— Я знаю, — кивнул Дронго, — мне об этом говорили.
— Ему уже сорок пять, — продолжала гостья, — в этом возрасте
обычно не думают о детях. Да и мне уже тридцать пять. В общем, мы уже смирились
с тем, что у нас больше не будет детей. У его брата трое сыновей, и его
родители вполне довольны четырьмя внуками. Его старший брат имеет сына от
первого брака. Тот уже взрослый, учится в институте, в Стамбуле. И двое детей
от второго брака. Мой муж — младший брат в семье, его брат Анвер старше на два
года.
Дронго дотронулся до своей чашечки. Она была горячей. Гостья
пригубила свой кофе, снова поставила чашечку на место.
— Не могу сказать, что мы в чем-то нуждались. У мужа был
свой бизнес, свой ресторан, магазин. В общем, мы сносно жили все эти годы. Я
ушла с работы и сидела дома. Сначала было скучно, потом постепенно втянулась.
Мы начали строить новый дом в городе, у меня было много дел. Потом муж с братом
начали перестраивать свои дачи. У нас дачи стоят рядом, на соседних участках. Я
не думала о своем возрасте. Мне было даже приятно, когда мою дочь принимали за
мою подругу. Но до поры до времени… — Она вздохнула. — Не знаю, как я могла
решиться на такой разговор. Но за последний месяц я слишком много про вас
узнала. Я даже разговаривала с вашей матерью. Знаете, что она про вас сказала?
— Нет, — улыбнулся Дронго, — честно говоря, не представляю.
Хотя, наверное, что-то хорошее.
— Она сказала: «Он умеет понимать людей». Так и сказала: «У
него есть дар понимать людей». Наверно, именно тогда я и решила, что
обязательно встречусь с вами и поговорю. Если хотите, мне нужен был своего рода
исповедник. Человек, которому я могу доверять.
— Мамы всегда немного преувеличивают реальные способности
своих детей, — напомнил Дронго. — Боюсь, что я плохой исповедник. Я всего лишь
эксперт-аналитик, в мою задачу входит понимание ситуации, чтобы в ней легче
разобраться.
— Поэтому я и пришла к вам. — Она посмотрела на пустую
чашку, словно желая еще кофе. Но ничего не попросила, а задумчиво продолжала: —
С рождения вся моя жизнь была как ровная дорога. Обеспеченное детство, элитный
детский сад, лучшая школа, медицинский институт. Говорят, что все лучшие
невесты в Баку поступали в медицинский. А ребята на юридический. Вы ведь
закончили юридический?
— Да, — усмехнулся Дронго, — но у меня несколько иной
вариант. Мой отец был юристом в четвертом поколении, как и его братья. Именно
поэтому я с детства мечтал поступить только на юридический. Я юрист в пятом
поколении, и мой случай совсем не типичный.
— Возможно, — согласилась она, — но мой случай как раз
абсолютно типичный. Поступление в медицинский, удачное замужество, рождение
дочери, когда мне было только девятнадцать лет. Замуж я выходила с полного
согласия своих родителей. Можно сказать, что сначала договорились наши
родители, а уже затем мы с моим мужем решили, что сможем жить вместе. Мне еще
очень повезло, что он оказался умным, порядочным человеком.
Дронго молчал, ожидая продолжения исповеди.
— Иногда я жалею, что не курю, — призналась Эсмира с
улыбкой. — В общем, все, что я вам сейчас скажу, я бы не сказала даже на
исповеди. Конечно, я выходила за своего мужа, будучи девственницей. И конечно,
он был моим первым мужчиной. И единственным, — с некоторым вызовом сказала она.
— За столько лет я даже не могла подумать, что может быть что-то другое. У меня
никогда не было даже подобных мыслей. Хотя иногда я спрашивала себя, почему так
нелепо устроен мир. Ведь мой муж встречался до нашей свадьбы с другими
женщинами, и подозреваю, что после нашей свадьбы тоже не был ангелом. Но я не
имела права даже подумать… Вы ведь знаете местные нравы — здесь подобное никак
не приветствуется.
Дронго молчал. Он понимал, насколько она права, и в то же
время понимал, что не имеет права с ней соглашаться. Именно потому, что она
права.
— Когда раздался этот звонок, я очень испугалась, —
призналась Эсмира, — мне показалось, что это какой-то извращенец. Потом я
немного успокоилась и неожиданно подумала, что никогда в жизни со мной не
происходило ничего подобного. Мне вообще никто и никогда не звонил. Я не
скрывала от мужа ничего. Абсолютно ничего. Получалось, что моя дочь в
шестнадцать лет знает больше, чем я в тридцать пять. Это было обидно и глупо.
Дронго подумал, что иногда хочется закурить и ему.
— Поэтому я пришла к вам, — резюмировала Эсмира, — мне
казалось, что вы меня сможете понять. Именно такой человек — все понимающий,
мудрый, терпеливый, наблюдательный, много повидавший. К тому же мы из одного
поколения, вы не намного старше меня.
— Что я должен вам сказать? — спросил он.
— Правду, — горько усмехнулась она, — что мне делать? Ждать,
когда уедет моя дочь и я останусь совсем одна? Ждать, пока у меня начнется
климакс? Извините, что я так грубо говорю. Или попытаться изменить свою жизнь?
Что вы мне посоветуете?
Он нахмурился. Машинально поправил узел галстука.
— Я уже говорил вам, что не люблю давать советы, — напомнил
Дронго.
— Но мне нужен не совет, а ваша помощь, — убежденно сказала
она. — Неужели вы не понимаете?
Он молчал. Сказать, что он понимает гораздо больше, чем она
сказала? Сказать, что он умеет читать чужие мысли и ему понятно, почему она
пришла именно к нему? Нет, он не имеет права так подло пользоваться моментом.
Поэтому он молчал.
— Я постараюсь найти вашего телефонного хулигана, — наконец
прервал он затянувшееся молчание.
— Я не об этом, — возразила она, — вы ведь меня поняли?
— Да, — сдержанно сказал Дронго, — понял…
— И ничего не хотите мне сказать?
— Зачем вы рассказали мне об этом?
— Вы же сказали, что все поняли, — напомнила она ему.
— Может быть. Но в любом случае я пытаюсь не превратиться в
дурака. Или подлеца. В такой ситуации очень трудно пройти по лезвию бритвы.
— Вы всегда так уходите от конкретного разговора?
— Когда я чувствую себя в подобной ситуации — всегда.
— Вы думаете, что я вам навязываюсь? — неожиданно спросила
она.
— Нет, не думаю. Но я пытаюсь вас понять.
— Мне тридцать пять лет, — упрямо повторила она, — у меня
прекрасный муж, взрослая дочь. У меня есть все, чтобы быть счастливой. У меня
даже превосходные отношения с моей свекровью, что бывает достаточно редко. И
единственное, что мне не хватает в жизни, — это… — Она замялась, подыскивая
слова.
— Друга, — сказал Дронго за нее.
— Да, — торопливо согласилась она, — мне не хватает именно
друга.
— И вы решили, что я могу заменить вам подобного друга? —
поинтересовался Дронго.
