— Они поругались, — осторожно сказала женщина. — Ой, мне
страшно об этом вспоминать!
— Кто поругался?
— Парвиз. Я видела, как он ругался со своей женой. Когда я
только пришла к ним на дачу, то сразу услышала их громкие крики. Потом мать
пыталась их успокоить, но Парвиз разозлился еще больше и вышел из дома, хлопнув
дверью так сильно, что посыпалась штукатурка.
— Вы слышали, как он ругался со своей супругой?
— Да, слышала. Но мы все ее жалели, знали, какой он
легкомысленный муж.
— Что было потом?
— Не знаю. Я вошла в дом и увидела, как его жена плачет. А
Парвиз ушел. Мы сидели целый час с его мамой, готовили долму. Она очень ругала
Парвиза, говорила, что он мучает бедную Нармину. Потом я ушла, прошла через
вторую дачу, как раз мимо бассейна.
— И больше никого не видели?
— Никого, — выдохнула она, прижимая руки к сердцу. Но было
ясно, что она говорит неправду.
— А где была в этот момент Нармина? Она вам помогала
готовить долму?
— Нет, ее с нами не было. Она тоже вышла из дома.
Дронго поднялся и зашагал по кухне. Она испуганно следила за
ним.
— Вы не хотите меня понять, — сказал он, почти теряя
терпение. — Мне нужно знать, что вы видели. И я в любом случае не пойду давать
показания против семьи Самедовых. Неужели вы этого не понимаете?
— Понимаю, — она еще раз тяжело вздохнула, — но не могу
больше ничего рассказывать. Они мне все равно как родные.
— Чтобы защитить ваших родных, я должен…
— Не нужно меня уговаривать, — перебила она его, — я сама бы
вам рассказала. Но вы должны меня понять…
— Я все понимаю, но мне нужна ваша помощь! Скажите наконец,
что вы видели!
— Парвиза, — тяжело выдавила кухарка. — Я видела, как он
стоял у бассейна и кого-то ждал.
— Вы с ним поздоровались, когда проходили?
— Нет, я сделала круг, чтобы он меня не заметил.
— Кто-нибудь был рядом с ним?
— Нет, никого. Он стоял и ждал.
— Кого ждал? Кого он ждал? Вы видели, кого он ждал?
— Да, — произнесла кухарка, побледнев. — Он ждал нашу
хозяйку. Я видела, как из калитки, разделявшей две дачи, вышла… вышла… вышла
наша хозяйка… Больше я ничего не видела, смотреть не стала. — Кухарка вдруг
расплакалась и сообщила: — Гюзель еще такая маленькая, совсем девочка. А
мужчины пользуются ее слабостями, ее добротой…
— Это была она? — рявкнул Дронго, уже не сдерживаясь.
— Да, — опустила голову его собеседница.
Дронго устал. Теперь все вставало на свои места.
— А вы не слышали, о чем они говорили? — спросил Дронго.
— Нет, не хотела слышать. Это их личное дело, с кем
встречаться и когда. Я ничего не видела в этом преступного или позорного.
— Поэтому же не хотели говорить? Я вам все равно не верю.
Если все так было, почему же вы не рассказали об этом следователю прокуратуры
или офицерам полиции?
— Они все связаны друг с другом, — убежденно ответила
кухарка. — «Работники системы», как мы их называем.
— Вы в доме уже много лет, — продолжал Дронго, —
постарайтесь ответить мне честно, встречались они раньше? Я имею в виду
погибшего и вашу хозяйку.
— Что вы! — вскочила со стула Мина-ханум. — Как вы могли
такое подумать! Разве моя хозяйка похожа на дешевых гулящих женщин? Нет, не
похожа! Она встречалась с двоюродным братом своего мужа, хотела, наверное,
поговорить. Вот и весь секрет.
— Боюсь, что судей и прокуроров не убедит ваш пафос, —
пробормотал Дронго. — Значит, они раньше не встречались? Вы не видели или вам
так кажется?
— Я ничего не видела! Это вам все время что-то кажется! По
большей части — недостойное наших женщин. А наши женщины — ангелы! Они
оберегают дома, растят детей и внуков, ухаживают за пожилыми мужьями. Таких
святых женщин уже давно нет в других странах!
— А вы бывали в других странах? — спросил Дронго, сдерживая
улыбку.
— Нет, я по телевизору все видела. Я бы там не смогла жить…
— Вас пока туда не зовут, — пошутил Дронго. — А вам было
неинтересно узнать, почему ваша хозяйка встречается днем с родственником своего
мужа?
— Неинтересно. Я никогда не подслушиваю чужих разговоров.
— А когда вы узнали, что его убили?
— Примерно через час. Сначала его нашла в бассейне
Эсмира-ханум, затем подошли другие женщины. Мать так страшно закричала! И жена
сильно плакала. Да и Гюзель-ханум выглядела подавленной.
— И вы вместе с ней вернулись домой вместо того, чтобы пойти
к матери покойного?
— У нас в доме оставалось двое маленьких детей. Как раз в
это время водовоз уехал, и Анвер возился в саду вместе с детьми. Когда мы
пришли и рассказали ему об убийстве, он сначала закричал, а потом побежал на
другую дачу. Вот и все, что я видела.
— Когда вчера я подходил к вашей даче, то слышал крики
Анвера, который кричал на жену, обвиняя ее в том, что она виновата в
случившемся. Вы не знаете, что он имел в виду?
— Знаю, — вдруг ответила кухарка, — они были давно знакомы.
Моя хозяйка и погибший. Он тогда в Москве жил, а приезжая, каждый раз в
университет ходил. Вот тогда они и познакомились. Мне об этом сама Гюзель
рассказывала. Но никто об этом не знал. Даже она сама, пока замуж на
Анвера-муэллима не вышла и не узнала о том, что Парвиз его двоюродный брат, сын
его дяди.
— В чем именно муж обвинял свою жену? Почему он так кричал?
— Он, наверно, думал, что она виновата. И поэтому так
кричал, — предположила она. И затем добавила, уже поднявшись: — Я тоже слышала
их крики. Я все слышала…
Глава 15
Дронго вернулся в гостиную. Две пары мужских глаз
выжидательно уставились на него.
— Что она вам сказала? — почему-то шепотом спросил Анвер.
— Ничего нового. — Он прошел и сел за стол. — Практически то
же самое, что и вы. Рассказала, как готовила долму вместе с матерью Парвиза,
как проходила через соседнюю дачу и возвращалась обратно.
— Она ничего не видела? — спросил Рагим.
— Ничего, — ответил Дронго. — Но некоторые детали, которые
она мне рассказала, позволяют делать какие-то выводы. Поэтому я хотел бы
поговорить с вашими женами.
— Согласен, — кивнул младший брат.
