– Витя! – заныла девица. – Я жду!
– Сейчас! – крикнул ей Лопатин и присел рядом с Машей. – Все-таки что случилось?
– Саша уехал в Москву! Надолго!
– А… Любовь! Понятно… Но ведь он вернется! Зачем так убиваться!
– Витя, идешь ты или нет? – крикнула подружка Лопатина.
Тот проорал ей, чтобы она отправлялась домой. Девица фыркнула и ушла.
– Пойди догони свое счастье! – засмеялась Маша.
Он скривился.
– Тоже мне счастье! Ты пьяная, что ли? Не пойму!
– Хоть и пьяная, тебе что?
– А это чего? – Он уставился на банановую шкурку. – Кожура какая-то…
– Мне на ней Саша писал, понимаешь?
– Бумаги, что ли, не было под рукой?
– Дурак ты!
Лопатин не обиделся:
– Может, и дурак, а вы, умные, до чего себя довели?!
– Понимаешь, Лопатин: «Чудо любит пятки греть!» – икнула Маша.
– Ага! Понимаю! – кивнул Лопатин, поднял Машу на руки и понес к поселку.
…Татьяна открыла дверь и растерялась.
– Вот, значит, как! – неловко сказал Лопатин, держа Машу на руках.
– Что с ней? – испуганно спросила Татьяна.
– Она того… Немножко пьяная, а так все в порядке.
– Кладите ее на диван!
Лопатин бережно уложил Машу. Татьяна плакала.
– Не переживайте! Проспится – все нормально будет! – заверил Лопатин. – Ну… Я пошел?
– Спасибо, Виктор!
* * *
– Вас к телефону! – сказала редактор Мышкина. – Олег Гришин!
– Скажи, что меня нет! – отрезала Татьяна.
Люда застыла с трубкой в руках. Вопросительно взглянула на Татьяну: как же так? Та яростно помотала головой, и Мышка что-то пролепетала Гришину.
– Татьяна, вы поссорились с Олегом?
– Как тебе сказать, Люда… Не сошлись характерами!
– А разве можно не сойтись характером с таким мужчиной? – Глаза Мышки вдохновенно сияли.
– Ты еще очень молода, Людочка! – улыбнулась Татьяна.
Гришин ждал ее в машине у входа в издательство. Он сразу спросил, почему любовница скрывается от него. Вместо ответа Татьяна ядовито поинтересовалась, как Олег отдохнул в Италии. Такого удара Гришин, видимо, не ждал: вздохнул, закручинился, виновато выдавил, что давно не отдыхал вместе с семьей и она должна его понять.
– Надо было просто сказать об этом. Зачем врать? – безжалостно отчеканила Татьяна.
– Боялся обидеть. Боялся тебя потерять. Ну что ж, выходит, ты все знаешь… Ты поэтому не поехала во Францию?
Она промолчала. Олег поцеловал ее руку.
– Поехали домой? Поговорим, все обсудим!
– Разве у нас есть дом?
– Пожалуйста, не придирайся к словам!
– Извини, Олег, я никуда не поеду! И вовсе не из-за обиды! Просто хочу сегодня побыть с сестрой: у Маруси сейчас сложный жизненный период, ей нужна моя поддержка.
– Понятно. Это надолго?
– Не знаю. Я позвоню, когда все наладится!
Придя домой, Татьяна предложила Маше сходить куда-нибудь вместе. «Посмотреть хороший фильм. Развеяться!»
Маша неожиданно обиделась:
– Зачем ты со мной нянчишься? Никуда не ходишь! Ради меня стараешься? В общем, Таня, не надо меня спасать! Я уже в порядке! И вообще… Жизнь продолжается – скоро премьера спектакля, я втянусь в рабочий процесс…
– Саша звонил?
– Да! Говорит, что тоже скучает, привыкает к Москве…
– Все наладится, Маруся! У вас с Сашей впереди целая жизнь!
В выходные Татьяна с Гришиным отправились в театр. Новомодная постановка, известные актеры, дорогие билеты в партер. Гришин был надушен до безмерности и элегантен, как рояль.
Спектакль разочаровал Татьяну. Мало того, действие вскоре начало раздражать: пьеса отдавала пошлятиной и была невыносимо скучна. Режиссерские находки заставляли Татьяну скрипеть зубами. Невольно ее раздражение по поводу происходящего перекинулось на Гришина, который серьезно внимал развернувшейся на сцене белиберде. Татьяна изумилась: как можно это спокойно воспринимать?
В антракте они вышли в фойе.
Гришин заботливо поинтересовался:
– Дорогая, тебе нравится спектакль?
Татьяна не успела даже рот открыть, как Олег зашептал:
– Смотри, автор пьесы, драматург Н. Идет к нам!
Она едва не застонала – нет, только не это! К ним подошел маленький круглый человек и, радостно простирая руки к Олегу, прокричал:
– Гришин! Рад видеть! Мое почтение, барышня!
Татьяна сухо кивнула.
– Как тебе спектакль? – осведомился автор.
Гришин расплылся в улыбке:
– Старик, это гениально! Свежо, ярко! Образно!
Драматург Н. с достоинством поклонился и неожиданно обратился к Татьяне:
– А вам понравилась пьеса?
– Разве такое безобразие может кому-то понравиться? – громко сказала Татьяна. Она не стала дожидаться ответа опешившего драматурга, развернулась и отправилась в гардероб.
Татьяна стояла у зеркала и причесывалась, когда появился Гришин.
– Ну знаешь, не ожидал от тебя! – укоризненно заметил он.
– Извини! Дурная привычка – говорить что думаю!
Он усмехнулся:
– В самом деле, не лучшее качество! Ты хочешь уйти из театра?
– Не имею никакого желания досматривать эту дрянь!
– Скажи, а тебе не приходило в голову, что своей резкостью ты порой ставишь меня в неловкое положение?
– Перед кем? Этим бездарем?
– Между прочим, он мой товарищ по цеху!
– Олег, ты совершенно спокойно можешь вернуться и досмотреть спектакль вместе с товарищем!
– Не могу – настроение безнадежно испорчено! И потом я должен проводить тебя!
Они вышли из театра, сели в машину. Гришин курил, видимо, готовясь к серьезному разговору. Докурив и собравшись с духом, начал:
– Неужели ты не знаешь, что наша жизнь состоит из компромиссов?
– Я не люблю компромиссы!
– Похвально! А вот я не могу позволить себе такой роскоши!
– Я это заметила.
– Не понимаю, в чем ты, собственно, меня упрекаешь?
– Я не упрекаю. Просто прошу тебя быть самим собой!
– К чему этот пафос? – едва ли не брезгливо сморщился он.
