
Полина стукнула по столу:
– Неужели никто не может противостоять этому напору?! Иван, хоть ты скажи!
Данилов напрягся, но промолчал.
– Ага, он скажет! – процедила Лена. – Он вообще молчаливый. В иных ситуациях все понимает, но делает вид, что ничего не происходит.
– Лена, замолчи! – рявкнул Климов.
– Спешу напомнить, что я давно не твоя жена, Никита, так что не надо на меня орать! У меня другой муж! – Лена насмешливо посмотрела на Андрея. – Ну, что скажешь?
Андрей молчал. Лена встала из-за стола и ушла.
Лопатин огляделся по сторонам:
– Весело тут у вас! А можно я того… останусь?
Татьяна растерянно кивнула:
– Пожалуйста!
Лопатин с готовностью уселся за стол.
Глава 4
Вечером попрощаться с Басмановыми приехал Бушуев. Утром Саша должен был вернуться в Петербург, чтобы успеть на дневной поезд до Москвы. После ужина они с Машей ушли на берег, где долго сидели, взявшись за руки.
Стемнело, появились звезды.
– Удивительные дни, Маруся! Время метеоритных дождей, звездопадов. Смотри, вон падает звезда!
– Загадывай желание! Успел?
Они вернулись в дом, когда все уже спали. Тихо, чтобы никого не разбудить, прошли в Машину комнату.
– Очень хочется есть! – призналась девушка. – Принесу чего-нибудь!
Она вернулась со связкой бананов.
Бушуев засмеялся:
– Маруся, мы все-таки должны пожениться!
– Почему?
– У нас столько общего! Например, любовь к бананам! Да и в сексуальном смысле мы просто созданы друг для друга!
– Чего не скажешь обо всем остальном!
– Так это же замечательно! Вот тебе формула идеальных отношений! Полная сексуальная совместимость и разность характеров! Плюс одинаковые пристрастия в поэзии! Ну-ка, почитай мне стихи!
Маша прочла свои любимые.
– «Чудо любит пятки греть…» – задумчиво повторил Саша. – Красиво… Знаешь, я иногда думаю, что мне не стоит писать стихи. Зачем, если есть такие строки… Все равно до них никогда не дотянуться!
– У тебя будут свои откровения, Саша! И потом… Я не хочу сегодня говорить о поэзии. Вообще не хочу говорить!
Она расстегнула молнию на платье.
Всю августовскую ночь в Березовке сыпались метеориты и падали звезды. А Маша с Сашей любили друг друга, как будто прощались навек. Они не сомкнули глаз до самого рассвета.
В шесть утра прозвенел будильник. Маша встала, пошатываясь от усталости, взглянула на себя в зеркало и присвистнула: под глазами залегли темные тени.
Она усмехнулась:
– Следы любви, бессонной ночи!
Саша поцеловал ей руку:
– Прекрасная ночь, Маруся! Я хочу, чтобы у нас с тобой было много таких ночей!
Татьяна готовила завтрак. Она встала так рано, чтобы проститься с Бушуевым.
– Мне очень будет не хватать вас… – признался Саша.
Татьяна улыбнулась:
– Знай, это и твой дом!
Саша встал из-за стола.
– Ну что… Мне пора…
– Я с тобой! – вскинулась Маша.
– Зачем? Вокзал, вся эта суета, Маруся… Я не люблю прощаний…
– Я с тобой! – упрямо повторила она.
В столовую вошел Андрей.
– Ребята, давайте я отвезу вас в город.
Они вышли во двор. Бушуев окинул дом взглядом. У Саши защемило сердце – ему показалось, что он видит все это в последний раз. В дороге молчали. Саша с Машей сидели на заднем сиденье, взявшись за руки.
Город. Шумный вокзал. Перрон. Толпы спешащих людей. Растерянное лицо Маши. Саша поцеловал ее и зашел в вагон. Маша с Андреем стояли на перроне. Саша заметил, что девушка плачет. На миг у него появилась шальная мысль бросить все к чертям и выскочить из поезда, но он преодолел свою слабость. Поезд тронулся.
Маша не думала, что будет так больно. Наверное, то, что Саша уезжает, она поняла, только когда поезд поехал. И сразу все поплыло перед глазами.
Брат взял ее за руку. Она шла по перрону, утирая слезы. Ей казалось, что ничто на свете больше не имеет смысла. В машине Маша разрыдалась.
– Ну и что мне с тобой делать? – растерянно спросил Андрей.
– Отвези меня в Березовку! – сказала она, отчаянно всхлипывая. – И вот еще что… Купи мне вина!
– Хочешь напиться?
– Вдрызг!
– По-твоему, это правильно?
– Я предпочитаю полусухое красное!
– Хорошо, Маруся! – мягко сказал Андрей и ушел за вином.
Она никак не могла успокоиться – слезы лились потоком. На миг у нее возникла шальная мысль бросить все к чертям, нажать на газ и ринуться вдогонку за поездом, но… Она преодолела свою слабость. А вскоре вернулся Андрей.
Всю дорогу до поселка она, плача, провалялась на заднем сиденье. В Березовке самым сложным для Маши оказалось войти в свою комнату, где больше не было Саши. Смятые простыни – порочный след их любви, пара бананов на столе. Она взяла банан в руки. На золотистой шкурке Сашиной рукой было написано: «Маруся! Я очень люблю тебя! Спасибо за сегодняшнюю ночь. У нас будет много таких ночей… Ты – смысл, сиреневость и золотистость моей вселенной…» Когда он успел написать это своеобразное письмо? Наверное, утром, когда Маша умывалась. Очередная порция слез и рыданий вылилась в целое море! «Ну вот! Столько слез наплакала, что скоро, как Алиса в сказке, начну тонуть в этом море…»
Прихватив с собой бутылку вина и пару банановых шкурок с признаниями возлюбленного, Маша отправилась на берег, на их с Сашей место.
Она сидела на траве, пила вино и в сотый раз перечитывала банановое послание. Вот уже и бутылка показала дно, и совсем стемнело, а Маша и не думала возвращаться домой. Сидела пьяная на берегу и всерьез считала, что жизнь кончена.
Мимо проходил Лопатин с блондинистой девицей. Заметив соседку, он приказал спутнице подождать и направился к Маше.
– Добрый вечер!
Маша прорыдала в ответ, подчеркивая, что вечер вовсе не добрый! Лопатин участливо поинтересовался, почему она так плачет и не плохо ли ей.
– Нет, что ты, все замечательно! Прямо хочется кинуться с обрыва!
– Не надо! – испугался он. – Что случилось?
– Душевная травма!
– Это ничего, бывает!
